Читать книгу "Хранитель времени - Митч Элбом"

Сара всматривалась в его лицо.

— Вы ведь на самом деле не чините часы?

— Мне нравится, когда они сломаны.

— Но почему? — спросил Виктор.

Дор посмотрел на песчинку в своих пальцах:

— Потому что я грешник, создавший их.

Будущее

70

В те дни, когда Дор жил на Земле счастливо, его сын однажды задал ему необычный вопрос:

— На ком я женюсь?

Дор улыбнулся и ответил, что не знает.

— Но ты ведь говорил, что камни могут рассказать тебе о будущем.

— Это правда, — подтвердил Дор. — Они указывают мне, когда всходит и садится солнце, сколько ночей должно пройти, прежде чем луна станет такой же круглой, как твое лицо.

Он ущипнул сына за щеки. Мальчик засмеялся, а потом обиженно отвернулся.

— Но это трудные вещи, — сказал он.

— Разве?

— Да. Солнце и луна — они далеко от нас. А я всего лишь хочу знать, на ком я женюсь. Если тебе понятны трудные вещи, почему ты не можешь объяснить мне простые?

Дор улыбнулся про себя. Его сына волновали те же вопросы, что и его самого в детстве. И ребенком он так же расстраивался, когда не мог получить ответ.

— Зачем тебе это знать?

— Ну, — сказал мальчик, — если бы камни сказали, что я женюсь на Илтани, я бы обрадовался.

Дор кивнул. Илтани была застенчивой, хорошенькой дочерью кирпичника. Из нее и вправду может вырасти завидная невеста.

— А вдруг камни назовут твоей избранницей Гильдеш?

Мальчик скорчил гримасу, как и предполагал Дор.

— Гильдеш слишком большая и шумная! — запротестовал сын. — Если бы камни сказали, что я женюсь на ней, я бы прямо сейчас убежал!

Дор засмеялся и взъерошил волосы мальчика. Сын поднял с земли камешек и размахнулся.

— Нет, Гильдеш! — закричал он и швырнул камень, полетевший через весь двор.

Теперь Дор смотрел на Сару, вспоминая это мгновение.

Кто знает, что стало с юной Гильдеш: была ли она отвергнута мужчиной так же, как эта девушка? Он подумал о камне, брошенном его сыном, и усмехнулся — в юности опрометчиво считаешь, что можно отринуть будущее, если оно тебе не нравится. И вдруг Дора осенило.

Он поднял песочные часы, заглянул внутрь и увидел, что песок перестал сыпаться из верхней колбы в нижнюю. Его количество там и там оставалось неизменным. Именно это и подозревал Дор. Время не шло вперед.

Седое Время ухватился за крышку и еще раз сдвинул ее с древних часов.

— Что вы делаете? — спросил Виктор.

— То, что мне было приказано, — ответил Дор.

Он стал вытряхивать на пол хранилища песок из верхней колбы, означавший то, что должно было произойти, — и он сыпался и сыпался, ведь его было больше, чем в сотне обычных песочных часов. Потом Дор положил дар кудесника на бок, и он увеличился до размеров гигантского тоннеля, причем песчаная тропинка вела к его центру, поблескивая, словно океан в лунном свете.

Сняв обувь, Дор встал на песок и сделал знак Саре и Виктору:

— Идемте.

Он посмотрел на свои руки. Впервые за шесть тысяч лет Седое Время покрылся испариной.

Однажды Эйнштейн выдвинул постулат, согласно которому течение времени в движущейся системе отсчета замедляется. Следовательно, если путешествовать на невероятно высокой скорости, то теоретически можно увидеть будущее, обманув при этом свой возраст.

Сара изучала это на уроках физики. Проходил специальную теорию относительности и Виктор, правда несколько десятилетий назад. Теперь, в замерзшем пространстве одного-единственного вдоха, их попросили проверить это положение. Они должны были двигаться вперед, пока весь мир замер неподвижно, пройти по белоснежной дорожке к гигантским песочным часам по велению худощавого темноволосого мужчины в черной водолазке, который, насколько им было известно, работал в магазине часов.

— Вы идете? — спросила Сара, обернувшись к Виктору.

— Я не верю во все это, — ответил он. — У меня были документы. Контракты. Кто-то сознательно вредит моим планам.

Сара сглотнула. Ей действительно хотелось, чтобы этот старик пошел вместе с ней. Не одной же бросаться в неизвестность. Саре вдруг показалось, что у нее нет важнее друга, чем Виктор.

— Пожалуйста, — мягко попросила она.

Деламот отвернулся. Здесь все противоречило логике. Он не знал эту девушку. А парень из магазина часов мог быть кем угодно — шарлатаном, мошенником, плутом. Но Сара обратилась к нему с такой доверительной интонацией… Как бы глупо это ни звучало, ее «пожалуйста» было самым чистым выражением, которое он слышал за последние месяцы. Слишком немногим людям удавалось подобраться к Виктору так близко, чтобы обращаться к нему с личными просьбами.

Он окинул взглядом крионическую лабораторию. Его окружала застывшая, незыблемая панорама. И ничего больше. Он взглянул на Сару.

Мы более всего одиноки, когда постигаем одиночество другого.

Виктор взял ее за руку.

Все погрузилось во мрак.

71

Сперва Виктору и Саре показалось, что они взбираются на невидимый мост. Они поднимались вверх, в глубокую, темную, неведомую пустоту, где нельзя было различить ничего, кроме оставленных ими следов, наполненных песком, сияющих золотом, а потом исчезающих во мраке.

Сара сжала руку Виктора.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

Она кивнула, но еще крепче ухватилась за него, когда они стали спускаться. Ее трясло, словно в предчувствии чего-то ужасного. Виктор подумал, что в отличие от Сары он хочет увидеть, как будет разворачиваться его вторая жизнь. Однако с этой девочкой явно случилась беда. Какой бы рассудительной она ни казалась внешне, ее внутренний мир был крайне хрупким.

Дор остановился внизу. Перед ними расстилался туман. Когда он рассеялся, путники оказались на каком-то складе с полками, забитыми едой и напитками.

— Что это? — спросил Виктор у Дора. — Где мы?

Их проводник ничего не ответил. Но Сара мгновенно узнала это место. Именно здесь произошло ее роковое свидание с Итаном. «Давай у моего дяди если хочешь», — вспомнилась ей его эсэмэска. Сара столько раз прокручивала в памяти ту ночь — как они целовались, пили, чем это кончилось. И вдруг он снова здесь, мальчик ее мечты, в знакомых джинсах и фуфайке с капюшоном. Итан как раз направлялся в их сторону. Сара затаила дыхание. Но он прошел, даже не взглянув на них.

— Он нас не видит? — удивился Виктор.

— Мы не в том времени, — сказал Дор. — Оно еще не настало.