Читать книгу "Сыскари - Алексей Макеев"

Когда Гуров вернулся в главк, его ждала новость – по словам Крячко, объявилась женщина, которая опознала в морге обгоревший труп мужчины, погибшего в разборке с Голубцовым.

– Муж у нее аккурат в тот день пропал, – объяснил Крячко. – Утречком собрался, ничего не сказал, куда идет – он у нее молчун, – и пропал. Она сначала ждала, потом на работу звонила, а потом по моргам пошла. Опознала она его по уцелевшим фрагментам одежды, по пломбам и какому-то сросшемуся пальцу на ноге. Ее теперь отпустили, потому что все бумаги она подписала, а ей на работу надо, но вечером дома будет. У меня и адресок уже записан, и телефончик. Нанесем визит?

– Да уж откладывать не будем, – сказал воодушевленный Гуров. – А что за женщина? Как фамилия? И где работал этот бедолага, ее муж?

– А вот это самое интересное, – многозначительно сообщил Крячко. – Ни за что не угадаешь! Он у нее строитель-отделочник, последний год работал на фирму "Московия". Ну как тебе новость?

– Это уже серьезно, – покрутил головой Гуров. – Признаться, удивил ты меня! Если жена не ошиблась – а я думаю, в таком случае ошибка почти исключается, – то все сходится. Два приятеля, общее дело и даже погибли в один день, в одной, можно сказать, разборке. А то, что по разные стороны баррикад, так это с приятелями часто случается, когда приходится деньги делить. Насколько я понимаю, пулю из пистолета "ИЖ", который принадлежал Голубцову, нашли в этом самом неопознанном трупе?

– В этом, – подтвердил Крячко. – Но теперь это труп гражданина Петрова Леонида Михайловича, семидесятого года рождения, ранее не судимого… Соответственно, жена его – гражданка Петрова Ксения Александровна, семьдесят первого года рождения, работает поваром в кафе-закусочной. И, между прочим, тоже под судом и следствием не состояла…

– Значит, разговор не простой будет, – констатировал Гуров.

Он оказался не вполне прав. Гражданка Петрова согласилась побеседовать с оперативниками сразу же, как только ей позвонили. Ее, кажется, нисколько не беспокоила, если можно так выразиться, "криминальная составляющая" гибели мужа. Мысли Ксении Александровны были заняты совсем другим.

Когда Гуров и Крячко появились в ее стандартной двухкомнатной квартире на Юго-Западе Москвы, их встретила довольно энергичная, но растерянная молодая женщина, которая едва могла собраться с мыслями. Она не знала, за что хвататься: то принималась накручивать диск телефона, то яростно чиркала колесиком зажигалки, закуривая очередную сигарету, которую через секунду безжалостно давила в пепельнице, то принималась горячечно объяснять Гурову, как у нее не удалась жизнь. Она беспорядочно расхаживала по квартире, затянутая в траурное платье, которое было явно тесновато для ее дебелой фигуры, встряхивала неприбранными белокурыми волосами и почти без остановки говорила.

– У других мужья как мужья, – жаловалась Ксения Александровна. – А этот даже умереть не мог по-человечески. Сожгли, как собаку! Уж вы извините, что я так резко, – но мне-то что делать? Стыда ведь теперь не оберешься! Ни проститься по-человечески, ни закопать… В морге мне сказали, что гроб лучше металлический – запаха чтобы не было… А где у меня деньги – железные гробы заказывать?

Гуров и Крячко переглянулись. Ни тот, ни другой не знали, как следует реагировать в подобных случаях. Поэтому Лев счел самым разумным сразу перевести разговор в деловое русло.

– Смерть не выбирают, Ксения Александровна, – рассудительно заметил он. – Не думаю, что ваш супруг хотел именно так закончить свой земной путь. Советовать, конечно, легко, но теперь надо смириться и попытаться разобраться, почему так получилось. Вы ведь в курсе, что ваш муж был убит из огнестрельного оружия, а сожгли его, простите, уже потом, когда все было кончено?

