Читать книгу "Полицейский звездопад - Алексей Макеев"

— Верно говоришь! — воскликнул Крячко. — Тогда получается, что у них к Оксане целый ворох подозрений!

— Да, это так… — задумчиво проговорил Гуров. — Если они уже показали Клочковой карточку Петра, и она его опознала, они наверняка сделали определенные выводы. Например, что существует некий заговор журналистов и правозащитников против бандитов и коррумпированной полиции.

— Но в таком случае и дом Оксаны для вас становится ненадежным убежищем, — заметил Строев. — За домом могут следить…

— Об убежище для нас мы потом потолкуем, — перебил его Лев. — Сначала давайте говорить не о том, как будем защищаться, а о том, как будем нападать. Итак, ясно, что послезавтра нам надо иметь две группы. Одна должна защищать Оксану и, если представится возможность, задержать бандитов, которые попытаются на нее напасть. Вторая — основная — наблюдает за Тарасом Григорьевичем и проводит захват основной группы бандитов. Сделаем так. В первую группу войдут Крячко и Строев. Во вторую войду я и те силы, которые мне удастся привлечь.

— Не слишком ли вы полагаетесь на эти «силы»? — спросил лейтенант. — Ненадежные это люди…

— Если берешь кого-то в союзники, то надо полагаться на него полностью или не заключать такой союз вовсе, — заметил на это Гуров. — Кроме того, другого выхода и других сил у нас просто нет. Хотя, конечно, попытаюсь заручиться поддержкой закона, но не уверен, что она поспеет вовремя. Итак, силы мы распределили. Теперь о времени. Сделка назначена на двенадцать, так? — Этот вопрос был адресован Оксане.

— Да, мы должны встретиться в двенадцать уже в зале регистрации, — подтвердила девушка.

— А ты не задумывалась, почему так поздно? — спросил Гуров. — Ведь сделки регистрируются с десяти — я не ошибаюсь? А в час регистрация уже заканчивается…

— Да, с десяти, — сказала Оксана. — А почему в двенадцать… Ну, наверное, в палате так назначили… А вообще я об этом не думала, — призналась она.

— И напрасно! В таких делах ничего случайного не бывает. У наших врагов достаточно возможностей, чтобы назначить сделку на то время, которое им нужно. Почему же она назначена так поздно? Да потому, что главная часть их операции должна пройти в темноте, и для этого сделку надо отодвинуть на возможно более позднее время.

— Но темнеть начинает только в четыре, — возразила Оксана. — До этого времени мы все успеем разъехаться.

— Я думаю, что не успеете, — твердо заявил Гуров. — Думаю, ваша сделка назначена последней в этот день. Мало того, в ее ходе наверняка возникнут какие-нибудь сложности, например, кое-какие документы окажутся не в порядке, их надо будет переделать или изготовить заново и завершение вашей сделки — конечно, в виде большого одолжения, — перенесут на послеобеденное время. Так что выйдете вы из палаты как раз часа в четыре.

— Да, это очень похоже на правду! — поддержал Гурова хозяин квартиры. — Я немного порядки в этой палате знаю, приходилось сталкиваться. Официально там после обеда никакие сделки не заключаются, но на деле такое то и дело происходит. Только оформляют их уже не в общем зале, а в кабинете у начальника отдела регистрации.

— Вот так и с вами произойдет, — заверил Гуров. — Закрепленные за вами группы, конечно, будут вести наблюдение с двенадцати, но нам надо быть готовыми к тому, что основные события развернутся уже после четырех. Ясно?

— То есть мы с Петром, начиная с двенадцати, будем дежурить где-то неподалеку от палаты, наблюдая за входом? — уточнил Крячко.

— Я думаю, дежурить надо поочередно, — сказал Гуров. — Один будет оставаться в машине, второй на посту. Потом смена. Возможно, вам удастся высмотреть киллеров. А может, и нет — может, они, как и вы, будут ждать где-то в машине и выдвинутся по звонку своего босса.

