Читать книгу "Праксис - Уолтер Йон Уильямс"

Мартинес поднес бокал к губам и от всей души выпил за Сулу.

Сула подняла стакан содовой воды, который вертела в руках с самого начала вечера.

— Я хотела бы поблагодарить леди Випсанию, лорда Гарета… — она бросила взгляд на Мартинеса, — и весь клан Мартинесов за их благословенное гостеприимство.

Когда гости подняли бокалы в честь Мартинеса, он скромно удержался от поднятия своего. Осмотрев комнату, он заметил в нескольких шагах от себя ПэДжи Н'гени, пожирающего Сулу блестящими глазами.

— Грандиозно! — расслышал он сквозь говор собравшихся гостей. — Великолепная девушка!

Мартинес улыбнулся сам себе. С этой тебе ничего не светит, старина, подумал он, разве что ты знаком с работами Ква-Зо.

Было похоже, что вечеринка у сестер Мартинеса удалась. Мартинес видел несколько лиц из тех, которые он впервые увидел на обеде у лорда Пьера, да и ПэДжи появился с парой своих дружков, которые еще меньше, чем он, скрывали свою щегольскую натуру. Мартинес видел, как Вальпурга в углу комнаты смеется и улыбается адвокату, с которым она познакомилась во дворце Н'гени — Мартинес уже знал, что тот представляет интересы клана Кайан. Семпрония, стоя возле двери в сад, беседовала с молодым каштанововолосым мужчиной в зеленой форме лейтенанта флота.

А Сула, как видел Мартинес, сразу после того как ее представили обществу, сделалась центром компании молодых людей, в числе которых оказались и двое глитов — дружков ПэДжи. Мартинес уже подумывал, не пора ли прийти ей на помощь, но тут прозвенел гонг, приглашающий на обед, и эта проблема разрешилась сама собой.

За столом им тоже не удалось оказаться рядом — ее усадили между двоими из тех гостей, которых сестры сманили из дворца Н'гени, но он мог постоянно видеть ее. Она чудно смотрелась на фоне спинки кресла из потемневшей слоновой кости с Эскера, очень удачно оттенявшей бледный цвет ее лица.

Даже посреди множества роскошных гостей и изысканного флористического дизайна Кэролайн Сула притягивала к себе внимание.

Мартинес как раз поднимался из-за обеденного стола, собираясь пройти в гостиную, когда до его левой руки легко дотронулась Семпрония.

— Это ты виноват! — прошипела она. — Он хочет, чтобы я пошла с ним гулять в сад!

— По-моему, сад просто прекрасен, — отвечал Мартинес.

— Только когда там нет ПэДжи.

— Кроме того, — продолжал Мартинес, — это ведь затея твоих сестер, и ты отлично это знаешь.

Она окатила его презрительным взглядом.

— А ты должен был за меня заступиться! На что еще нужны братья? — и решительно удалилась.

Обескураженно потоптавшись на месте, Мартинес был уже готов отправиться на поиски Сулы, когда до его правой руки дотронулся ПэДжи Н'гени. Симметрия, подумал Гарет.

— Нельзя ли поговорить с вами? — осведомился ПэДжи, подкручивая усики.

— Конечно.

— Я спросил гм… вашу сестру Семпронию, не составит ли она мне компанию для прогулки по саду.

Мартинес нацепил на лицо приветливую улыбку.

— Чудесная идея.

— Отлично. — ПэДжи помолчал. — Честно говоря, хотя я знаю ее очень недолго, Семпрония мне уже очень нравится.

Мартинес кивнул:

— Ничего странного в этом нет. Она очень милая девушка.

— Я подумал — если мне удастся пригласить ее в сад, то мне можно будет попросить ее руки. — Он сделал паузу. — В смысле женитьбы, — уточнил он.

— Ничего другого я и не подумал.

— Вот я и решил спросить вашего совета, — закончил ПэДжи, ясными глазами глядя на Мартинеса.

