Читать книгу "Джокер для паука - Василий Горъ"

В столовой оказалось не менее многолюдно, чем во дворе — все те, кто имел хоть какое-то отношение к Ближнему Кругу, включая Шарля и Кириллова, оказались уже на ногах, и, естественно, решили составить компанию за завтраком. Поэтому процесс приема пищи затянулся почти до обеда. А Самир, первое время еще пытавшийся что-то съесть, к полудню умирал и от голода, и от усталости. Что мало интересовало собравшихся: обсуждение тайных планов короля Угенмара, расположение так и не найденного нами схрона Ночного Братства, в котором Юган наткнулся на похитителей Самира и опасности, которым оба путешественника подвергались за время их долгого путешествия до Аниора, беспокоили их гораздо сильнее. Поэтому в какой-то момент я, одурев от бесконечных ахов и охов, просто встал и увел сына в свои покои.

Спальня выглядела непривычно — несмотря на ежедневную уборку, за время моего отсутствия помещения приобрели какой-то нежилой вид: в комнате пахло пылью и какой-то затхлостью, а наше с Машей ложе выглядело так, как будто его не расстилали месяца полтора. Удивленно посмотрев по сторонам, я не нашел ни одного следа пребывания тут своей благоверной, и, почесав затылок, попытался сообразить, где она должна была ночевать. Увы, ничего умного в голову не пришло, и я почувствовал, что начинаю ревновать. Расспрашивать слуг об этом было бы глупо; ребята бы подняли меня на смех, а червячок сомнения, ранее никогда меня не посещавший, вдруг неприятно уколол в сердце. Стараясь не показывать виду, я краем глаза посмотрел на суетящуюся около сына жену и вдруг сообразил, что злюсь…

— Папка! Ну, что ты там встал? — с разбегу запрыгнув на нашу кровать, завопил Самирчик. — Давай, ложись на свое место!!!

— Куда в уличных шмотках?! А ну-ка, марш мыться и переодеваться!!! — автоматически вырвалось у Маши.

Сын тут же спрыгнул на пол, тяжело вздохнул и медленно поплелся в свою комнату за чистыми вещами: спорить с мамой, когда она говорила в таком тоне, было бесполезно.

— Что встал? Ложись уже… — стараясь не смотреть мне в глаза, пробормотала Маша, и первая уселась на свою сторону кровати.

Высказывать свои сомнения в присутствии стоящей в дверях Беаты и ребенка я не стал, и, пристроив в изголовье свои мечи, улегся на покрывало.

Однако расслабиться мне не удалось: услышав вопль Самира, донесшийся из детской, я мгновенно оказался на ногах, и, пролетев три метра до двери, чуть не впоролся в оказавшуюся там раньше меня жену.

— Папа! — Самир, стоящий в центре комнаты в одних трусах, держал в руках подарок, который мы собирались дарить ему ко дню рождения, и не смогли из-за похищения — пару новых клинков, сделанных Эолом почти по технологии Черных, и сиял, как новогодняя елка. — Это ведь мне, правда?

— На прошедший день рождения… — мертвенно-бледная от пережитого испуга супруга уронила на пол свой меч и сползла по стене на пол. А я, заметив ее одежду на диванчике, придвинутом к кровати Самира, почувствовал себя последней скотиной: все это время она спала здесь, в детской, среди фотографий и вещей сына, и не помышляла ни о какой измене…

— Марш мыться! — рявкнул я на растерянного сына, дождался, пока он скроется за дверью ванной комнаты, и, присев рядом с Машей, зарылся носом в ее волосы:

— Прости меня, Машка, ладно? Я тупое бесчувственное полено…

Всхлипывающая, как ребенок, жена обхватила мою шею руками и разрыдалась. Прижимая к себе ее вздрагивающее тело, я кусал губы и вместе с ней умирал от горя: в этот момент я почувствовал, как мне было тяжело все эти месяцы, прожитые по отдельности.

— Я тебя люблю, милая… — шепнул я ей на ухо. — Самир вернулся, и теперь все будет хорошо…

Глава 23. Кварт Копье

За последние два года городишко под названием Глиняная Слобода основательно преобразился: у него появились самые настоящие крепостные стены, с бойницами и зубцами, четыре круглые башни, возвышающиеся над высоченной стеной на высоту в четыре человеческих роста, ров приблизительно такой же глубины и подъемные мосты. С такими укреплениями город, расположенный на высоком холме, на берегу реки Илистой, превратился в неприступную крепость. А ведь еще недавно, выслушивая доклады разведчиков, тысячник слабо верил в то, что за такой короткий срок заштатный городишко, расположенный довольно далеко от столицы, можно действительно серьезно укрепить. Но теперь, осмотрев результаты труда инженеров короля Коррина, убедился, что город, на захват которого он отводил максимум двое суток, способен задержать не только его тысячу, но и все войска королевства. На несколько недель.

По логике, штурм Глиняной Слободы надо было оставить на потом, и, обойдя ее стороной, ускоренным маршем двигаться прямо к Аниору. Но приказ, полученный от короля, был однозначен: «Город взять, и чем быстрее — тем лучше». Мало того, сопротивление подданных короля Ольгерда должно было быть подавлено с максимальной жестокостью, а их жилье — сожжено, дабы изгнать из голов аниорцев даже мысль о возможном сопротивлении.

На взгляд Кварта Копья такое решение было нерациональным: чем сжигать великолепную крепость, можно было бы ввести в нее войска, превратив в первый плацдарм будущей новой провинции Спаттара.

Однако оспаривать решение Миниона Чумы было опасно. Поэтому с обеда за спинами отдыхающих после дневного перехода солдат застучали топоры и завизжали пилы: плотники собирали осадные машины и сколачивали лестницы.

Несмотря на появление войск врага и начатые ими приготовления к штурму, на стенах осажденного города было пусто. За половину светового дня, прошедшего с того момента, как первые солдаты тысячи Кварта появились в зоне видимости с городских стен, на них не мелькнуло ни одного силуэта. Солдат Миниона Чумы встречали серые городские стены, поднятый мост через ров, три столба сигнального дыма на башнях и гнетущая тишина. Что здорово действовало на нервы.

Да, судя по информации, полученной от короля Миниона, войск у короля Аниора было немного. Но должен же он был выделить хотя бы пару сотен солдат для обороны первого города, оказавшегося на пути вторгшегося в его королевство врага?

За час до заката бездействие защитников Глиняной Слободы взбесило даже полкового казначея: выбравшись из разбитой для него палатки и оставив сундучок с казной под охраной четверки преданных лично ему солдат, он нашел Кварта и проворчал:

— Я не понимаю, что там происходит! Дыма слишком мало! Они что, даже смолу кипятить не начали? А если мы сейчас пойдем на приступ? Что они со стен лить-то будут? Помои?

— Сам не понимаю… — хмыкнул Копье. — Пошлю-ка я третью и четвертую сотню изобразить первый приступ. Может, тогда защитнички сподобятся показать свои перепуганные лица?

— Давай… А то у меня что-то неспокойно на душе… — угрюмо глядя куда-то в сторону подъемного моста, буркнул казначей. — Предчувствие какое-то нехорошее…

…Еще не стих рокот сигнальных барабанов, давших команду приготовиться к штурму, как на ближней к лагерю спаттарцев стене появился человек. Один. Одетый в кольчугу воин, забравшись на зубец, поднес ко рту металлический раструб и рявкнул на всю округу: