Читать книгу "Навстречу судьбе - Лилиан Пик"

Разъяренная, Линн развернулась на сиденье лицом к нему.

— Если бы вы не были за рулем, — прошипела она, — я бы вас… я…

Крис громко расхохотался:

— Вы меня так заинтриговали, что я даже готов остановить машину — только бы узнать, что вы хотите со мной сделать!

Линн фыркнула с раздражением и притихла, пристально глядя в окно. Она попыталась проанализировать свою реакцию на его предложение. Ей не понадобилось много времени, чтобы прийти к неутешительному выводу: мысль о том, что он мог бы стать ее мужем, но никогда не станет, пробудила в ней такую тоску, что она ужаснулась глубине своих чувств к этому человеку.

— Линн…

— Что?

Он снял левую руку с рулевого колеса и не глядя протянул Линн.

— Дайте руку.

Она неохотно повиновалась, и он прижал ее ладонь к губам.

— Мир?

— Мир.

Скоро они оставили позади белые пригородные домики с темно-красными черепичными крышами, дорога полого пошла вверх, и за первой возвышенностью перед ними открылась пустошь. Полоса асфальта значительно сузилась и теперь вилась между холмами по бескрайнему вересковому ковру. Линн затаила дыхание, испытав всепоглощающее чувство волнения и радости.

— Это удивительно, — прошептала она, и Крис улыбнулся, довольный тем, что она по достоинству оценила красоту дикой природы, знакомой ему с детства.

С тех пор как они колесили по пустоши, им навстречу не попался ни один автомобиль и в поле зрения не было ни одной живой души. Компанию им составляли лишь стада овец, которые бросались врассыпную, услышав шум мотора. Крис ехал с большой осторожностью, потому что невозможно было предугадать направление, в котором бросятся перепуганные животные. Иногда какой-нибудь тонконогий ягненок, обнаружив, что его мамаша прыснула через дорогу, бросался за ней прямо под колеса автомобиля, и Крису приходилось резко тормозить и съезжать на обочину.

— Скоро остановимся, — пообещал он, чтобы успокоить девушку, которая тоже напряженно следила за дорогой, подавая ему знаки. — Холмы вот-вот сменятся равниной.

Тем не менее дорога продолжала ползти вверх и нырять вниз. Когда они взлетали на вершину очередного холма, Линн задерживала дыхание от страха — дорога была так узка, что два автомобиля непременно столкнулись бы, если бы имели несчастье встретиться наверху. Впрочем, волновалась она напрасно: за всю поездку они встретили только пару легковых машин и фургон доставки, который направлялся к одной из отдаленных ферм, рассыпанных по пустоши. Фермерские домики в этих краях традиционно красили в ослепительно белый цвет, и их было невозможно пропустить на фоне красно-зеленого ковра вереска.

Время от времени они проезжали мимо кристально-чистых ручьев, струившихся с крутых склонов по замшелым валунам, и, к радости девушки, Крис наконец остановил машину рядом с одним из таких сверкающих потоков. Выпрыгнув на землю, Линн сладко потянулась и воскликнула:

— Как бы мне хотелось искупаться в этой чудесной прозрачной воде!

— Ну так вперед! Не обращайте на меня внимания, — поддразнил ее Крис.

Но Линн не поддалась на провокацию. Она засучила рукава, опустила руки в воду по локоть и пошевелила пальцами от холода — вода была ледяная — и восторга. Крис с улыбкой понаблюдал за этой детской забавой, потом закинул за спину рюкзак с термосом и бутербродами, запер дверцы машины и протянул девушке руку:

— Хватит развлекаться, пора в путь.

Несколько минут они шагали по ровной местности, затем начали подъем, останавливаясь время от времени, чтобы перевести дыхание и полюбоваться диким пейзажем. Наконец они достигли вершины холма и окинули взглядом величественную панораму, простиравшуюся перед ними.

Волна мрачных серо-коричневых холмов и спокойная гладь вересковой пустоши, уходящая под уклон далеко-далеко, а между ней и горизонтом узкая полоска равнины. Бурые скалы, обрывы и грубая трава. Был безоблачный, прозрачный день, один из тех редких случаев, когда истинная красота предстает во всем своем великолепии.

Линн полной грудью вдыхала прохладный бодрящий воздух, впитывая вместе с ним строгую прелесть северной английской природы.

— Никогда бы не поверила, — прошептала она, — что в Англии есть такие безбрежные пространства, такая девственная красота. Почему англичане не понимают, как им повезло, и проводят отпуска за границей, вместо того чтобы бродить по вересковым пустошам?

Крис принялся распаковывать еду.

— Вот это вы зря, Линн. Только представьте, что произойдет, если сюда ринутся сотни и тысячи людей и начнут бродить по вересковым пустошам — никакой девственной красоты не останется. Может быть, я эгоист, но чем меньше народу здесь побывает, тем больше нам с вами останется. Давайте никому не скажем, как здесь красиво.

Они подкрепились бутербродами, пирогом и горячим чаем — все эти припасы собрала им в дорогу мать Криса, — потом аккуратно завернули остатки и сложили обратно в рюкзак. Крис снял коричневую твидовую куртку и свернул ее так, что получилась удобная мягкая подушка для Линн. Девушка подложила ее под голову, коснулась щекой грубой шершавой ткани и вдохнула исходивший от нее тонкий аромат одеколона — запах мужчины, которого она любила. Ветер стих, весеннее солнце припекало, и Крис снял свитер, соорудив из него подушку для себя.

— Лежите тихо и слушайте, Линн. Слушайте тишину. Я однажды уже рассказывал вам об этом, помните? Она настолько интенсивна, что кажется, будто ее можно коснуться. Такая тишина бывает только на вересковых пустошах.

Линн закрыла глаза. Она всем своим существом ощущала присутствие любимого мужчины, слышала его глубокое ровное дыхание, но была странно спокойна и умиротворена. Она чувствовала, как северная природа просачивается в нее сквозь поры и тишина вторгается в сердце теплыми волнами, вымывая тоску.

Линн не могла сказать, как долго они оставались неподвижными. Первым пошевелился Крис. Когда девушка открыла глаза, он перекатился поближе к ней, лег на бок, приподнявшись на локте, и посмотрел на нее сверху вниз:

— Ну, как себя чувствуете?

Она сонно потянулась:

— Восхитительно.

— Линн, скажите мне одну вещь… — Он обвел пальцем, едва касаясь, черные дуги ее бровей и изгиб полных землянично-красных губ. — Это мучает меня с того самого вечера, когда я выступал на школьном фестивале. Я уже спрашивал вас, но не получил ответа… Когда я закончил играть отрывок из сонаты Бетховена, вы не аплодировали вместе со всеми. Почему, Линн?

Девушка перекатилась на бок, задумчиво поводила ладонью над травой, сорвала какой-то стебелек и рассеянно уронила его.

— Я была так потрясена, что не могла пошевелиться и боялась разрыдаться, — тихо произнесла она, не глядя на Криса. — Аплодисменты зала казались мне настоящим кощунством — ваша музыка еще парила в воздухе, и нельзя было нарушать ее грубыми хлопками.