Читать книгу "Спартак. Бунт непокорных - Макс Галло"

Городские стены появлялись из тумана, из сероватой дымки, которая стлалась по земле, нависая над долинами Силара и Вольтурно, пока морской бриз не начал рвать ее на лоскуты.

Среди деревьев, на склонах холмов и косогоров плато толпились десятки тысяч рабов, которые покинули поместья, убили управляющих, надсмотрщиков и хозяев.

Мужчины и женщины обнимались или хлопотали возле костров. Гул моря достиг мыса, накрыл плато. Но пронзительные голоса были громче, чем шум волн. Люди кричали: «Свободны, мы свободны!»

Вдруг раздался барабанный бой, и все смолкли.

Спартак посмотрел вниз. Там, на поляне, подбадриваемые криками толпы, дрались люди — прыгали, вцеплялись друг другу в волосы, катались по грязной земле.

— Они не умеют драться, — сказал оружейник Курий, стоявший в нескольких шагах позади Спартака вместе с Иаиром и Посидионом. — Они как животные: могут боднуть рогами или лягнуть, но они не знают дисциплины и правил боя. Это и не свободные люди, и не гладиаторы. Это рабы.

Спартак обернулся и посмотрел на огромный, раскинувшийся внизу лагерь. На подмостках женщины танцевали с обнаженной грудью. Зрители тянули к ним руки, кричали, дрались за право прикоснуться к ним и увлечь за собой.

Другие мужчины сидели поодаль на корточках. Бросив оружие, они рвали руками куски мяса, ели плоды, пили вино.

— Они хотят только грабить и убивать, — продолжал Курий. — Когда они штурмовали стены Кум, всего нескольким солдатам, оставшимся подле Вариния, удалось справиться с ними. Скоро Рим поднимет целые легионы. Посланцы Сената прибыли в Кумы.

Курий указал на толпу и вздохнул.

— Они убивают. Пьют. Спят друг с другом. Что ты будешь с ними делать?

— Они хотят убивать, — подхватил Иаир. — Ты прав, Курий, они не умеют драться, как гладиаторы или римские солдаты. Однако они победили центурии преторов и легата. Ты знаешь почему? Они ненавидят не только своих хозяев, но и собственную жизнь. И поэтому не боятся смерти.

Спартак принялся расхаживать взад и вперед по краю скалы.

Солнце осветило стены Кум, возвышавшиеся как черные скалы. Окутанные туманом, Нола, Нуцерия, Абеллин были похожи на острова в долине, где кипело море восставших рабов. Виллы и небольшие селения, оставшиеся без защиты, были разграблены, разгромлены, сожжены.

Спартак остановился и опустил голову.

Несколько дней назад он пытался помешать галлам поджечь маленький городок Нар. Он встал перед воротами города, из которого доносились крики напуганных женщин и детей. Мужчин уже убили, или они сбежали, зная, что их ожидает.

Спартак сказал, что нужно захватить хлеб, ячмень, мясо, соленую рыбу, сухие овощи и фрукты, но не убивать, не разрушать. Галлы на мгновение остановились.

Крикс вышел вперед. Он указал на толпу мужчин, переминавшихся позади него, на галла, который был выше остальных на целую голову.

— Тадикс пришел из Цизальпийской Галлии с войском более чем в сто человек. Они убили своих хозяев и воинов, преследовавших их. Никто не сможет остановить Тадикса, даже ты, Спартак. Он хочет женщин, огня, смерти! Он свободен делать, что хочет. Дай им пройти, или они убьют меня, а потом и тебя.

Тадикс даже не стал угрожать Спартаку. Он пошел напролом, и толпа смела фракийца с дороги, потащила за собой.

Крики женщин стали громче, по каменным мостовым потекла кровь. Потом изуродованные тела уничтожил огонь.

Спартак закрыл глаза, не желая смотреть на это бесконечное безумие, поражаясь жестокости, которая объединила людей разных племен, пришедших из Апулии, Фригии, Иберии.

Его лицо выражало горечь. Он не слышал, как к нему подошла Аполлония, обняла, зашептала, покусывая его за ухо, что он, Спартак, предводитель рабов.

— Боги избрали тебя, — сказала она, — ты тот, кто вернет людям свободу!

Спартак оттолкнул Аполлонию, поднял голову и посмотрел на толпу. Повернулся к Иаиру, сидевшему рядом с Посидионом на краю скалистого мыса.

— Ни один город, даже Рим, — сказал Иаир, — не сможет противостоять ненависти.

— Они боятся. Они еще помнят восстание на Сицилии, — добавил Посидион, указывая на толпу, столь многочисленную, что за ней не было видно ни скал, ни земли в долине, ни склонов и косогоров.

Спартак подошел к Курию и положил ему на плечо руку.

— Ты оружейник, — сказал он. — Ты укрощал гладиаторов в Капуе. Я видел, как ты это делаешь. Научи этих рабов сражаться, как свободные люди!

Курий покачал головой и сплюнул.

— Они больше не хотят повиноваться, — ответил он. — Это не собаки, которых можно выдрессировать. Они стали дикими, но ты никогда не сделаешь из них волков!

— Мне нужна армия! — ответил Спартак.

Он развернул Курия и заставил посмотреть на толпу.

— Выбери самых сильных, тех, кого боятся другие. Назначь их центурионами. Пообещай им от моего имени самую большую долю добычи. Вели нарезать кожи. Я не хочу, чтобы они ходили нагими, как звери. Дай каждому щит, пусть они вырежут их из днищ корзин. Прикажи, чтобы заточили колья и обожгли на огне. Довольно сражаться голыми руками! Пусть учатся метать колья, как копья.

Спартак сжал кулаки.

— Если они научатся сражаться, а ненависть заставит забыть о смерти, мы победим легионы!

Иаир поднялся, подошел к нему и сказал:

— Что ты будешь делать со своей победой, Спартак?

Фракиец ничего не ответил и устремил взгляд на горизонт.

36

Спартак медленно опустился на корточки и обвел взглядом собравшихся.

Он держал в руках меч, копье и кинжалы так, словно протягивал это оружие окружавшим его людям. Здесь был Тадикс, самый высокий из всех рабов и гладиаторов, со светлыми волосами, спадавшими на плечи. Рядом с ним сидели Крикс-галл и Эномай-германец, Виндекс-фригиец, ибер, кельт, галл из Цизальпины, фракиец и дак. Плечом к плечу стояли Курий, Иаир и Посидион. Аполлония танцевала вокруг, будто хотела окружить их чарами.

Спартак положил оружие перед собой.

Крикс первым последовал его примеру, а за ним и остальные. Тадикс сделал это последним. Они сложили оружие в перевернутый щит. Сняли шлемы.

— Мы — пастыри этого стада, — сказал Спартак, чуть повернув голову в сторону толпы, бесновавшейся на поляне. — И до сегодняшнего дня боги были благосклонны к нам.

Внезапно он встал, вышел в центр круга и принялся ходить, останавливаясь перед каждым из воинов.

— Но разве боги отвернутся от Рима, которому дали все — землю Италии и наши земли, море и наши народы? Боги просто хотят напомнить Риму, что они — его хозяева. Мы бич, которым они хотят наказать надменный город, напугать его, заставить уважать и почитать их, воздвигать в их честь святилища и храмы и приносить жертвы.