Читать книгу "Песчаная война - Андрей Ерпылев"

– А давай я у тебя картину закажу, – неожиданно заявил холеный Дмитрий Дмитриевич.

– Какую? – уточнил Юра.

– Вон ту, с затонувшим танкером. Повешу у себя в офисе, буду всем показывать. Сколько ты хочешь за нее?

– Ну, это зависит, в частности, от размера, – вести деловые беседы Семецкий сейчас был не готов.

– И я закажу. Че я, хуже? – подхватил Эдуард. – Даже две. С танкером и с разбомбленным аэропортом.

– Аэропорта я не видел, – виновато вздохнул художник. Почему-то вдруг некстати вспомнилось, что срок его путевки заканчивается завтра. Если заберут, как раз получится, что он полностью отгулял заплаченные денежки. А промедлят – можно считать, что фирма дополнительно подарила день отдыха в счет компенсации за последние события.

Зато в любом случае сколько впечатлений! Где и когда он сумел бы еще увидеть такое?

Так что, как ни странно звучит, но, пожалуй, Юра Семецкий был по-своему счастлив.

А спасение… Все равно ведь вывезут. Куда они денутся?

* * *

– Еще гости!

Небольшая компания молодежи вошла в бар и остановилась, увидев плотно оккупировавшую его толпу. На лицах парней отразилось явное недовольство, зато девушки смотрели на сидящих с явным интересом.

– Ну че? Проходить будете? Или язык проглотили? – первым нарушил молчание Эдуард.

– Ес не супрот кревиски, – с легким оттенком высокомерия поведал длинный белобрысый парень.

– Что он там сипит, аки змей? – подал голос один из приятелей Эдуарда. – Эстонец, что ли?

Как частенько бывает во время пьянок, кое у кого начинали чесаться кулаки.

– Ты че? Латыш! Отдыхал я пару лет назад в Юрмале. У эстов язык вообще не похожий. Сплошные гласные.

– А не один хрен? И те фашисты, и эти…

Вошедшие почувствовали, что дело принимает не слишком хороший для них оборот, и потихоньку стали пятиться к выходу.

– Какие мы фашисты? Мы европейцы, – с легким акцентом поведал приятель белобрысого.

– Во! И русский сразу выучили! Латышские стрелки, блин!

Но гости уже торопливо вымелись из бара, лишив отдыхающих возможности дополнить удовольствие от спиртного хорошей дракой и чужими женщинами.

Впрочем, сидеть в помещении скоро стало решительно невозможно. Электричество так и не появилось, а уже наступал вечер, и в ближайшие минуты бар должен был погрузиться в беспросветную тьму.

– Пошли наружу!

Мысль была высказана сразу несколькими людьми, и компания торопливо стала забирать с собой бутылки, рюмки и не слишком обильную закуску.

Проделано было это на редкость вовремя. Небо стремительно потемнело и вскоре обильно украсилось звездами. При отсутствии в окрестностях рукотворного света оно приобрело ощутимую глубину, невольно радуя глаз тех, кто был способен воспринимать величие открывшейся картины.

– Как в пионерском детстве! – возгласил один из мужчин постарше, устраиваясь прямо на земле. – Только костра не хватает.

– И шашлыков! – дополнили из темноты.

Но если костер развести было относительно реально – почему бы не пустить на хорошее дело часть деревянной мебели, раз уж хозяева покинули свои владения, то о мясе, увы, можно было только мечтать. Не сохраняется оно без холодильников в местном климате, а холодильники, в свою очередь, не желают работать без текущего к ним по проводам тока. Вот такая несправедливость судьбы, обусловленная природой.

Кое-кто уже попытался воплотить в жизнь мысль о костре, однако настроение собравшихся поменялось, и всем, в общем-то, стало лень чем-либо заниматься. Зачем, если пить можно и так, жарить или печь все равно нечего, а про игры, наподобие прыжков через пламя, никто, к счастью, не вспомнил?

Или просто до сих пор хватало идущего с моря запаха гари, чтобы добавлять к нему новый?

Тем более часть людей была привычна и не к такому, а света звезд хватало, чтобы разлить благодатную жидкость по разномастной посуде. Не слишком здесь и сейчас уютно, кое-кто даже порою испытывал определенную тревогу, но лучше уж в компании и со спиртным, чем томиться в темном номере, ожидая непонятно чего.

Впрочем, по мере продолжения импровизированного банкета настроение заметно улучшалось. Как бывает обычно во времена массовых гулянок. Тут даже был определенный колорит и определенная романтика, которая, как известно, обязательно предполагает какие-нибудь трудности.

А что? Едва ли не заброшенный отель, мрачные темные корпуса, запах гари, ни лучика света… Язык не повернется назвать подобное прозой жизни.

Люди появлялись из мрака и уходили во мрак. Может, те же самые, может, каждый раз новые. В какой-то миг Юрию показалось, будто он чокается с давешним белобрысым прибалтом. А было ли – кто ж помнит? И темно, и голова отнюдь не блещет ясностью…

Как-то сами собой посреди мужчин появились какие-то девицы, но вспоминалось все это уже смутно. Тем более что под хорошей долей алкоголя и в полном мраке ни лица, ни фигуры разобрать было невозможно.

Память сохранила лишь разрозненные картинки веселья. Вроде бы какой-то мужчина сжалился над проблемами художника и предложил бумагу, невесть каким образом оказавшуюся в числе багажа. Откладывать получение щедрого дара на завтра Юра не захотел, достаточно сказать – завтра неведомого благодетеля можно попросту не признать.

И они пошли куда-то к корпусам, только в темноте непонятно, к какому из них?

Кажется, по дороге мужчины немало блуждали, несколько раз попадали не туда, стучались в какие-то двери, другие пытались открыть ключом, но ключ не то не подходил, не то владелец просто не мог попасть им в замок, а уж удалось ли найти искомое, осталось тайной за семью печатями.

Во всяком случае дальше у Юрия был полный провал в памяти, и следующее воспоминание касалось возвращения к продолжающим гулять приятелям.

Доброхот-меценат куда-то пропал, и художник брел один. Набрел, только вокруг все упорно пшекали, будто за время отсутствия Семецкого успели выучить польский язык.

Напрасно Юра так хорошо подумал о людях. Никто ничего не учил, и вообще, люди приезжают на курорты отдыхать. Здесь действительно собрались самые натуральные поляки, впрочем, многие их них худо-бедно владели русским языком, и художнику было налито, после чего он вроде кричал:

– Почему вы все время с нами ссоритесь? Почему?!!

Хорошо, ругаться всерьез с ним никто не стал. Кажется. А ведь могли бы!

Потом наступил полнейший провал в памяти, и дошел ли Юра до прежней компании, сказать он не мог.

* * *

Утро оповестило о своем приходе гулом с небес. Люди выползали из номеров, зачастую – чужих, в которые их занесло ночное гуляние, кто-то вообще проспал снаружи, отчаявшись попасть под прикрытие стен или же просто не дойдя до постели. Зато теперь достаточно было поднять голову и искать глазами источник незапланированной побудки.