Читать книгу "Защитник - Михаил Ахманов"

Он ждал у дверей тридцать или сорок минут – совсем недолго для женщины, пережившей столь сильное потрясение. Наконец, она вышла, оперлась на руку Тревельяна и попросила отвести ее в жилой отсек.

Когда они пересекали площадку, Обна Шета тихо шепнула:

– Ты был жесток со мною, Ивар… слишком жесток…

– У меня не было другого выхода.

Она помолчала. Затем продолжила:

– Мне не пришлось бывать на Земле и в других мирах вашей Федерации… Но мне говорили, что у людей странные обычаи. Слишком суровые, на взгляд терукси.

– Возможно, – ответил Тревельян. – Я сейчас читаю труд одной женщины, эксперта по культурным связям с Дингана-Пхау. Она утверждает, что у вас там просто рай. Все друг друга любят, и никаких семейных сцен и ревности.

Он не был уверен, что Обна Шета его поняла – возможно, она не имела понятия о ревности и семейных сценах.

В молчании они добрались до жилого купола и ее отсека.

Здесь, перед дверью, она заглянула в лицо Тревельяна и, печально вздохнув, промолвила:

– Вы, люди, слишком жестоки… У нас всегда принимают любовь, считая ее радостью… А вы стараетесь сломать и подчинить. – Снова вздохнула и прошептала: – Вино… мне надо выпить вина…

– Наша жестокость – дурная наследственность от предков, – сказал Тревельян. – Ничего с этим не поделаешь. Чтобы стало понятней, я пришлю тебе кристалл с записью. Просмотри ее.

– Что там?

– Сочинения нашего древнего автора из самых великих…

«Отелло», «Ромео и Джульетта», «Гамлет»… И еще одна забавная история… Называется «Укрощение строптивой».

Интерлюдия

Мобильный Флот

Маневр был завершен: семнадцать дисковидных эмиттеров поля разместились по периметру потока, десять повисли в центре наружного кольца, там, где плотность газовой струи будет максимальной. Жилые модули, транспорты и контейнеровозы были собраны в плотный рой на безопасном удалении от экрана; рядом с ними дрейфовала боевая эскадра, двенадцать тяжелых рейдеров со вспомогательными судами.

Там находился и флагман «Карфаген», нацеливший свои антенны и локаторы на фронт приближавшегося выброса.

Перестроение Флота и инспекция эмиттеров была задачей коммодора Моррисона, главы сектора энергетической защиты. Сейчас он плыл в своей прозрачной капсуле мимо гигантских кораблей, мимо чашевидных излучателей, направленных к полюсу Галактики, принимая доклады управляющих ими искусственных интеллектов. Силовой экран еще не был инициирован, но через несколько дней барьер защитного поля перекроет зону в сотни мегаметров, и Великая Пустота озарится огнем. Моррисон представлял это очень ясно: бушующий океан плазмы, струи раскаленного газа, отброшенные во тьму, алые световые короны вокруг излучателей, ритмичное колыхание щита в такт циклам отражения и поглощения. В начальной стадии эмиттеры возьмут энергию из Лимба, затем поток снабдит их нужными ресурсами: что-то отразится экраном и уйдет в пустоту, что-то экран передаст поглотителям. Энергии в потоке хватало – по пути из ядра он уничтожил десятки звезд и мог взорвать еще столько же.

– Восьмой – инспектору, – прозвучал сухой холодный голос искусственного интеллекта. – Все системы в норме. Рапортую о готовности.

– Восьмой, рапорт принят, – отозвался коммодор. Он мог бы сейчас не мчаться в холоде и мраке, облетая кольцо излучателей, мог сидеть в рубке «Карфагена», куда передавались рапорты, но это было слишком буднично и скучно. Ему нравилось видеть рабочие модули собственными глазами. Это дарило ни с чем не сравнимое ощущение: как древний полководец перед битвой, он осматривал строй своих воинов. Воинов-гигантов, обитающих в пространстве, – тяжесть этих огромных дисков проломила бы кору любой планеты.

Он выслушал остальные доклады и после семнадцатого велел пилоту переместиться к середине кольца. Еще десять сообщений… Все в порядке, осталось лишь послать команду на включение экрана…

Его маленький шаттл направился к «Карфагену». Плотный рой, окружавший флагман, сиял огнями и был многослойным: в центре – суда, несущие экипаж, за ними грузовые корабли, транспорты, зонды-разведчики и огромные угловатые модули спасателей – на тот случай, если придется эвакуировать население Лианы. Не все, но хотя бы часть… Это было бы самым печальным исходом, и Моррисон старался не думать о такой возможности.

Над роем висели двенадцать крейсеров, спрятанных во тьме, точно кулак, готовый для внезапного удара. В дальних походах боевые эскадры неизменно сопровождали Флот – как правило, с превентивной целью. Перемещение большого числа кораблей всегда вызывало тревогу, а у кого и по какому поводу, ни один стратег не брался предсказать.

Флот пересек несколько секторов влияния[22], и, разумеется, все расы, известные Федерации, от дроми до лоона эо, были предупреждены о его задачах и маршруте. Но кроме известных цивилизаций, чьи корабли странствовали в Великой Пустоте, имелся шанс столкнуться с чем-то незнакомым и, скорее всего, враждебным. Галактика так велика, так безбрежна! Портулан даскинов[23], включавший сведения о множестве культур, устарел на миллионы лет – достаточное время, чтобы старое сгинуло, а новое народилось. В космос вышли расы, неведомые прежде, и говорить с ними о мире было надежнее под защитой аннигиляторов.

Моррисон вспомнил о недавнем инциденте у Гондваны. В этой системе, давно заселенной людьми и считавшейся одной из жемчужин Федерации, появились гуманоиды-нильхази, раса, о которой умалчивал и Портулан, и архивы Земли, хапторов, кни'лина и парапримов.

Их претензии на Гондвану были бесспорны и подкреплялись силой – вооруженный корабль навис над миром почти с миллиардным населением.

Конфликт удалось разрешить Судье Справедливости, но полномочия Судьи нильхази признали не сразу. Этому весьма способствовал «Эскалибур», тяжелый крейсер, направленный Флотом в систему Гондваны[24].