Читать книгу "Главное - доплыть! - Элизабет Хайд"

— Я жду ответа, — не находил себе места Митчелл.

Вспомнив, что они уже проделали полпути и что пора поговорить откровенно, Джей-Ти отвел его в сторонку и снял с него очки. И хотя яркое полуденное солнце безжалостно обжигало сетчатку, гид хотел, чтобы Митчелл смотрел ему прямо в глаза.

— Что вы против меня имеете? — начал тот. — Вы злитесь буквально с первого дня. Объяснитесь же наконец: вы что, собираетесь вести так себя и дальше?

— Митчелл, заткнись, — резко прервал зануду Джей-Ти.

К его удивлению, тот замолк.

— Теперь слушай, Митчелл. У нас два варианта. Первый. Ты остаешься с нами. Второй. Ты плывешь с другой группой. Все очень просто, правда? Подозреваю, меньше всего на свете тебе сейчас хочется выслушивать советы, но я все-таки руководитель группы и это моя работа, поэтому я советую выбрать первый вариант и остаться с нами. Знаешь почему? Потому что в противном случае ты будешь вспоминать об этом как о самой большой упущенной возможности в своей жизни. Дело не в собаке. Дело в том, чтобы принимать все как есть.

Митчелл скрестил руки на широкой груди. Его предплечья поросли серебристыми волосами, лежавшими параллельно, точно расчесанные.

— Если решишь остаться с нами, забудь про аллергию. И не бойся, у Лены не случится анафилактический шок — разве что она будет обниматься с собакой, а я в этом сильно сомневаюсь, — продолжил Джей-Ти.

Митчелл сплюнул на песок.

— Кроме того, Митчелл. Я гарантирую, что, если рядом будет Миксер, книга, которую ты пишешь, получится намного более интересной. Согласен? Подумай обо всех возможностях. Что бы сделал такой первопроходец, как Джон Уэсли Пауэлл? Думаешь, он бы прогнал собаку?

Раздражение Митчелла заметно ослабло.

— Ответ очевиден, — резюмировал Джей-Ти. — Так что одумайся наконец, Митчелл, и позволь себе немного расслабиться. Не принимай все так серьезно. Расслабься. Люди хотят наладить отношения с тобой, Митчелл, правда хотят.

Это была одна из самых суровых и длинных проповедей из всех, что Джей-Ти когда-либо читал своему подопечному, — он уже не помнил, когда был столь многоречив. Он не удивился бы, став свидетелем тому, как Митчелл и Лена, дождавшись прибытия следующей группы, взошли на борт и мстительно пожелали всем и каждому, включая Джея-Ти и других гидов, удачного спуска в преисподнюю. Но ему некогда было наблюдать за Митчеллом. Они находились двумя милями ниже «Ранчо призрака». Компания подобралась действительно уникальная: собака, пожилая женщина с поврежденной ногой, старик с болезнью Альцгеймера, патологически толстая девушка-подросток, Каин и Авель — и несносный «второй пилот», которого он только что вывел из себя. Жара достигала почти сорока градусов. Джей-Ти предстояло готовить ленч и сменить повязку Руфи; он должен был удостовериться в том, что двенадцать человек потребляют достаточно жидкости и им не грозит переход в обморочное состояние. Он сделал все возможное, чтобы избавиться от собаки, но Миксеру было суждено остаться.

Как Джей-Ти сказал Митчеллу, из этого может получиться отличный роман.

Глава 23

День шестой, полдень. Восемьдесят девятая миля

Пока Джей-Ти беседовал с Митчеллом, а остальные суетились вокруг собаки, Эвелин открыла бутылку воды и сделала четыре глотка.

Начиная с этого дня, Эвелин решила себя ограничивать. Да, она слышала, что Джей-Ти наказал всем пить побольше, но Эвелин была уверена в том, что знает особенности своего организма и сама способна рассчитать количество воды, необходимое для того, чтобы поддерживать себя в форме и не страдать от переполнения мочевого пузыря. Джей-Ти рекомендовал выпивать по два литра каждые четыре часа; Эвелин решила, что она в состоянии, ничем не рискуя, уполовинить это количество, придерживаясь следующего вполне элементарного уравнения:

Дж. — М = Э

Где Дж. — количество воды, рекомендуемое к употреблению Джеем-Ти; М — количество воды, в итоге оказывающееся в мочевом пузыре; Э — количество жидкости, которое она, Эвелин, должна выпить, чтобы не страдать от обезвоживания.

Поэтому сегодня между завтраком и ленчем она выпила лишь пол-литра. Теперь ей было легче ходить. Чтобы проверить уровень жидкости в организме, Эвелин прижала палец к внутренней стороне предплечья и убедилась, что мышечная ткань сохраняет свою упругость. Она поздравила себя с открытием столь успешной методы.

Если абстрагироваться от основной проблемы, Эвелин, несомненно, получала удовольствие от поездки. Ну когда бы еще она увидела сапсана, калифорнийского кондора, стайку диких индеек и огромное количество ястребов. А ведь были и горные козы, что паслись на берегу реки, и смешная маленькая мышь с большими ушами, торопливо семенившая на рассвете по песку. Запомнились ей и все виды скальных отложений.

А главное, Эвелин завела друзей. Например, вчера вечером Джил пригласила ее поужинать, и Эвелин долго рассказывала о своих исследованиях, причем Компсоны слушали внимательнее, чем студенты. Гиды также были очень любезны — терпеливо отвечали на все вопросы. Здесь когда-нибудь бывает снег? Каким образом этот камень оказался на середине реки? Почему индейцы племени навахо построили свои амбары так высоко? Почему на Колорадо так много тамариска? Откуда вы знаете, что уровень воды скоро повысится? Плотина действительно однажды рухнет?

Она старалась делать подробные заметки в дневнике в конце каждого отрезка пути, вечером, пока остальные пили. (Не нравилось Эвелин в этой поездке лишь непомерное количество алкоголя, потребляемого не только пассажирами, но и гидами. Разве в их обязанности не входит присматривать за туристами? Разве они не должны возглавлять и вести?) Джулиану было бы интересно узнать, какой величины здесь форель, — он любил рыбалку. А некоторые коллеги Эвелин потребуют подробного рассказа о флоре и фауне. Она нумеровала все фотографии, чтобы знать, когда и где сделана каждая из них, — Эвелин была не из тех, кто возвращается из отпуска с уймой красивых снимков, но не может ничего внятно объяснить.

Эвелин заметила, что многие ведут дневники. У Митчелла была записная книжка неопределенного цвета. Эми писала что-то в цветастом блокноте. Что касается Эвелин, она предпочитала обычные тетради с черно-белой обложкой и пустым квадратиком на каждой странице, оставленным для того, чтобы вписать в него время и место события. Она всегда вела путевой дневник, в каждой поездке, с самого детства. Возвращаясь в Кембридж, Эвелин ставила их на нижнюю полку шкафа, в хронологическом порядке, создавая своего рода личный архив.

Эвелин казалось, что Мэтью чересчур шпыняют из-за случившегося на ранчо. Он всего лишь хотел поиграть с собакой. Что тут страшного, пусть даже это и завершилось непредвиденным образом?

После ленча она заметила, что мальчик одиноко сидит рядом с Миксером, пока брат с отцом чем-то заняты на плоту. Эвелин решила, что это подходящий момент — не только для того, чтобы утешить Мэтью, но и для того, чтобы подружиться с собакой. Подходила она к ним с неуверенной улыбкой. Мэтью снял кепку; сквозь коротко остриженные волосы беззащитно просвечивала розовая кожа.