Читать книгу "Адюльтер - Пауло Коэльо"

Все просто отвратительно. Пожалуйста, оставьте меня в покое: мне кажется, что мне нечем плакать больше и нечему болеть там, где была душа, у меня остались только бессонница, пустота, апатия… Да и у вас тоже, если спросите себя. Но люди не унимаются и твердят, что это всего лишь такой трудный период или приступ депрессии, потому что боятся употребить точное слово, проклятое слово «одиночество».

Тем временем мы продолжаем неустанно рыскать в поисках того единственного, что принесет нам счастье. И спрашивать: «Где же тот рыцарь в светозарных доспехах, который убьет дракона, сорвет розу и удалит с ее стебля шипы?»

Многие полагают, что мы несправедливы к своей жизни. Другие радуются, считая, что мы по заслугам одиноки и несчастливы, и в этом есть высшая справедливость, ибо у нас якобы есть все, а у них – ничего.

Но в один прекрасный день слепые начинают прозревать. Плачущие утешены. Страждущие спасены. Приедет рыцарь и всех нас спасет, и жизнь снова оправдается…

Но все равно ты должен лгать и обманывать, потому что к этому времени обстоятельства уже изменились. Кому из нас не хотелось все бросить и отправиться на поиски своей мечты? А достижение ее всегда связано с риском и не дается даром: в одних странах за это побивают камнями, в других расплачиваешься социальным изгойством и всеобщим отчуждением. Но она, цена эта, существует всегда. Если даже ты будешь по-прежнему лгать и притворяться, а люди – делать вид, что продолжают верить тебе, они будут перешептываться у тебя за спиной и говорить про тебя гадости и опасаться тебя. Это ведь только к супружеским изменам мужчины общество относится снисходительно, если не восхищенно, а ты – женщина, совершившая прелюбодеяние, обманывающая мужа, который всегда относился к тебе с таким пониманием и любовью…

Но ты одна знаешь, что этот самый муж не смог уберечь тебя от одиночества. Потому что не хватает чего-то, а чего именно – ты и сама не в силах объяснить, тем более что ты любишь его и не хочешь терять. Но все же рыцарь в сверкающих доспехах, обещающий приключения в дальних краях, оказывается гораздо сильнее, чем желание, чтобы все оставалось как было, пусть даже на званых вечерах и семейных торжествах гости провожают тебя взглядами и шепчут друг другу, что такой, как ты, надо бы жернов на шею – да в море, чтоб не подавала другим такой плохой пример.

И в довершение бед твой муж сносит все это молча. Не жалуется, не устраивает сцен. Понимает, что это пройдет. Ты сама знаешь, что пройдет, но сейчас это сильнее тебя.

И вот так продолжается месяц… два… год. Все терпят и молчат.

Но о том, чтобы покаяться, попросить прощения, и речи нет. Оглядываясь, ты видишь, что когда-то вела себя точно так же, как те, что ныне осуждают тебя. Тоже осуждала неверных жен и думала, что, живи они в другой стране, их побили бы камнями. Пока это не случилось с тобой. И ты придумываешь миллион оправданий, говоря, что имеешь право быть счастливой, пусть хоть ненадолго, потому что рыцари, которые убивают драконов, бывают только в сказках. Настоящие драконы не погибают никогда, но, тем не менее, у тебя есть право и обязанность хотя бы раз в жизни прожить наяву сказку для взрослых.

Потом приходит минута, которую ты хотела избежать любой ценой, которую оттягивала всеми силами: минута, когда надо принять решение – продолжать ли жить вместе или расстаться навсегда.

Следом приходит страх совершить ошибку, какое бы решение ни было принято. И ты из кожи вон лезешь, чтобы кто-то принял его за тебя, чтобы тебя выгнали из спальни или даже из дому, потому что продолжать это невозможно. И вот ты уже не один человек: ты раздваиваешься, растраиваешься, и все твои ипостаси разительно отличаются друг от друга. С тобой такое происходит впервые, и ты не знаешь, как быть, что выбрать. Но факт остается фактом: ты попала в такую ситуацию, где страдать будет один человек, или два, или все вокруг…

Но прежде всего она уничтожит тебя саму, каков бы ни был твой выбор.

* * *

Уличное движение замерло почти полностью.

Женева, где не больше 200 тысяч жителей, ведет себя как центр мироздания. И те, кто верит в это, прилетают сюда из своих стран и проводят здесь то, что называется «встречами на высшем уровне». Но происходят они обычно в окрестностях и потому не влияют на уличное движение. Самое большее – в небе над городом кружат вертолеты.

Уж не знаю, что за событие имеет место сегодня, но один из наших центральных проспектов перекрыт. Я читала сегодняшние газеты, но в них нет ничего о местных, муниципальных новостях. Знаю, что великие мировые державы прислали своих представителей обсудить «на нейтральной территории» нераспространение ядерного оружия. Какое отношение это имеет к моей жизни?

Самое непосредственное. Я рискую опоздать. Надо было, конечно, воспользоваться муниципальным транспортом…

* * *

Каждый год в Европе тратится примерно 80 миллионов долларов на частных детективов, которые обязаны следить, фотографировать и предоставлять доказательства супружеской измены. Пока весь континент в кризисе, пока предприятия закрываются или проводят массовые сокращения персонала, рынок неверности переживает бурный рост.

В выигрыше – не только детективы. Программисты изобретают разные приложения для телефонов вроде «СОС – Алиби». Устроено очень просто: в определенный час хитроумный гаджет сам отправляет вашей половине нежное послание. И пока вы лежите в постели и пьете шампанское, он известит, что вы сегодня задержитесь на службе из-за неожиданного совещания. Другое устройство предлагает серию извинений по-французски, по-немецки или по-итальянски, и вы можете выбрать то, что вам сегодня больше подходит.

Кроме детективов и компьютерщиков, процветают также и отели. Поскольку, по данным официальной статистики, каждый седьмой швейцарец состоит во внебрачной связи, то можно говорить о том, что 450 тысяч человек ищут места для тайных встреч. Чтобы привлечь клиентуру, управляющий одним фешенебельным отелем однажды объявил: «Наша система позволяет сделать так, что в распечатке транзакций будет указано – эти средства списаны с вашей кредитки за обед в нашем ресторане». И заведение сделалось любимым местом для тех, кто в состоянии платить 600 швейцарских франков в день. Именно туда я и направляюсь сейчас.

Полчаса нервотрепки – и вот я наконец отдаю ключи от машины служащему на отельной парковке и бегом поднимаюсь в номер. Благодаря смс я точно знаю, куда мне идти, и могу ничего не спрашивать у стойки портье.

Между кафе на границе с Францией и тем местом, где нахожусь сейчас, ничего не было и не потребовалось ничего – ни объяснений, ни клятв в вечной любви, ни еще одной встречи – чтобы мы оба непреложно уверились, что это именно то, чего мы хотим. Мы оба опасались, что если будем слишком много размышлять на эту тему, можем отступить, а потому решение было принято без долгих выяснений как, что и почему.

* * *

Нет больше осени. На дворе опять весна, и мне снова шестнадцать лет, а Якобу – на год меньше. Я непостижимым образом вновь обрела девственность – пусть только душевную, раз уж физическая исчезла навсегда. Мы целуемся, и я думаю: «Боже мой, я и забыла, что это такое». Прежде я жила в постоянных попытках добиться того, чего хотела, в раздумьях о том, что и как сделать, когда остановиться – и безропотно принимала такое же отношение мужа. И все это было неправильно. И один не отдавался целиком и полностью другому.