– Я знаю, – тихо сказала Петрова и приложила к глазам носовой платок.

– А вы не предполагаете, кто мог это сделать? Может быть, у Леонида Михайловича были враги, какие-то серьезные неприятности? Он ничего вам не говорил?

– А вы своей жене часто говорите про свои неприятности? – с вызовом спросила Петрова и, не дождавшись ответа, тут же заключила: – Счастливый человек! И жена у вас счастливая. А мне бог дал вот такого выродка! Могли ведь жить как люди… Так нет, вечно у него какие-то закидоны. То пьет сутками, как лошадь, то со сволочью какой-нибудь свяжется, то на работе грызется. Вот ведь нашел хорошее место – в "Московии" он отделочником работал, хорошо получал, между прочим… Вдруг вторую неделю на работу не выходит! Спрашиваю, в чем дело, – молчит. Соберется молча и уходит. Звоню в фирму – говорят, не появлялся. Вот и последний раз с утра позвонил куда-то и ушел, ничего не сказав. Я день подождала, второй, потом сама опять позвонила. Говорят, не было… Ну что делать? В больницы обращаться не стала – он у меня здоровый, как лошадь, был, – я сразу в морг. Ну и нашла на свою голову…

– Однако останки, как бы это сказать… – замялся Гуров. – Как же вы догадались, что это ваш муж, Ксения Александровна?

– Догадаешься, когда подопрет! – с досадой сказала Петрова. – Все-таки не чужой он мне. Знаю, как одет был, да и по некоторым признакам… Зубы у него леченые были. Мастер знакомый лечил – и меня и его… И еще на ноге у него травма была – особо сложный перелом, из-за которого пальцы на правой стопе неправильно срослись. Он тогда лечение слишком рано забросил – деньги надо было зарабатывать. Только что толку – никому он уже после травмы не нужен был. Выгнали его как миленького!

– Откуда выгнали, Ксения Александровна? – поинтересовался Гуров.

– А из шоу, – мрачно сказала Петрова и вдруг добавила с затаенной гордостью: – Он у меня, между прочим, в автородео раньше выступал – "Огненные колеса" – может, слышали? У нас еще афиши его где-то валяются. Родео его и сгубило. Он в аварию попал, тогда и ногу повредил. Его и отчислили.

– Леонид Михайлович выступал в автородео? – пораженно спросил Крячко. – Не может быть! А скажите, вы кого-нибудь из его прежних товарищей знаете? Ну, из того же самого шоу? Кто-нибудь из них у вас дома бывал?

– Сначала бывали, – с обидой сказала женщина. – Потом все реже и реже. Правда, толку от них все равно никакого. Это только со стороны хорошо посмотреть – шоу, гонщики… А на самом деле – скучные все, как мухи. Все время у них свои разговоры, дела какие-то, машины проклятые… Меня они близко не больно-то подпускали. Да мне и самой не интересно.

– И все-таки, Ксения Александровна, попытайтесь кого-нибудь вспомнить, – попросил Гуров. – Из гонщиков. С кем ваш муж был особенно близок. У нас есть основания думать, что Леонид Михайлович до самых последних дней не порывал с кем-то из них отношений.

– Значит, думаете, что это они его сожгли? – спросила хозяйка, нервно хватаясь за сигареты. – Может, и так, конечно… За что только, не понимаю! Что он такого сделал?

– Заметали следы, Ксения Александровна, – объяснил Крячко. – Так, может, кого вспомнили, а?

– А чего вспоминать? – равнодушно пожала полными плечами Петрова. – Ну кто у нас бывал? Вадим бывал – фамилию я его не помню… Сизов Анатолий бывал. Еще этот, Дарькин Сергей… Ну кто еще? Одно время совсем молодой парень вокруг него крутился – Голубцов Валерка – надеялся, что Леонид его в шоу возьмет. А тут Леонида самого поперли! Тут вся дружба у них и прекратилась.