Читать книгу "Я начинаю войну! - Николай Пиков"

То есть революция для них была тоже делом достаточно неожиданным.

Те, кто штурмовал Дворец Амина 27 декабря 1979 года, выполняли свой воинский долг, проявили героизм и справедливо вознаграждены. Сейчас речь о другом. Чем в конечном счете обернулся этот штурм для самого Афганистана и для Советского Союза? А главное, почему штурм вообще стал возможен?

Если оценивать это событие по большому счету, то штурм дворца Амина и последующий ввод советских войск в Афганистан преследовал одну-единственную цель: убрать тогдашнего главу государства Хафизуллу Амина и привести к власти Бабрака Кармаля. Руководство СССР почему-то было убеждено, что только Кармаль в состоянии консолидировать общество, прекратить гражданскую войну, сохранить Афганистан дружественной нам страной. Амину доверия, особенно после убийства им предыдущего президента Тараки, совершенно не было.

Что же произошло на самом деле? Чтобы ответить на этот непростой вопрос, необходимо проанализировать обстановку, сложившуюся в Афганистане после революции 1978 года.

Я был направлен в Афганистан в мае 1978 года в качестве советника начальника Главного политуправления афганской армии.

Разумеется, название моей должности было чисто символическим, ибо никакого Главпура, никаких политорганов в армии не было. Мне с группой товарищей предстояло в короткий срок подготовить кадры, правовые документы, и лишь после этого приступить к организации политической работы в армии.

Руководство страны, и прежде всего председатель Ревсовета Тараки и Амин, торопили меня и постоянно интересовались ходом работы. Уже в день моего прибытия в Кабул было установлено, что мои плановые встречи с президентом будут проходить один раз в месяц, а с премьер-министром — раз в неделю. Но в итоге встречались мы гораздо чаще.

Начальником Главного политуправления был назначен М. Экбаль, ранее окончивший МГУ.

Нужно было выводить партию из подполья и создавать партийные организации. По завершении этой работы оказалось, что в армии всего было 1973 члена НДПА, из них 6 % принадлежало к фракции «Парчам», в переводе «знамя», а 94 % — к фракции «Хальк», в переводе «народ». При этом следует заметить, что халькисты были в основном выходцами из простого народа, а парчамисты — из богатых слоев. И Тараки, и Амин принадлежали именно к «Хальку», тогда как Кармаль возглавлял фракцию парчамистов.

В августе 1978 года стали функционировать политорганы корпусов, дивизий и бригад. Забегая вперед, скажу, что созданные в армии политорганы быстро нашли свое место и существовали при всех режимах до овладения властью моджахедами. Тяга к вступлению в партию среди солдат, и особенно офицеров, была огромной. День политзанятий был настоящим праздником в каждой части. Тематика политзанятий предусматривала изучение истории Афганистана, целей и задач Апрельской революции, истории вековой дружбы Афганистана с Советским Союзом. Наряду с политзанятиями три раза в неделю проводились занятия по ликвидации неграмотности. Мы стремились создать нормальные бытовые условия для солдат. Это было особенно актуально, ведь до революции во всей афганской армии не было ни одной столовой, клуба, библиотеки. Даже казарм на всех не хватало, люди спали на улице. За один год после революции было построено 29 клубов, свыше 150 библиотек, 27 военных городков было радиофицировано. Полным ходом шла и боевая подготовка. Энтузиазм людей к овладению оружием был очень высок, и это вселяло уверенность в успех дела. Рос авторитет армии среди народа. Уже весной 1979 года вместо прежнего отлова призывники сами приходили на призывные пункты.

Но, к сожалению, легкая победа в революции расхолодила многих новых руководителей, начиная с Тараки. Не дремал и враг. Опомнившись от ударов Апрельской революции, он стал собирать силы. Противники новой власти, бежавшие из страны, нашли приют в Пакистане, Иране и других странах. Против нового режима ополчился весь мусульманский мир. К тому же эти силы большую помощь получили от США, Англии, ФРГ, Китая и других стран. Тучи над Афганистаном сгущались, и гром был неизбежен.

Спустя короткое время после Апреля фракция «Парчам» во главе с Кармалем уже заявила о своем несогласии с разделением портфелей в правительстве и Политбюро ЦК НДПА. Началась настоящая фракционная война. Нередко указы президента и решения правительства зависали в воздухе, не исполнялись.

Холодным душем для руководства страны явились события марта 1979 года в Герате. Поднятый в городе мятеж перекинулся на части военного гарнизона, и обстановка стала непредсказуемой. Был зверски убит советник заместителя командира дивизии по технической части майор Бирюков Николай Яковлевич. Именно тогда прозвучали первые призывы к уничтожению всех советских военных советников. С большим трудом и риском нам удалось в последний момент вывезти самолетом из Герата семьи советников. Многие из них в Кабул прилетели лишь в домашних тапочках и халатах.

Растерялся и сам Тараки. Из руководителей партии и государства в Герат никто не был направлен. Все решалось силами и средствами Министерства обороны. Амин пытался отдать приказ главкому ВВС подвергнуть Герат бомбардировке с воздуха и стереть его с лица земли. Нам удалось удержать его от этой крайней меры. По нашей с главным военным советником Л. Н. Гореловым инициативе была создана оперативная группа Министерства обороны во главе с командующим ракетными войсками и артиллерией полковником Инзерголем.

Рано утром 16 марта вместе с оперативной группой из Кабула в Герат вылетели около 150 десантников и два танковых экипажа. Танковые экипажи, сформированные исключительно из членов НДПА, потребовались потому, что танковый батальон гератской дивизии оказался деморализованным и отказался идти в бой. Эти два танковых экипажа и батальон десантников сыграли решающую роль в подавлении мятежа.

В те тревожные дни Тараки упросил руководство СССР принять его в Москве. Он всячески уговаривал наших руководителей оказать Афганистану военную помощь авиацией и сухопутными соединениями. Тогда просьба о военной помощи была отклонена.

Уроки гератских событий обсуждались на заседаниях Ревсовета, Политбюро, в правительстве, в Министерстве обороны ДРА. Мы с главным военным советником Гореловым поставили вопрос об укреплении аппарата Министерства обороны и Генерального штаба Афганистана, начиная с первых лиц. Начальником Генштаба был совершенно недееспособный генерал Шахпур, а министра обороны вообще не было. Ответственным за Министерство обороны был Амин, который к тому же был и первым заместителем главы правительства, и министром иностранных дел, и секретарем ЦК НДПА.

В то время мы с главным военным советником неоднократно обращались к Тараки с просьбой освободить Амина от обязанностей министра иностранных дел и дать ему сосредоточиться на руководстве Минобороны. Тараки отвечал, что «у нас нет другого руководителя, равного Амину по работоспособности и ответственности, и если даже мы поручим ему еще одно министерство, то он и с ним справится». Конечно, дело от этого страдало.

В последующем министром обороны был назначен полковник Ватанджар, но эта ноша оказалась ему не по плечу. Это усугублялось еще и тем, что к лету 1979 года сформировалась так называемая «четверка» молодых министров, в которую входил и Ватанджар и которая не очень утруждала себя работой.