Мартинес поглядел на собеседника сверху вниз. Для человека, ведущего, судя по всему, распутный образ жизни, ПэДжи явно не хватало самоуверенности.

— Так в чем же дело? — поинтересовался Мартинес. — Вам ни разу не случалось подъезжать к женщине?

ПэДжи вспыхнул.

— Ну да, — признал он, — бывало. Но я никогда не намеревался жениться, со всеми, — он слегка кашлянул, — вытекающими отсюда обязанностями и ответственностью и… и всем прочим, — на этом ПэДжи уныло закончил. Его голос оборвался, и он опять поглядел на Мартинеса. — Вы не имеете ничего против, если я попрошу руки вашей сестры?

— Нет.

Проси сколько хочешь, подумал Мартинес. Но вот попробуй жениться, и я просто застрелю тебя.

Его ответ отнюдь не успокоил ПэДжи.

— Как вы думаете, она… вы думаете, милая Семпрония не откажет мне? — Он облизнул губы. — Мне кажется, что она просто избегает меня. — Он бросил взгляд через комнату туда, где Семпрония до сих пор беседовала с молодым флотским офицером.

— Она здесь одна из хозяек, и ей приходится заниматься всеми гостями, — изрек Мартинес. — Я думаю, если вы спросите ее, то будете удовлетворены ответом.

Пора было пускать ПэДжи по следу. Мартинес хлопнул собеседника по плечу.

— Идите, — велел он. — Смелей!

Казалось, ПэДжи глядит не на Семпронию, а в пугающую его бездну.

— Вы очень добры, — пробормотал он. — Спасибо.

Он направился к Семпронии, словно шагая к месту собственной казни. Мартинес улыбнулся при мысли об этих двух людях, ни один из которых не хочет жить с другим, но тем не менее движущихся навстречу помолвке, которая должна ублаготворить их семейства. Решив, что не хочет наблюдать болезненную развязку, какой бы она ни оказалась, он отправился на поиски Сулы и обнаружил ее уткнувшейся в чашку кофе и даже, как ни странно, не окруженной воздыхателями.

— Мы не обязаны оставаться здесь всю ночь, — отметил он. — Я знаю местечки в нижнем городе, где можно неплохо повеселиться.

Сула пригубила кофе и опустила чашку на изящное блюдце из желтого фарфора.

— Как ты думаешь, этот узор относится к новой кухонной флористике? — спросила она.

Мартинес поглядел на чашку, словно в первый раз видел ее. Ее окружал узор из фиалок и узкая, изящная пурпурная полоска.

— Не знаю, — ответил он. — По мне, чашка как чашка.

Сула оторвала глаза от блюдца.

— Можно будет спросить у твоих сестер, когда будем прощаться с ними.

Они пожелали доброй ночи Випсании и Вальпурге, которые подтвердили Суле, что чашка действительно из новой флористической серии, и изысканно поблагодарили ее за визит. Присутствие на днях награжденной Сулы, понимал Мартинес, гарантировало, что упоминания об этой вечеринке появятся в завтрашних светских отчетах, и именно это в первую очередь заставило его сестер пригласить Сулу. Они хотели утвердить свой дом как фешенебельный салон до того, как предстоящий траур по последнему шаа на целый год пресечет обычный распорядок светской жизни.

Мартинес повез Сулу на фуникулере в нижний город, и по пути они разглядывали через прозрачные стены вагончика бескрайние просторы огромной сверкающей золотом столицы, вздымающейся вокруг них. Под порывами ветра канат пронзительно скрипел. Потом Мартинес увидел старый дворец клана Сула, возвышающийся на краю верхнего города, — его легко было узнать по куполу, сделанному из витражного стекла, который сейчас светился голубым сиянием, — и, вздрогнув, покосился на Сулу. Вид дворца сразу же напомнил ему, при каких обстоятельствах ее родители умерли, а она потеряла наследственное благосостояние. Сула тоже глядела в сторону дворца, но на ее лице ничего не отражалось. Может быть, по прошествии стольких лет она даже не узнавала его.