Читать книгу "Жизнь без Роксоланы. Траур Сулеймана Великолепного - Наталья Павлищева"

Правильно делала, тот, кто ждет благодарности за свои благодеяния, недостоин похвалы Аллаха…

Мысль об этом вернула Сулеймана к действительности. Неужели она всю жизнь расплачивается за то, что сменила веру?! Никогда об этом не упоминала, никогда не жалела, а он никогда не задумывался. Хуррем хорошая мусульманка, даже хадж совершила, о чем все вокруг тут же забыли…

На ее шее билась тоненькая синяя ниточка, а еще Хуррем пыталась проглотить комок, вставший в горле, чтобы произнести эту самую последнюю волю…

Он столько раз, особенно в последние мучительные недели, твердил, что готов ради нее на все, твердил не только ей и себе, твердил всем вокруг и Богу во время молитв тоже! И вот пришло время решать. Действительно ли он готов?

И вдруг понял, что его пугает только одно: они могут расстаться не только в земной жизни, из которой она скоро уйдет, но и в вечной тоже. Спасти ее душу для нее означало ему потерять ее же навсегда. Разве он, Тень Аллаха на Земле, мог отпустить ее в вечность не как мусульманку, а как неверную?!

– Сулейман, обещай мне…

О, Аллах! Выбора нет.

– Говори, обещаю.

– Ты… казнишь того сына, который… который восстанет против законной власти… обещай.

– Что?!

Чего угодно ожидал: что попросит сделать выбор в пользу ее любимца Баязида, что потребует отменить закон Фатиха, против которого боролась всю жизнь, пока была с ним рядом, что попросит позвать христианского священника… чего угодно, но только не этого!

Хуррем, которая только и знала, что твердила о жестокости закона Фатиха, доказывала, что братьев можно обязать жить в дружбе, теперь требовала обещать казнить одного из сыновей?

– Они должны… знать об этой воле… – Роксолана говорила уже с трудом, чувствовалось, что воздуха не хватает, как не хватает и сил. – Обещай… казнить…

– Обещаю.

Сыновья знали, но это не остановило Баязида.

Заглядывая в глубь своей души, Сулейман понимал, что младший сын восстал не против него самого, а против всегдашнего предпочтения ему Селима. Всю жизнь, с малых лет Баязид доказывал, что он если не лучше, то уж не хуже Селима, что более брата достоин престола, что тоже чего-то стоит.

Пока были живы старшие братья, о троне речь не шла, просто боролся за внимание и старался обезопасить свою семью, четверых сыновей и двух дочерей, рожденных любимой Фатьмой, потом родились еще дочери от других наложниц, и сын еще один. Но ничего, ни способности, которые демонстрировал Баязид в детстве и юности, ни его вполне толковое без талантливых помощников, какой был у Селима, правление, ни крепкие сыновья, ни здоровье шехзаде и отсутствие дурных привычек не заставили Сулеймана предпочесть или хотя бы не задвигать назад младшего сына.

Баязид никогда не получал по заслугам, а вот наказывали и обходили наградами его всегда.

Почему? Никто не мог объяснить, в том числе и сам Сулейман.

Баязид внешне был копией отца: так же высок, жилист и ловок. Нравом удался в него же, будучи упрям и не желая склонять голову даже перед более сильным.

Но Сулейман предпочитал похожего на Хуррем Селима. Нет, не потому, что внешне похож, а потому что умел уступать и отступать. Про Селима Сулейман точно знал, что этот не пойдет на отца с войском, не потребует освободить трон, потому что засиделся, что дотерпит, сколько бы ожидание ни длилось. Такой же уверенности в отношении Баязида у султана не было.

Что он испытал, узнав, что сына и внуков в Казвине удавили и похоронили за пределами городских стен Сиваса, хотя даже откровенно мятежного Мустафу привезли в Бурсу, где было место упокоения умерших шехзаде?

Желал ли такой смерти сыну и внукам?

Наверное, да, потому что по его распоряжению в Бурсе задушили и самого маленького – пятого сына Баязида – трехлетнего Мурада.

Повелитель никому не открыл своих мыслей, его лицо оставалось невозмутимым, словно не его кровь от крови и плоть от плоти билась в тисках зеленых шелковых шнуров, теряя сознание от удушья.

Да и не с кем было беседовать, в конце жизни султан остался совсем один. Одних казнил, другие умерли сами, единственная дочь Михримах старательно избегала не только бесед с отцом, но и встреч. Она занималась делами гарема, Фонда Хасеки Хуррем, строительством в том числе и мечети в честь умершего мужа. Много трудилась, но больше никогда не приходила в кешк, который так любила мать, потому что боялась встретить там отца.

А еще… Михримах не выполнила просьбу Рустема-паши, зато выполнила обещание, данное на его могиле, она искала и нашла настоящих виновников смерти Рустема и той трагедии, которая разыгралась в Казвине.

Но на это ушли годы, и помочь такое знание ни Рустему, ни Баязиду, ни даже самому Сулейману уже не могло. Не все в жизни происходит вовремя…

Шехзаде Баязид казнен, единственным наследником остался Селим.

Бывали минуты, когда что-то подсказывало Сулейману: ты уже и без того много сделал для своей страны, ты стар и устал, уступи трон сыну, пусть дальше он, пусть дальше эту тяжелую ношу несут другие. Почему бы и правда не уступить власть сыну? Неужели так держался за свой трон, так боялся остаться без ежедневного поклонения?

Сулейман всегда старался быть честным перед самим собой. Других можно обмануть словами, взглядами, молчанием, наконец. Нельзя обмануть только Всевышнего, который читает в душах людей, и самого себя, потому что тебе известны свои тайные мысли и чаянья. Правда, себя легко оправдать, но Сулейману не в чем было оправдываться.

Вот и сейчас, заглянув в свое сердце, мог честно ответить, что не за трон или почести власти держится, а просто боится увидеть, что с ней сделают, стоит только отдать в другие руки.

Выбора, кому отдавать, больше не было, наследник один – Селим. Тот самый бездельник и лентяй, которому все так легко давалось, а потому не задерживалось в голове, который мог за день выучить то, на что другим требовалась неделя, но выучив, тут же забывал. Сможет ли он стать настоящим правителем или будет так же легко относиться к своим обязанностям? Подданные, почуяв слабость или безразличие Повелителя, немедленно примутся растаскивать то, что с таким трудом собрано предыдущими поколениями.

Если после его смерти – это одно, но как вытерпеть, если еще будет жив, если увидит развал и неспособность сына править?

Повелитель вызвал к себе Мехмеда-пашу Соколлу, Мехмед-паша лучше других знает шехзаде, больше общался с ним, взрослым. Сулейман старался гнать от себя мысль, что он и с ребенком-Селимом нечасто разговаривал, а вернее, не делал этого вообще. Были Мустафа и Мехмед, Селим третий, не до него.

Мехмед-паша пришел немедленно, если зовет Повелитель, мало кто рискнет замешкаться. Сулейман впервые задумался о том, сколько лет паше. Посчитал, выходило много – шесть десятков. Хотя и Селим не юноша, но успеет ли Мехмед-паша помочь будущему султану встать на ноги и научиться править самостоятельно?