Читать книгу "Средний путь. Карибское путешествие - Видиадхар Сураджпрасад Найпол"

Мы отправились обратно в дом «национального достояния» чего-нибудь выпить. Зашел разносчик с контрабандными тканями из Британской Гвианы втридорога. Кое-что было куплено, разносчика отослали, и тут пришел инженер. Он весь измазался в краске, и жена извинилась за него, объяснив, что все утро он провел за ремонтом и покраской машины. На ленч мы разошлись. У меня он был малопривлекательным. Тут нет рыбы, поскольку Боа-Виста — город госслужащих, обитателей ранчо и контрабандистов, и никому из них не было никакой выгоды идти ловить рыбу в Риу-Бранку, и нет овощей, потому что того, что разводят японцы-эмигранты, не хватает. Или не хватает японцев.

Днем мы с сестрой инженера пошли в жалкого вида контору «Бразильских авиалиний», чтобы договориться о ее вылете в Белем: кажется, госслужащие и их семьи могут летать по всей Бразилии бесплатно. После офиса авиалиний осмотр достопримечательностей завершился. Меня это радовало. Я был сыт по горло солнцем, пылью и голодными дворнягами. Мы повернули на улицу с небольшими белыми домами. И тут перед нами возник инженер.

Он стоял на лестнице, с сигаретой в углу рта и кистью в руке. Он красил стену еще одного «национального достояния». Вместе с двумя другими малярами. Как я должен был поступить? Если бы его жена, госслужащая, не сказала мне, что все утро он красил свою машину, я мог бы остановиться и обменяться с ним улыбками.

А так я его «не заметил» и пошел дальше. Женщины слегка поотстали, и я услышал, как они тихо обменялись несколькими словами. Секунда, и я прошел этот дом, еще секунда, и женщины меня нагнали. С инженером я не заговорил. Сделал ли я ошибку? Был ли я непростительно груб? У их ворот мы попрощались. Они не пригласили меня зайти. Я поблагодарил их за то, что они были так добры ко мне. Я хотел, чтобы мои слова звучали менее официально, но нас разделяла языковая пропасть. Я был тут совершенно чужим, а они были так добры ко мне. В полном унынии я поплелся обратно по широким пыльным проспектам, надеясь, что больше никогда не увижу этих людей.

Так и было. По всей саванне поднялся сильный ветер, и городской центр утонул в пыли. Люди закрывали лица платками. Весь остаток моего пребывания в Боа-Висте ветер не спадал, и мы с человеком из Рио, запертые в отеле, ели апельсины и смотрели на пыльную бурю.

* * *

Цезарь Горинский отвез меня обратно в Летем, продемонстрировав блистательное искусство вождения. Мы были еще в бразильской саванне, когда стемнело, и нам пришлось пересекать Такуту при свете фар. На следующий день в отеле собралась целая толпа ожидающих самолета в Джорджтаун: дети из Рупунуни, возвращавшиеся в школу на побережье, несколько отпускников, отдыхавших на разных ранчо, и несколько бразильских торговцев с ввалившимися глазами и заношенными до непристойности чемоданами.

Как буш начинался сразу за аэродромом Аткинсона, так и побережье, казалось, начиналось в отеле, даже его политика была тут как тут, явившись с газетой «Сан» («Солнце») с девизом «Каждому — место под солнцем!». Это газета «Соединенных сил» («Сильные, соединим наши силы!») — политической партии, которую в этом году сформировал мистер Питер Д’Агиар, бизнесмен португальского происхождения из Джорджтауна. «Соединенные силы» — анти-Джаганская, анти-Бернхемская, антилевая партия. Она предлагала «единство и интеграцию шести расам» (индийцам, африканцам, португальцам, белым, цветным, индейцам); и этим расам она предлагала «больше-рабочих-мест-болыне-зарплаты-больше-производстводительности-больше-земли-болыпе-образования-больше-денег». Всем сестрам по серьгам: «больше денег», надо понимать, для тех, кто пострадает от требования «больше зарплаты».

