Читать книгу "Последний корабль в Бессмертные земли - Павел Комарницкий"

— Хорошо, пусть будет полторы тысячи, но ни шагом меньше, — Хамхер пожевал губами. — Да, и ещё эти орудия должны уметь метать множество свинцовых шариков от боевой пращи… Короче, ты понял, не маленький.

Бесподобный и Могущественнейший чуть наклонился вперёд, и его глаза смотрели пронзительно.

— Только не говори, что ты не сможешь этого сделать, почтенный Валхал. Я огорчусь до смерти, и даже до двух. Твой сын…

— Это дело потребует множества людей. Понадобятся медники, углежоги, гончары… Да, ещё скульпторы.

— А они-то зачем?

— Видишь ли, Могущественнейший, макет отливки делают из воска…

— Не будем спорить, — Хамхер махнул рукой, будто отгоняя муху. — Забирай, кого сочтёшь нужным. Составь список хоть на полгорода.

— Мне нужно много времени, Бесподобный и Могущественнейший, и ещё больше бронзы.

— Бронзы у тебя также будет столько, сколько нужно, — Повелитель ухмыльнулся, — если понадобится, в твоём распоряжении все статуи города, колокола и гонги. А вот времени мало, Валхал. Если до начала зимних дождей у меня не будет огненных труб… Впрочем, я уверен, что они будут.

…

— Вот здесь ты будешь жить. Пока. А там видно будет.

Женщина оглядывала комнату глазами, в которых метался страх. И Киллиан хорошо знал причину этого страха. "Собачьи наложницы" живут в помещениях с небелёными стенами и полом из утоптанной глины. И спят на ворохе камыша или соломы, в лучшем случае на ветхой циновке. Настенная роспись и красивая мебель в комнате в сознании бедняги стойко связана с мучениями и унижениями. А впрочем, "собачьи наложницы" при правильном воспитании начисто лишены чувства собственного достоинства, и не чувствуют унижений. По крайней мере, так принято считать у тех, кто их использует.

Юноша криво усмехнулся. Да, господам удобнее считать, что не чувствуют. И в любом случае "собачьи наложницы" чувствуют боль.

— В каком углу мой господин позволит мне лечь? — Апи явно искала глазами подстилку.

Киллиан снова окинул взглядом покупку. Несчастное, забитое существо, с рождения не знавшее ласки.

— Ты будешь спать на вот этой кушетке. Сейчас ты помоешься, Апи, и приведёшь в порядок свои волосы. Вот ванна, вот мыло. Да, и вот в этом сосуде средство от вшей…

Вот теперь изумление "собачьей наложницы" достигло предела. Она круглыми глазами смотрела на полукруглую фаянсовую ванну, встроенную в углу, и мелко дрожала.

— Как только ты помоешься, я велю принести тебе поесть, — Киллеан чуть улыбнулся, желая подбодрить несчастную.

Апи внезапно вскинула на него глаза, полные отчаяния.

— Мой господин… я всё сделаю, как ты велишь… помоюсь и… Скажи, это будет очень мучительный яд?

Молодой жрец сглотнул, желваки гуляли по скулам.

— Проклятый город…

…

— … А я тебе говорю, их ещё полным-полно в горах, этих орков! Только они редко появляются при солнечном свете, и уж тем более стараются не попадаться нам на глаза. Да, наша бронза их кое-чему научила… Вот только чему именно? Спроси купцов, водящих караваны к Восточному морю, что может статься с человеком, рискнувшим заночевать в тех горах…

— Но ведь ходят же караваны, и ничего…

— Ходят, само собой. По триста ослов, да с полусотней охраны, да со сворой боевых псов — отчего не ходить? Ни горные львы, ни орки не станут связываться с такой силой. Однако даже корабельщики из Двуречья не остаются на берегу на ночь, предпочитая дрыхнуть вповалку на своих камышовых вязанках, отойдя от берега на полёт стрелы.

— Ха! Ты думаешь, они опасаются каких-то там орков, которых никто толком и в глаза не видел? Это они нам степень доверия выказывают… Они ж все там пляшут под дудку Гиамуры…

— Можно подумать, у них есть выбор. Торговые люди, они и есть торговые люди…

Голоса переплетались, сливаясь в сплошной гул, царивший в обширной зале заведения. Гевар отхлебнул пива, пряно пахнущего имбирём, закрыл глаза. Этот столик за полупрозрачной ширмой он облюбовал ещё тогда, когда был простым соглядатаем тайной службы. Вогнутые стены обеспечивали этому укромному уголку замечательное качество — всё, что говорилось в зале, было отлично слышно. А вот то, о чём беседуют за этим самым столиком, оставалось тайной для посторонних, если, разумеется, разговаривать негромко, в четверть голоса, а не орать во всю глотку, как это принято в питейных заведениях… Этот столик сослужил ему однажды весьма неплохую службу, открыв возможность для карьерного роста… Да, много времени утекло с тех пор…

И ещё больше крови.

— … Серебро в двенадцать раз дешевле золота, а у нас в восемь, чего не возить? И потом, золотоволосые девки стоят столько…

— Девок этих нужно ещё живыми доставить. Камышовая ладья не альков под сенью дворца…

— Верно, подыхают в пути многие, а остальные приходят в совершенно нетоварный вид. Ну да ведь их откармливают уже здесь, на месте…

— А есть которые извращенцы, орок любят…

— Да много ли таких? Разве что в балаган для потехи, а там много не выручишь — хозяева сих заведений ребята прижимистые, денежки считать умеют…

— Нет, почтенные, орки, это ерунда. А вот если бы поймать остроухую… На всю жизнь обеспечен, и в море больше не ходи…

— Ха! Поймал один такой… Даже думать забудь, парень, проще самому зарезаться.

— Да брось, брось! Пугают, я полагаю, неудачники всякие. Ежели с умом подойти… Ведь на вес золота девка остроухая идёт…

— Откуда ты взять-то его намерен, тот ум? Покойнику золото ни к чему…

— Ну и плавай на своей вязанке, покуда однажды не сдохнешь в море от жажды. И это в лучшем случае. Кто не рискует, жрёт ячменную кашу не досыта…

— А чего, Клоп верно говорит… Золото, оно рисковых любит…

— Дело ваше, я сказал. Ловить остроухих девок — верная смерть.

— Да ты не горячись, Жжёный, ты прикинь…

Работорговец, тот, которого товарищ назвал Клопом, для верности понизив голос, принялся с жаром излагать детали плана, как ему казалось, весьма хитроумного и тщательно продуманного. Слова звучали неразборчиво, но Гевар не особо вслушивался. Да, богата славная Сидомма рисковыми парнями, жаждущими золота и при этом ни во что не ценящих собственную жизнь. Этот Жжёный, очевидно, умнее других, но и он не знает того, что знает начальник тайной службы. Не только ловить остроухих девок, но и приобретать столь опасный товар риск запредельный. Лазать в погреб, набитый колдовским огненным зельем, держа в руке факел, куда безопаснее. Стоит только остроухой красавице разок высунуть нос из клетки или комнаты, стены которой обшиты густой медной сеткой, и всё… Гевар видел, что сотворили летающие лодки остроухих, явившиеся вызволять пленницу в имение одного сладострастного богатея, возжелавшего иметь у себя редкую пленницу. Груды тонкой пыли вместо дворца и мерзкие пятна слизи вместо его обитателей… Пожалуй, этих отчаянных олухов следует пресечь. Не хватает ещё сейчас проблем с остроухими.