Читать книгу "Боже мой, какая прелесть! - Оксана Обухова"

Игнат, по совести сказать, вначале мне понравился. Немногословный, с хорошей фактурой, на вид надежный, как британский флот. Только бровью дерни – Игнатик, обижают – вмиг расчехлит орудия и вдарит изо всех стволов.

Я обнадежилась. Начала ходить на свидания и привыкать – что после очаровашки Димы было трудно – к своеобразной манере изъясняться: без мата, но с многоточиями в ключевых местах.

Ухаживал Игнат богато. Без выкрутасов и изысков, с бронебойной последовательностью: ужин при свечах в проверенном ресторане – цветы, поход в кино на проверенный боевик – цветы, прогулка по заснеженной Москве – огромные перчатки на моих озябших в лайке пальцах. В конце романа – тусовка в спортивном баре на показе решающего матча мужской сборной по волейболу. (Тоже хотел, надо думать, приятное сделать.)

Нас усадили на центральную подкову перед огромным монитором. Снабдили пивом, орешками и чипсами – какая трансляция без пива-орешков-чипсов?! – и оставили наслаждаться матчем в окружении охрипших фанатов.

Игнат жевал орехи и исподлобья смотрел на монитор. За нашими спинами какой-то пустобрех обсуждал ход матча и делал нелицеприятные замечания в сторону известнейшего тренера.

– Какой болван, – тихонько вздохнула я. —

Здесь замена совершенно необходима. Видишь, по дающий…

Договорить я не успела. Игнат, протягивая руку за горстью орехов, не поворачивая ко мне лица, бросил:

– Форточку захлопни.

Лениво обронил, привычно.

А я окаменела. И сразу представила, как предложение «захлопнуть форточку» услышит моя мама. И папа. И добродушные толстухи-тетки.

А я к тому времени уже привыкну «захлопываться». Как быстро привыкла к лукавому ловеласу Диме, к приказаниям фотографов, ко всему в жизни.

Я приспособлюсь.

Но только не к этому!

Сначала он «захлопнет» меня, потом детей, потом прихлопнет всю совместную жизнь. Лениво жуя орехи, походя.

Ритусик выслушала рассказ о причинах разрыва с Игнатом. Долго фыркала и выражала поддержку словами «А чего ты хотела от Рубпольских?. Неужели профессора экономики?!» Из ее намеков следовало, что путного жениха в той среде ни в жизнь не найти.

Кипятилась Ритуся не просто так. За пару недель до моего разрыва с Игнатом одна из общих подруг донесла: Виктория кастрировала кота. У самой Кулеминой жили целых два кота-производителя, гуляющие на свободе, и природных потребностей хозяйка лишать их не собиралась.

Вот так и получилось, что две подруги, две страстные кошатницы и такие же спортсменки-волейболистки, вдруг стали едва ли не врагами. Случись все по-другому, пара и нынче была бы неразлейвода. Они через своих котов даже породнились. Вику-ся подарила Рите британца от своей кошки.

Ритуся же начала и породистого кота выпускать на улицу, дабы не лишать животное прелестей свободы. Викуся на это обиделась и через общих знакомых объявила: зачем дарить поросенку апельсины, если он в них ни черта не смыслит?

Вот так, слово за слово, кот за кота, обида за обидой и разошлись подруги «неразлейвода». Я каталась между ними, как бильярдный шар между битком и бортом. Сердце со всех сторон отбито. Я понимаю и Викусю – кота было необходимо кастрировать, он начал прицельно метить детскую кроватку… Но и Риткину всепоглощающую любовь к животным одобряю.

К дому Кулеминой мы подъехали только в половине шестого. По дороге Антон рассказал мне, как едва-едва успел сбежать из моего дома. Как чудом не столкнулся со здоровенным типом в пиджаке, что пошел обходить участок с тыла. Как вовремя спрятался вначале за угол, а потом за сараем и через его крышу вскарабкался на забор и дальше через поле к автобусной остановке.

Как умолял контролера не выгонять его без билета, как ловко просочился в метро…

Мальчишка старался, догадываясь, что натворил много глупостей, и ждал одобрения.

Я ожиданий не обманула. Одобрила и похвалила:

– Молодец. И ловкий парень. Хоккеист и будущая звезда.

В последнем определении Антон совершенно не нуждался, так как и без моих восхвалений был уверен – он уже звезда. Пусть и детского хоккея.

Ритусик открыла дверь в майчонке и трусах. Увидела меня с кавалером и извинилась так:

– Ой! Я думала, ты с шампанским, а ты… В общем, извиняйте, братцы, я мигом. – Накинула ха латик, вопя из спальни: – Такая жара, просто задохнуться можно! – И вернулась в прихожую:

– Маргарита, – протянула гостю раскрытую ладонь.

Мой кавалер ладонь с достоинством пожал:

– Антон Сиротин.

На светлой футболке моего центрфорварда чернели полосы, оставленные моим забором. Колени на черных спортивных штанах, наоборот, были белесо-пегими; как ни старались мы их оттереть, следы все равно остались.

– Рит, у тебя здесь какая-то Андрюшина одежда есть?

– Есть, – кивнула Кулемина и критически осмотрела центрфорварда. Ритусин племянник Андрей был на целую голову выше Антона.

– Переодеться дай. Мы у тебя пару дней поживем.

– Да ради бога, – обалдело сказала Ритка. – Мама на даче. Андрюшу пасет…

В десять лет племянник Андрюша был пойман с сигаретой. В одиннадцать с клеем «Момент» и измазанным пакетом. В двенадцать с бутылкой портвейна «Три семерки».

Родители Андрюши пропадали на работе, и тетя Света, Ритина мама, пасла внука денно и нощно с переменным успехом. В следующем году его собирались по блату запихнуть в Суворовское училище, а пока – бдели.

Оболтус тот еще. Пить, курить и нюхать клей он в принципе не затянулся, но попытки устроить какую-то каверзу изобретал постоянно. С Ритусей его мирило одно – Андрюша обожал котов и прочую живность. (Хотя поил эту живность валерьянкой и строил закрытые со всех сторон «домики», откуда звери истошно вопили.)

Мы отправили Антона в ванную, мыться и переодеваться. Бедный ребенок наверняка решил, что Саша ненормальная чистюля, все его помыть старается! Сами пошли на кухню и плотно прикрыли дверь. Хотя, по большому счету, закрывать ее было абсолютно бессмысленно. Квартирка у Риты с мамой небольшая, с крохотной кухней и тремя малюсенькими комнатами, из ванной в кухню выходило небольшое прямоугольное окошко под потолком. А слух у нашего мальчика, как я успела убедиться, был отменно чутким.

В крошечной шестиметровой кухне стояла несусветная жара. На плите шкварчали две сковороды с картошкой и курицей, на подоконнике кипел и булькал электрический чайник со сломанным автостопом.

Ритуся выругалась, выключила чайник и, обернувшись ко мне, повторила:

– Я думала, ты с шампанским придешь…

– По какому поводу?

– Так Мишина твоего повязали! Я сегодня утром повтор криминала видела. Ты позвонила – я думала, есть повод отметить.

– Отметим позже, – пообещала я и грузно осела на табурет.