— А вы где же будете находиться? — спросил Козенко. — Если это не секрет, конечно.

— Пожалуй, что секрет, — заявил Гуров, — а точнее сказать, я сам пока не знаю. Скорее всего, тоже буду где-то возле палаты. Но кое-что я знаю точно. И хочу, чтобы вы оба — и вы, Тарас Григорьевич, и ты, Оксана, — это запомнили. Речь идет о том, как вы должны себя в этот день вести, что делать, а чего ни в коем случае не делать.

— То есть сейчас будет настоящий инструктаж? — с иронией спросила Оксана. — Давненько я его не проходила… Пожалуй, со времен военной кафедры в университете…

— Да, будет инструктаж, — подтвердил Гуров. — И отнестись к нему нужно без всякой иронии, потому что от соблюдения моих инструкций зависит ваша жизнь. Задача у вас обоих сложная. С одной стороны, вы должны убедительно сыграть роли простодушных покупателей, которые не подозревают ни о каком подвохе. Если бандиты догадаются, что вам известен их замысел, они быстро дадут отбой, и весь наш план сорвется. Поэтому вы должны соглашаться на некоторые их предложения, например, на предложение подписать генеральную доверенность. А с другой стороны, вам нельзя делать опрометчивых шагов.

— О каких именно шагах вы говорите? — поинтересовалась Оксана.

— Допустим, одному из вас — а может, и обоим — могут предложить сесть в их машину. Просто, чтобы подвезти.

— И чем же опасно такое предложение? — спросил Козенко. — В машине их больше трех никак не будет — ну, не считая водителя. А с двумя-тремя лбами я завсегда справлюсь, силы хватит.

— Тут дело не в силе, — покачал головой Гуров. — Когда человек находится в машине, существует, по крайней мере, десяток способов лишить его сознания и способности к сопротивлению. Достаточно прижать к лицу тряпку с хлороформом — и дело сделано. В то же время нам — и группе Крячко, и мне — будет очень трудно следить, куда вас повезут. А если бандиты заметят слежку, у них, при их связях с полицией, достаточно возможностей отсечь нас. И куда вас повезут, и что там с вами случится — никто не узнает. Поэтому запомните: ни в какие машины вы не садитесь. Будут предлагать — придумайте какой-нибудь повод и откажитесь.

— Ну а от чего еще надо отказываться? — спросила Оксана.

— От предложения что-нибудь выпить или съесть. В первую очередь — от спиртного. Но не только. Могут кофе предложить выпить или зайти съесть кусочек торта. Пусть сами едят. И вообще заходить куда-то, куда мы за вами не можем последовать, тоже нельзя.

— Понятно… — кивнул головой Козенко. — Что ж, меры разумные. Будем следовать.

— Вот и хорошо, — обрадовался Гуров. — И давайте еще договоримся о каком-нибудь знаке, которым вы сможете нам сигнализировать, что вам угрожает опасность. То есть звонить уже некогда или возможности нет, крикнуть тоже не получается, а сигнал подать надо.

— Можно, например, рукой помахать, — предложил Козенко. — Ну словно я знакомого увидел. Знакомых у меня много, так что это не будет выглядеть подозрительно.

— А если рукой махать будет неудобно, можно что-нибудь уронить, — предложила Оксана. — Например, носовой платок или сумочку.

— Хорошо, принимаем оба предложения, — согласился Лев. — И взмахи руками, и падение предметов. Тарасу Григорьевичу, конечно, удобнее будет рукой махнуть — платка у него, скорее всего, нет, сумочки тоже, а тебе лучше что-то уронить. Ну, вроде обо всем договорились. Теперь запомните: начиная с этого момента, у нас наступает «время молчания». Созваниваться больше не будем. Только в самом крайнем случае можно прислать эсэмэску. Понятно?