Читать книгу "Легионер из будущего. Перейти Рубикон! - Виктор Поротников"

Лицо этого юноши показалось мне знакомым. Определенно, я с ним где-то встречался! Я напряг свою память и вспомнил. «Да это же Луций Сцевола! – пронзила меня быстрая мысль. – Приятель старшего сына сенатора Меммия! Сдвинутый на тираноборчестве придурок!»

Моя рука машинально потянулась к небольшому ножу, оставленному мне в подарок Белкиным и с которым я не расставался.

Дальнейшее произошло неожиданно и стремительно.

Луций Сцевола поклонился Цезарю, левой рукой протянув ему свиток, а правой ловко выхватив из середины свитка кинжал с узким лезвием. Никто из телохранителей Цезаря не успел вовремя отреагировать на это. Гибкий и проворный Луций Сцевола метнулся к Цезарю, замахнувшись на него кинжалом. Одновременно прозвучали громкие предостерегающие возгласы Куриона и Марка Антония.

Времени на раздумья не было. Я уверенным движением метнул нож, как меня обучили в гладиаторской школе. Луций Сцевола с предсмертным хрипом повалился к ногам Цезаря, как подрубленный кипарис. Нож пробил ему шею под левой скулой. Подоспевшие телохранители запоздало пронзили мечами распростертого на каменных плитах Луция Сцеволу.

Заметив в толпе быстрое движение, два человека в темных плащах бросились наутек, грубо расталкивая людей, я ринулся вдогонку за одним из них. Я настиг беглеца довольно далеко от форума на углу какой-то узкой улицы, когда тот упал, поскользнувшись на гладких камнях мостовой. Я схватил упавшего за одежду и сдернул капюшон с его головы. Передо мной был Публий, сын сенатора Меммия.

– Вставай, заговорщик хренов! – тяжело дыша, сказал я. – Твое счастье, что ты попался мне, а не кому-то другому из людей Цезаря.

Публий поднялся на ноги, его шатало от сильной усталости. На его щеках полыхали яркие пятна румянца, вызванного затратой неимоверных физических усилий. Его грудь тяжко вздымалась.

– Что, дружок, выносливости не хватает, – усмехнулся я. – Надо больше заниматься бегом и плаванием, а не философскими учениями.

– Что ты со мной сделаешь? – прохрипел Публий, утирая пот со лба. – Выдашь Цезарю?

– Мой тебе совет, дружок: сматывайся побыстрее из Кремоны, – сказал я, оглядевшись по сторонам. – И впредь не ввязывайся в такие дела! Это тебе не по плечу. Проваливай! – Я толкнул Публия в плечо.

Публий сделал два неуверенных шага, взирая на меня удивленно и недоверчиво.

– Уходи! Не медли! – повысил голос я.

Публий отвернулся и побежал по улице, стиснутой каменными изгородями и стенами высоких домов. Через минуту он скрылся за поворотом.

Глава пятая

Равенна

Зимние месяцы Цезарь обычно проводил в Равенне, самой сильной крепости в Цизальпинской Галлии.

После происшествия в портике храма Весты Цезарь приблизил меня к себе, зачислив в свои телохранители. Отправившись из Кремоны в Равенну, Цезарь взял с собой и меня. Цинна тоже прибыл в Равенну вместе с огромной толпой друзей и приближенных Цезаря.

Раненые воины из десятого легиона, получив награду от Цезаря, остались в Кремоне до полного излечения.

Досталась награда и мне. Цезарь заплатил мне пятьдесят тысяч сестерциев за то, что я спас в бою Цинну, и еще сто тысяч сестерциев за мой меткий бросок ножом.

В Равенне я и Цинна жили под одной крышей с Цезарем.

«Ну вот, из злодея я превратился в доброго ангела! – думал я, находясь подле Цезаря изо дня в день и даже иногда беседуя с ним наедине. – Что же мне делать, если от профессора Пазетти поступит приказ следовать первоначальному плану. Как мне поступить, если Белкину не удастся убедить шефа в целесообразности моего нового плана. На кону и впрямь стоит слишком много, и мои душевные терзания здесь неуместны!»

Однажды в конце декабря у Цезаря состоялось очередное застолье в честь приезда из Рима в Равенну нескольких патрициев, поссорившихся с Помпеем. Эти люди сообщили Цезарю, что в сенате идут прения по поводу того, чтобы объявить Цезаря вне закона, если к весне следующего года он не распустит свои легионы. Такое предложение выдвинул Катон. Поскольку около двадцати приверженцев Цезаря были под разными предлогами исключены из сената, у Помпея и его сторонников в сенате имеется перевес.

«Помпей и Катон, по сути дела, призывают сенат объявить войну Цезарю, – молвил Саллюстий Крисп. – Луций Домиций Агенобарб, назначенный сенатом наместником Галлии вместо Цезаря, уже собирает войско. Для чего, спрашивается? Ответ очевиден: для похода против Цезаря!»

Отказ Цезаря распустить свои легионы, если этого же не сделает Помпей, дал сенату повод для действий, к которым сторонники Помпея уже давно подспудно готовились. Назревала новая гражданская война.

Пиршество в триклинии у Цезаря постепенно превратилось в некое подобие военного совета. Там звучали речи против сената и Помпея, против Катона и оратора Цицерона, против всей Помпеевой родни, завладевшей всеми доходными местами в Римской республике.

Я присутствовал на этом застолье по желанию Цезаря, который хотел, чтобы тяготы и веселье с ним делили люди, на которых он может положиться. От выпитого вина или от духоты мне стало нехорошо. Я удалился из пиршественного зала в небольшой садик, примыкавший ко внутреннему двору. Здесь было тихо и прохладно. На фоне звездного неба черным узором темнели голые ветви высокой яблони; рядом возвышался пушистый стройный кипарис. Тонкие мраморные колонны были увиты виноградными лозами. В больших глиняных вазах, расставленных по углам садика, цвели пионы, фиалки, анемоны и розы. Каменные плиты под ногами были усыпаны сырыми опавшими листьями.

Несмотря на декабрь, было тепло. В Равенне чувствовалось влажное мягкое дыхание морского ветра, город стоял на берегу Адриатического моря.

Я опустился на мраморную скамью, на которой была расстелена длинная циновка. Мне хотелось побыть одному, чтобы привести в порядок свои мысли. Итак, совсем скоро начнутся события, о которых я много раз читал в учебниках по римской истории и видел в кинофильмах. Ныне случилось так, что мне придется стать участником этих событий на стороне Цезаря.

«Скоро Цезарь перейдет Рубикон, – думал я, – и мне придется перейти Рубикон вместе с ним. Судьба дарует мне возможность прикоснуться к славе Цезаря, стать соучастником его деяний. Недавно я спас жизнь Цезарю. Возможно, в будущем я сделаю это еще не раз. Я слишком маленький человек, чтобы пытаться изменить ход истории, такое под силу только личностям вроде Цезаря!»

Я резко обернулся, почувствовав чье-то бесшумное присутствие.

В трех шагах от меня стояла молодая женщина в длинном белом одеянии, с покрывалом на голове, похожая на мраморную статую.

– Кто ты? – спросил я, вглядываясь в лицо незнакомки.

Душа моя затрепетала от какого-то непонятного страха. У меня было ощущение, что эта женская фигура – видение, бесплотный дух. Мне захотелось отпрянуть назад, когда женщина в белом шагнула ко мне.