Читать книгу "Идеальная любовница - Бетина Крэн"

Его слова окончательно расстроили Габриэллу. Она подняла глаза и пробормотала:

— Но я не могу принять от вас подарок, тем более дорогой. Это… неприлично и ставит меня в неловкое положение.

— Постой, постой, давай разберемся. Значит, ты радостью примешь от меня любые подношения, если они являются частью обмана и заранее тобой оплачены, но ты не можешь взять то, что дарю тебе лично я. Так что ли? Она кивнула.

— Прости, но это по меньшей мере глупо. Я совсем запутался. Ты ведь притворяешься моей любовницей. Отвечай, да или нет?

— Да.

— Так почему же ты отказываешься принять эту безделицу? Потому что это может оскорбить твою драгоценную невинность?

Питер схватил коробку со стола и сунул ее Габриэлле в руки.

— Немедленно открой пакет! — потребовал он.

Она заколебалась. Сердце ее забилось быстрее, а во рту пересохло. Подарок. Для нее. От него. Что происходит? Сначала поцелуй, теперь… вот это. Девушка огляделась. Уж не повлияла ли на графа интимная атмосфера ее будуара?

Впрочем, рано или поздно коробку придется открыть. Розалинда видела ее и потребует отчета. А что она ей ответит, если не будет знать, что там внутри?

Габриэлла развязала ленту, сняла оберточную бумагу и увидела черную картонную коробку с эмблемой французского магазина на Риджент-стрит. Подняв крышку, она обнаружила пару изящных вечерних туфелек на высоких каблуках. Туфли были сделаны из парчи, украшены голубыми бантами и розочками. Роскошный подарок!

— Если ты не хочешь принять их в дар, считай эту пару компенсацией за те туфли, которые я выбросил из окна кареты в ночь нашего с тобой знакомства, — пробурчал Питер, втайне очень довольный тем впечатлением, которое произвел его подарок. Он заметил, что глаза Габриэллы восхищенно распахнулись, когда она открыла коробку.

Тут Питер Сент-Джеймс немного ошибся. Глаза Габриэллы действительно полезли на лоб, но отнюдь не от восхищения. Девушка была шокирована его подарком. Женщина не может принять от мужчины туфли! Подобные презенты позволительны только родственникам, но ведь они с Питером не брат и сестра. Впрочем, учитывая их пристойно-непристойные отношения, туфли, пожалуй, — подходящий подарок. Сама Габриэлла вряд ли смогла бы подобрать лучшую пару. Даже цвет и тот идеально подходит ко всем ее нарядам. Девушка осторожно погладила туфли, а затем, не вполне сознавая, что делает, прижала их к груди.

— Они восхитительны и очень мне нравятся, — искренне сказала она. — Но те туфли, которые вы выбросили, не были и наполовину так красивы.

Сердце Питера болезненно сжалось. Слова Габриэллы его и обрадовали, и огорчили одновременное. Ну почему она не может просто радоваться подарку, как все нормальные девушки? Вечно какие-то сложности!

Габриэлла уложила туфли обратно в коробку, но Питер не хотел, чтобы все закончилось так быстро.

— Разве ты не хочешь их примерить? — спросил он.

— О, ну… я не знаю, — она посмотрела на изящные туфельки, а потом перевела взгляд на свои простые темные башмаки.

Питер понял причину ее смущения и через секунду стоял перед Габриэллой на коленях. Он снял с нее грубые туфли и одел атласные. Между пяткой и задником образовался зазор дюйма в полтора. Туфли были безнадежно велики.

Питер сидел на корточках, и Габриэлла видела, как краска заливает его шею и уши. «Бедный», — подумала она. Он был так уверен, что туфли ей подойдут… Видимо, раньше ему не доводилось покупать женскую обувь, а это, пожалуй, даже хорошо. Вот только как его утешить? В этот момент Питер казался ей таким беззащитным, ранимым и… доступным.

— Досадно это сознавать, но, кажется, на сей раз я попал пальцем в небо, — преувеличенно весело объявил Питер и начал снимать с Габриэллы туфли.

— Нет, постой, — она отвела его руки в сторону. — Это самые замечательные туфли из всех, которые я видела, и они мне прекрасно подойдут.

С этими словами Габриэлла оторвала кусок оберточной бумаги, скомкала ее и засунула в носок правой туфли. С левой она поступила так же. Затем девушка встала и чуть приподняла край платья, давая Питеру возможность полюбоваться обновкой. С набитыми мысками туфли сидели на ней идеально.

— Ну, что скажешь?

— Здорово ты это придумала, — пробормотал Питер, с трудом отрывая взгляд от ее ног.

Теперь он совсем не испытывал смущения. Облегчение и радость — вот чувства, которые переполняли его. А почему так случилось, Питер Сент-Джеймс не задумывался.

Габриэлла бережно уложила туфли в коробку и поставила ее на стол. Увидев книгу, которая лежала там же, девушка помрачнела. Маленький томик напомнил ей о том, что она собиралась сказать Питеру.

— Боюсь, у меня плохие новости, — проговорила она, усаживаясь на диван. — Розалинда запретила мне играть с вами в шахматы.

— Я убит горем, — Питер картинно прижал руку к груди.

— Я серьезно, — нахмурилась Габриэлла. — Вчера мать прочитала мне целую лекцию о вреде учености и ученых игр. «Женщине, которая щеголяет своим интеллектом, нужно еще очень многому учиться», — заявила она. А потом написала мне ряд подходящих занятий, которые, якобы, безотказно очаровывают мужчин.

— Так уж и безотказно? — вскинул брови Питер. — Хотел бы я взглянуть на этот список.

— Розалинда заставила меня выучить его наизусть, — поморщилась Габриэлла. — Первый пункт — чтение стихов. Как вы относитесь к поэзии?

Теперь сморщился Питер.

— Первая моя реакция была такой же, — удовлетворенно кивнула Габриэлла и раскрыла книгу, которую читала до его прихода. — И все же займемся пунктом первым, — провозгласила она и, поймав его недоуменный взгляд, пояснила: — На тот случай, если Розалинда нас подслушивает.

— А ведь сегодня была моя очередь выбирать занятие, — недовольно пробурчал Питер. — Но делать нечего, подчиняюсь грубой силе.

Габриэлла лукаво улыбнулась и начала:

В одном краю такой был случай:

Гуляя как-то раз,

Набрел мудрец на куст колючий

И выцарапал глаз.

Мудрец на редкость был умен

И, не сказав ни слова,

Забрел в другой кустарник

И повредил глаз снова.

Сказать, что Питер был удивлен, это значит ничего не сказать. Он был просто ошарашен. Ну и девчонка! Каждый день что-нибудь новенькое. А Габриэлла между тем продолжала:

Однажды старушка у нас в городке

Послала на мельницу мышку в мешке.

Но мельник ни разу мышей не молол,

А если молол, так не брал за помол!

— Обожаю потешки! — расхохотался Питер и откинулся на подушки.