Читать книгу "Проблема Спинозы - Ирвин Д. Ялом"

— Прошу вас, Альфред, — Фридрих понизил тон почти до шепота. — Прежде всего позвольте уверить вас, что я ничего не распространяю. Вы — единственный человек, которому я сказал об этом, и между нами это и останется. Даю вам слово, слово немца! А что касается того, почему я вам сказал — давайте проясним этот вопрос. Я же объяснил вам, что передо мной стоит дилемма: мне казалось, что сказать — значит, причинить вам боль, однако не сказать — значило сделать еще хуже.

— Как могу я претендовать на то, что я — ваш друг, и при этом умолчать?! Ваш брат говорил мне об этом, и мне показалось, что это имеет отношение к нашей дискуссии. Добрые друзья, я уж не говорю — собратья-философы — могут и должны говорить друг другу обо всем. Вы сильно на меня злитесь?

— Я просто потрясен тем, что вы говорите мне такое!

Фридрих снова подумал о своей практике под руководством Блёйлера, который много раз напоминал ему: «Вы не должны высказывать все, что думаете, доктор Пфистер. Терапия — не то место, где следует озвучивать все причиняющие вам беспокойство мысли, чтобы облегчить душу. Научитесь их придерживать. Научитесь управлять непокорными мыслями. Расчет времени — это решающий фактор». Он обратился к Альфреду:

— Значит, наверное, я допустил ошибку, и мне следовало держать это при себе. Мне еще предстоит научиться тому, что некоторые вещи лучше оставлять невысказанными. Простите меня, Альфред. Я рассказал вам об этом из чувства дружбы, из своей убежденности в том, что ваши неукротимые страсти могут в результате оказаться саморазрушительными. Посмотрите, вы же были всего за шаг от исключения из училища! Ваше будущее образование, ученая степень, блестящая карьера в перспективе — все они были бы принесены в жертву. Я хотел помочь вам гарантировать, что подобные события никогда не повторятся впредь.

Альфред выглядел далеко не убежденным.

— Дайте мне подумать об этом. А теперь — я понимаю — вам пора идти.

Вынув из кармана сорочки сложенный листок бумаги и подав его Альфреду, Фридрих сказал:

— Если вы по какой бы то ни было причине захотите снова меня увидеть — ради продолжения любой части нашей дискуссии, ради руководства в чтении Спинозы, ради чего угодно, — вот мой теперешний адрес в Цюрихе и координаты, по которым меня можно найти в Берлине, где я буду по прошествии трех месяцев. Альфред, я очень надеюсь, что мы снова увидимся. Auf wiedersehen[54]

Альфред, мрачнее тучи, просидел за столом еще четверть часа. Он допил свое пиво и поднялся, чтобы уйти. Развернул листок, который оставил ему Фридрих, вгляделся в адрес — а потом разорвал его на четыре части, швырнул на пол и направился к выходу из пивной. Однако, уже дойдя до двери, остановился, передумал, снова подошел к столу и наклонился, чтобы собрать обрывки бумаги.

ГЛАВА 13. АМСТЕРДАМ, 1656 г

Около десяти часов следующего утра братья Спиноза усердно трудились в своей лавке: Бенто мел пол, а Габриель вскрывал только что прибывший ящик с сушеным инжиром. Их занятия были прерваны появлением у двери Франку и Якоба, которые нерешительно топтались там, пока Франку не проговорил:

— Если твое предложение все еще в силе, мы хотели бы продолжить нашу беседу. Мы можем прийти в любое время, какое тебе удобно.

— Я с удовольствием к ней вернусь, — ответил Бенто, но, обращаясь к Якобу, уточнил: — Ты тоже этого желаешь, Якоб?

— Я желаю лишь того, что пойдет на пользу Франку.

Бенто мгновение обдумывал этот ответ, а потом сказал:

— Подождите меня одну минуту, — и, шепотом посовещавшись с братом, объявил: — Теперь я к вашим услугам. Пройдем ко мне в дом и продолжим изучение Писания?

Массивная Библия лежала на столе, и стулья стояли на прежних местах, словно Бенто ожидал их.

— С чего начнем? Мы в прошлый раз коснулись многих вопросов.

— Ты собирался рассказать нам о том, что Моисей не писал Тору, — напомнил Якоб более спокойным и мирным тоном, чем накануне.

— Я изучал этот вопрос много лет и полагаю, что тщательное и непредвзятое чтение книг Моисея обеспечивает множество внутренних доказательств того, что Моисей никак не мог быть их автором.

— Внутренних доказательств? Поясни, — попросил Франку.

— В истории Моисея есть противоречия. Некоторые части Торы противоречат другим, и многие отрывки не придерживаются элементарной логики. Я приведу примеры и начну с одного, очевидного, который еще до нас заметили другие… Тора не только описывает смерть Моисея, его погребение и тридцать дней траура израильтян, но и далее сравнивает его со всеми пророками, которые шли вслед за ним, и утверждает, что он превосходил их всех. Человек явно не может писать о том, что происходило после его смерти, как и не может сравнивать себя с другими пророками, которые еще не родились. Так что, определенно, эта часть Торы не могла быть написана им. Верно или нет?

Франку кивнул. Якоб пожал плечами.

— Или взгляните сюда, — Бенто раскрыл Библию на страничке, заложенной шнурком, и указал на 22-й стих из книги Бытия. — Вы здесь видите, что гора Мориа названа горою Бога. А историки сообщают нам, что она обрела это имя после строительства Храма, то есть много столетий спустя после смерти Моисея[55]. Посмотри на этот фрагмент, Якоб: Моисей ясно говорит, что Бог в некотором будущем времени выберет место, которому будет дано это имя. Так что в предыдущем фрагменте сказано одно, а позже — другое. Видишь внутреннее противоречие, Франку?

Теперь кивнули оба, и Франку, и Якоб.

— Могу я показать еще один пример? — спросил Бенто, который пока тревожился из-за взрывного темперамента Якоба, проявившегося при прошлой встрече. Конфликты всегда заставляли его чувствовать себя неловко, но в то же время он весь трепетал от возможности наконец поделиться своими мыслями со слушателями. Бенто сдерживал себя: он знал, что должно быть сделано — умеренное изложение и предоставление неопровержимых доказательств. — Евреи во времена Моисея, безусловно, знали, какие земли принадлежат племени иудейскому, но совершенно точно не знали их под названием Аргоб или «земля великанов», как говорится в Писании. Иными словами, Тора использует наименования, которых не существовало еще много столетий после смерти Моисея.