На первой странице того выпуска «Сан», который попался мне (том 1, номер 8), я увидел фотографию мистера Д’Агиара — он улыбался, в руке держал ручку, сидел за столом, на котором была табличка с его именем и словами «Управляющий директор». За спиной высились сейф и стальной шкаф для хранения документов. Под фотографией шло новогоднее послание мистера Д’Агиара, мрачное, перечеркивающее и сейф, и улыбку.

«Я считаю, просто лицемерие желать счастья и процветания в новом году гвианцам на этом этапе их истории, когда безработица, низкий уровень развития и отсутствие средств для обеспечения того необходимого, что ведет к счастью и процветанию, приводят нас к бесконечным трудностям и невзгодам.

Моим новогодним пожеланием гвианским согражданам станет следующее: мы все как один должны взяться за дело и воспылать желанием положить конец гнетущим обстоятельствам, сложившимся на нашей родине.

Как этого добиться? — этим вопросом меня обстреляют со всех сторон. Я отвечаю: „Наша страна потенциально богата“. Инспектор I.С.А. недавно рассказал нам, что, осмотрев Б.Г., испытал сильное искушение сказать, что мы сидим на собственных активах. С моей точки зрения, у нас не будет счастья и процветания в новом году до тех пор, пока наша страна не распахнется и ее богатства не станут легко доступны ее гражданам путем расходования больших сумм денег».

Дальше новости. На той же странице «5500 долларов — премии рабочим „Вонг и Хан“». Этой суммой облагодетельствуют сто рабочих. На пятой странице фотография мистера Хана: рукава у него закатаны, он улыбается, пожимает рабочему руку и передает чек. На заднем фоне кто-то, возможно, мистер Вонг, улыбается в объектив. «Рабочие осыпают благодарностями мистера Вонга, мистера Хана и компанию», хотя оказывается, что «мистер Хан сообщил, что рабочие не всегда относятся к своей работе со всей полнотой ответственности, и выразил надежду, что с нового года их взгляд на вещи изменится и они смогут разделить общее понимание целей компании»,

Было там и объявление, в котором, несмотря на мрачное настроение мистера Д’Агиара, «партнеры и работники» мистеров Вонга и Хана «распространяют [sic!] на всех наших друзей и клиентов пожелание счастливого и процветающего нового года», и, как ни удивительно, на восьмой странице сам мистер Д’Агиар, с рукопожатиями и всеми подобающими поздравлениями и пожеланиями.

Передовица, гласившая, что доктор Джаган коммунист и что к мистеру Бернхему «надо относиться с крайней осторожностью», потому что «стигматы коммунизма устраняются не так-то легко», отдавала должное мистеру Д’Агиару в связи с «предложением единственного конструктивного плана развития Британской Гвианы». Еще там была реклама «Соединенных сил», газеты «Сан», безалкогольных напитков «Ай-Си» и пива Бэнкс (и то, и другое принадлежит Д’Агиару). Также приводится речь доктора Джона Фредерика:

«Что лучше: быть акционером такого прибыльного концерна, как Пивоварни Бэнкс, или платить налоги, чтобы поддержать убыточные предприятия правительства — департамент железных дорог или пастеризационную фабрику, — про которые вам потом скажут, что они принадлежат вам, поскольку они принадлежат правительству?»

Несмотря на все эти хлопоты, Бог тоже не забыт. Религиозная колонка (американского происхождения, судя по стилю и содержанию), основной посыл которой заключается в том, что чем бы ты ни занимался, «ты всегда можешь внести свою лепту в восстановление тех ценностей, которых, как тебе кажется, не хватает современности», рассказывает о молодом банковском служащем из Нью-Йорка, сменившем свою профессию на профессию учителя, хотя потерял на этом 1800 долларов в год. «Объясняя причины своего поступка, он сказал: „Когда маленькие глазенки передо мною загораются от того, что для них свершилось новое открытие, ничего не жалко, лишь бы знать, что к этому открытию привел их я“».