Читать книгу "Граница джунглей - Андрей Плеханов"

– Более или менее.

– Карту запомнил?

– Так точно.

– Действуй, Выдра. Удачи тебе. И будь проще, не финти. Ты в моих руках, а у меня финты не проходят.

Выдра собрался задать еще пару вопросов, но так и остался стоять с открытым ртом - понял, что все, что ему хотели сказать, уже сказали. Джон Нортон… надо ж придумать себе такие имя и фамилию. Банальнее было бы только «Джон Смит». Суровый мужчина, нужно заметить. Вероятно, именно он - тот человек, который действительно знает дело и рулит здесь, на боевой местности, безо всяких телевизионных соплей и жеманных претензий на принадлежность к искусству. С ним можно было бы столковаться… Можно, не окажись Выдра в столь контролируемой, ограниченной со всех сторон ситуации. Сейчас любая попытка Выдры найти особый подход к Нортону будет истолкована как нарушение инструкции и саботаж. Нечего и пытаться.

Команда резво загрузилась в вертолет, летающая машина поднялась в воздух и исчезла за верхушками деревьев. Выдра остался один - впервые за последние сутки,

Впрочем, не совсем один. Телевизионные камеры летали вокруг него, следили за каждым движением. Камер-стрекоз было восемь - тихо жужжащие вертолетики с внимательными стеклянными глазками не такие уж маленькие - сантиметров по пятнадцать длиной.

Выдpa наклонился, нашел на земле камешек и запустил им в одну из камер.

Он был метким стрелком и не сомневался, что попадёт в стрекозу. Не тут-то было - вертолетик среагировал моментально, порхнул в сторону, и камень просвистел мимо. Выдра оценивающе покачал головой - хорошая работа, отличная реакция устройства.

– Выдра, какого черта ты делаешь? - немедленно раздался голос в ухе. - Каждая такая камера стоит сто пятьдесят тысяч кредов! Если повредишь её, эти деньги будут списаны с твоего счета. Что тебе сказал Нортон? Иди к Зубастому и убей его. Нам нужно посмотреть тебя в деле. Иди, не теряй времени. Будешь мямлить - останешься без ужина.

Ага, голосок господина Клопски прорезался, Стало быть, следит лично, бородатый мерзавец, Ждет, когда вложения в Томаса Уанапаку начнут себя оправдывать.

– Иду, - буркнул Выдра и пошел по тропинке.

Под ногами противно хлюпало - болото не было глубоким, но сырости хватало с избытком, Гигантские деревья вытянулись вверх прямыми стволами, их широкие кроны сплелись и закрыли небо, Солнечный свет с трудом пробирался в нижний этаж тропического леса, здесь царил полумрак, и поэтому трава почти не росла - только папоротники развернули бурые перья там, где могли уловить хоть толику благодатного света, да грибы причудливых форм высунули шляпки из опавшей листвы, прелых веток и гнилых плодов, покрывающих землю толстым слоем, Настоящая жизнь процветала вверху, в колышущемся море ярко-зеленой листвы. Там порхали попугаи, издавая громкие крики, обезьяны сновали по лианам, пожирали фрукты и роняли огрызки вниз, Здесь, внизу, было жарко и душно - по коже Выдры тек пот, во рту пересохло, Будь Выдра действительно деградантом, немедленно напился бы из ближайшей лужицы, но он не собирался цеплять паразитов, кишащих в воде. В его планах было выжить, Выжить, несмотря ни на что.

«В течение следующих десяти дней они совсем не видели солнечного света. Почва под ногами стала влажной и мягкой, как вулканический пепел, заросли с каждым шагом приобретали все более угрожающий вид, крики птиц и перебранка обезьян доносились теперь откуда-то издалека - казалось, мир навеки утратил свою радость. В этом царстве сырости и безмолвия, похожем на рай до совершения первородного греха, сапоги проваливались в глубокие ямы. наполненные чем-то маслянистым и дымящимся, мачете разрубали золотистых саламандр и кроваво-пурпурные ирисы, людей мучили давным-давно уже забытые воспоминания. Целую неделю, почти не разговаривая, они брели, как сомнамбулы, все вперед по мрачному миру скорби».

Так писал про сельву Маркес, любимый писатель Выдры. И такой лес был знаком Выдре не понаслышке. Сырая сельва в сезон дождей - ничего общего с сухими и холодными предгорьями Анд, в которых вырос Томас. Ему приходилось бывать в сельве. Когда он проходил курсы выживания, его забросили на северо-восток Боливии, в болота близ Риберальты, в такие же душные тропики, в такой же мрачный и мало подходящий для людей лес. В тот раз его оставили в лесу тоже в одиночку, почти голым, без оружия и медикаментов, без еды и питья - так было положено. И тоже на неделю - можно было удивляться совпадению,

Только эта сельва была куда мрачнее и хуже той. И она никак не была боливийской - скорее, бразильской. Казалось почти невероятным, что столь влажные джунгли могли существовать на небольшом океанском острове, продуваемом всеми ветра-ми, но… почему бы и нет? Выдра никогда не интересовался флорой архипелага Хуан-Фернандес. В конце концов, он уже на острове Унисина, и здесь все именно так, как он видит. Довольно мерзко, честно говоря. Больших хищников быть не должно, но вот ядовитых змей - хоть отбавляй,

Выдра шел вперед по направлению, указанному Нортоном. Через километр местность изменилась - деревья тут росли реже и солнечные лучи доходили до нижнего яруса. Болото кончилось, но продвигаться стало ничуть не легче - кустарники и лианы расплодились в буйном изобилии, сплелись в труднопроходимые заросли. Выдре не помешал бы острый полуметровый нож-мачете, чтобы прорубать дорогу. Не помешал бы… Сейчас многое не помешало бы ему, и более всего - пара пистолетов. Деграданту вкололи транквилизатор, но это не сделает его намного безопаснее. Нужно постараться убить его как можно быстрее. Не дай бог укусит зверюга - в таком сыром климате раны и за месяц не заживут, нагноятся…

Поваленный ствол Выдра увидел издалека и сразу понял, что это именно то красное дерево, о котором говорил Нортон. Заросли кончились, и Выдра выломился на открытое пространство - круглую поляну метров двадцати в диаметре. Поляну создали искусственно, сомневаться в этом не приходилось. Логично - попробуй сними драку в кустах и лианах. А тут, считай, готовый ринг для боев без правил, а также без судей и без шансов на выживание у одного из бойцов. Зато зрителей хоть отбавляй - камеры-стрекозы так и снуют вокруг, миллиард зевак таращится в телевизоры, а Клопски, надо думать, прыгает от нетерпения и цветисто вещает о неукротимой свирепости и звериной кровожадности своих супер-трупер-деградантов.

Выдра был уверен, что Зубастый нападет немедля. Он был готов к схватке, ввел себя в медитативный транс, полуотключил сознание, превратившись в автомат для убийства… Никто и не думал нападать. Выдра тряхнул головой и медленно повел взглядом вдоль деревьев, окружающих поляну. Где эта тварь, где?

Зубастый сидел на большом суку. Он шевельнулся, и Выдра увидел его. От Выдры его отделяло метров пятнадцать, и Выдра мог рассмотреть деграданта четко, во всех подробностях. Свистун сидел на корточках, схватившись за сук длинными мускулистыми руками. Он ощерился, оскалил огромные клыки, желтые глаза его светились как у кошки, грива спутанных волос закрывала плечи. Именно такой деградант, каких показывали по ТВ, но в то же время намного страшнее. И в ночном кошмаре Выдре не могло присниться, что придется драться со столь жуткой образиной.