Читать книгу "Любовь без слов - Наталья Нестерова"

– Отпевали? – спросила Оксана Федоровна.

– Кого? – глупо уточнил Антон и мысленно себя одернул.

– Игната отпевали? В последнее время, говорят, он стал религиозным.

– А раньше таким не был? – поспешил спросить Антон, в задачу которого входило как можно больше узнать о «раньше».

Бабушка не успела ответить, в дверях опять возник внук:

– Задачка не решается.

С лица Оксаны Федоровны мигом сдуло печаль.

– Будешь решать до посинения, ирод!

«Ирод не даст поговорить, – сообразил Антон. – Надо нейтрализовать».

– Позвольте, я помогу ребенку? – поднялся Антон.

– Как-то неудобно, – с сомнением, но и с надеждой произнесла Оксана Федоровна.

– Да я с удовольствием, – заверил Антон.

В комнате мальчишки Антон сел за его стол, спросил, какая задачка, быстро решил ее на бумажке – переписывай. Пацан вредно заметил, что еще три примера заданы. Антон решил примеры.

– И по русскому упражнение, – не преминул воспользоваться случаем юный нахал.

– Давай по русскому. Что тут? Вставить безударные гласные. Карандашом впишу, потом ластиком сотрешь.

– А проверочные слова?

– Сам придумаешь. Как твоего дедушку звали? Игнат?

– Не.

– Что «не»? Как звали?

– Никак, он умер.

– Ну и логика, математик! До смерти его как-то звали?

– До смерти звали, кажется, Яшей или Петей. У вас в кармане плеер?

Рассмотрел, наглец! В кармане у Антона лежал цифровой диктофон с чувствительным микрофоном. Предупреждать Оксану Федоровну о том, что их разговор записывается, было бы глупо.

– Плеер, – соврал Антон. – Дай нам с бабушкой поговорить, не высовывайся и получишь сто рублей.

– Сколько не высовываться?

– Пока не дам отмашку.

– Тогда двести рублей.

– Далеко пойдешь, эрудит. Сиди и не пикай!

Оксана Федоровна ждала Антона на кухне, заварила чай и поставила на стол вазочки с вареньем. Хороший знак.

Антон принялся нахваливать внука Оксаны Федоровны, мол, способный мальчик и развитый. Оксана Федоровна была явно польщена, хотя и возражала. Она рассказала о том, что воспитывает внука с пеленок, что намучилась с ним, а мать с отцом только нос ему вытирают да балуют.

– Это внук Игната Владимировича? – на всякий случай уточнил Антон.

– Нет, с Игнатом у нас детей не было. А со вторым мужем двое, сын и дочь. Внук от дочки. Родился слабеньким…

На протяжении всего дальнейшего разговора Оксана Федоровна постоянно скатывалась на обсуждение внука, который был смыслом ее существования, горем и гордостью. Антон невольно вспомнил анекдот про сексуально озабоченного мужика, который на всякой картинке – что бы ни было на ней изображено: горы, леса или поля – видел голую бабу. Так и Оксана Федоровна любую тему могла притянуть к ненаглядному внучку. Жизненный опыт еще не подсказывал Антону, что эмоциональные, бурно реагирующие на события и обстоятельства люди часто обладают короткой памятью. Они могут биться в истерике, вовлекая сочувствующих, однако через полгода не вспомнят ни саму истерику, ни повод к ней. Их волнуют сегодняшние чувства, а вчерашние быстро стираются. Эта особенность – неотъемлемая черта характера, с которой бороться бесполезно, как бесполезно советовать человеку сменить цвет глаз. Но Антон посчитал, что у Оксаны Федоровны налицо психические возрастные изменения: что она впала в маразм и в мозгу у нее осталась одна работающая извилина под названием «дорогой внучок». Антону приходилось настойчиво возвращать Оксану Федоровну к предмету своего интереса, старательно скрывая, что на внучка ему чихать.

Легенда Антона заключалась в том, что он-де знал Куститского в последние годы, очень уважал и хотел бы узнать, каким Игнат Владимирович был в детстве, в юности.

– Лучшим, главным, – после небольшого раздумья сказала Оксана Федоровна.

– Стремился быть лидером? – уточнил Антон.

– Нет, стремился, чтобы у него было все самое лучшее, особенно тряпки.

– Какие тряпки? – не понял Антон.

– Брюки в смысле джинсов или рубашки.

«В смысле батников», – мысленно закончил Антон.

– Игнат прямо болел, если кто-то другой имел сумку или магнитофон лучше, чем у него. Родителей изводил, а в старших классах подрабатывал на рынке у грузин, мы тогда всех кавказцев грузинами называли, чтобы свои деньги иметь. Он и за мной бегал, я думаю, поэтому. Мы в одном классе учились.

Антон не уловил связи между модными вещами, нехваткой финансов и одноклассницей, но на всякий случай отвесил толстой растрепе Оксане Федоровне комплимент:

– За вами, наверное, все бегали! Да и сейчас! – игриво погрозил он пальчиком.

– Скажете! – отмахнулась польщенная Оксана Федоровна.

– Неужели вы ровесники с Игнатом Владимировичем? Я думал, он старше.

– Мы оба с пятидесятого года.

– Значит, он бегал за вами, ухлестывал?

– Я ведь плаванием занималась, членом молодежной сборной была, олимпийский резерв. Внука вот в секцию записала, хорошие результаты показывает…

Антон мягко, но решительно увел Оксану Федоровну от попытки в очередной раз повернуть разговор на внука.

Девочка Оксана была не только звездой школы, но и городской знаменитостью. Она редко посещала школу, ездила на сборы, на соревнования, в том числе и за границу, что по тем временам было большой редкостью. Заграница существовала на телеэкране – в «Клубе кинопутешественников». Учиться Оксана толком не училась, но ее переводили из класса в класс, закрыв глаза на реальную успеваемость и рисуя «тройки» в табеле. Зато одета Оксана всегда была с иголочки, во все импортное, гоняла во рту жвачки и хвасталась, что пила кока-колу в Болгарии. Восьмиклассница, она щеголяла в синем шерстяном спортивном костюме с белой полоской по воротнику и надписью большими буквами «СССР» на спине. Школьный учитель физкультуры зубами скрипел от зависти, что уж о детях говорить. Игнат Куститский взял Оксану в плотную осаду. Когда Оксана приезжала домой, он утром прибегал к ее подъезду, вместе шли в школу, после занятий провожал домой, делал за нее уроки, водил в кино и на танцы. Во время сборов и соревнований Оксана получала от Игната письма и открытки. Девочки из сборной о такой любви только мечтали. Оксана, конечно, привозила Игнату сувениры и подарочки. Но постепенно он внушил ей мысль, что лучше не тратиться на мелочи, а везти что-то стоящее. Так у него появились джинсовый костюм, магнитофон, импортные сигареты. Все спортсмены понемногу фарцевали, то есть спекулировали заграничными вещами. Оксана была исключением, везла шмотки Игнату, часто в ущерб собственному гардеробу. Ей очень нравилось его имя. В их поколении все мальчики были Сашами, Володями и Сережами. Мода на старые русские имена еще не пришла. Мальчика Ивана все дразнили в классе дураком. А Игнат – это звучало твердо, властно и необычно.