Читать книгу "Без тормозов - Михаил Март"

Лазарь долго кусал нижнюю губу, потом тихо заговорил:

— Ничего с ним пока не случилось. Он сбежал. Я с Мартой разговаривал. Она вернулась домой, а там окно разбито, капли крови на полу и тайник открыт. В нем Гоша свой портфель с бабками держал. Дураку чудом повезло.

— Значит, вы обыграли Аркадия Витепажа?

— Да кто знал его фамилию. Аркашка, он и есть Аркашка. Миллион с него сняли. А этот придурок взял и повесился.

— И этот «спец» Вадик в игре участвовал?

— Без него мы не смогли бы выиграть. Аркашка не лох, а опытный игрок со своим почерком, крапленую колоду ему не подсунешь. А Дик сидит на мели. К тому же он любит сложности. Каждый раз должен сам себе доказывать, что он лучший.

— Дик?

— Вадим Сергеевич Журавлев. Бывший следователь, потом вор, потом частный сыщик и везде первый. Уникальный тип. Уж его-то ни один маньяк не достанет.

Марецкий потерял дар речи. Дик Журавлев был его приятелем со школьной скамьи, один институт заканчивали. Опять вляпался. Значит, Метелкин по его приказу следил за Батоном.

— У вас есть выходы на Журавлева?

Лазарь отрицательно покачал головой. Он считал, что менты — сонные мухи, а Дик — человек дела. Если Марта сумела его убедить, то вся надежда только на него.

Марецкий не поверил Лазарю. Черт с ним. Если Вадим залег на дно, искать бесполезно, сам выплывет, когда ему понадобится.

— Какое отношение к этой истории имеет Константин Судаков? Его не вешали, а топором зарубили.

— Бандиты дали срок деньги достать, а Батон решил их перехитрить. Сказал, что найдет деньги, но они принадлежат Судакову, уберете его, отдам все. И просчитался.

— Сколько их?

— Не знаю. Вроде двое, потом еще баба появилась, а там, может, и еще кто есть. Главное в другом. Батон отдал им полмиллиона. Теперь они с деньгами. Учитывая ловкость и дерзость, с которой они работают, а теперь еще и с кучей бабок, можно представить, какие у них возможности.

— Где Марта? — спросил Марецкий.

— Не знаю. Я с ней по телефону разговаривал. Ее тоже ищут. Похоже, выигрыш у нее, а не у Гоши.

— Значит, бандиты заходили к ним. Гоша сумел сбежать, но кто-то мог их видеть.

Лазарь догадался, что мент прощупывает его связи. Ему уже доложили о гибели художника, но он не собирался себя выдавать.

— Да кто же их мог видеть? Марта сказала, что Гоша бежал днем, а днем художники там не бывают.

— Суть мне понятна. Облаву у вас нет смысла устраивать, — пожал плечами Марецкий. — Вряд ли бандиты попрут с топорами на полк вашей охраны. Журавлев, Марта и Гоша прячутся. Попробую их найти, но ни одной зацепки. Хожу по кругу и собираю трупы.

— Ничем не могу помочь, — развел руками Курбахин.

И все же из того, что узнал Марецкий, кое-что начало вырисовываться. Стало ясно, что Гоша бежал не от Марты, а от уголовников, а они знают всех участников игры. Рано или поздно подберутся к каждому. С их-то талантами.

5

17 часов ровно. Тот же день

От детской школы-интерната имени Марии Терезы осталось только название, поржавевшая вывеска валялась в траве рядом с воротами. Теперь это был женский монастырь Пресвятого Николая Угодника. Белые стены непомерной высоты, деревянные двустворчатые кованые ворота… Однако новые технологии не обошли и монашек: у ворот был звонок и видеокамера. На стук можно не бежать, а, нажав кнопку, увидеть посетителя и узнать, с чем пришел. Если неугоден, послать куда подальше.

Сквознов снял свою хулиганистую восьмиклинку с головы, пригладил волосы и позвонил. Маленькое окошко на уровне глаз открылось. Эдакий квадратик двадцать на двадцать. Появилось небритое сморщенное лицо старика с красными прожилками в глазах. Переговорное устройство на приход гостя не отреагировало.

— Тебе чего надо, дружок? — спросил старик неожиданно трезвым голосом.

— Не знаю, как объяснить. Тут когда-то был детдом. Меня очень интересует судьба одной воспитанницы. Где теперь искать концы, не знаю.

— Мать Таисия их всех помнит, — не задумываясь, сказал старик. — Она осталась при монастыре. У нее здесь вся родня похоронена на старом погосте.

— Вот бы мне с ней поговорить.

— Почему нет. Пустить тебя я не могу, коли она захочет, сама выйдет.

— Я подожду, — кивнул капитан.

Погода стояла прекрасная. Возле ворот лежало множество огромных валунов. Сквознов сел на один из них и осмотрелся. Он неплохо знал Подмосковье, но в этих местах никогда не бывал. Монастырь стоял на холме, внизу, за покатым полем ромашек, текла узкая речушка, на другом ее берегу темнел лес. Красота! Невольно подумалось — ничего человек вокруг себя не видит, сплошная суета. Глазом моргнуть не успел, а жизнь уже кончилась.

Капитан не слышал, как открылась калитка. Его разбудил низкий голос немолодой женщины, вероятно, курящей.

— Кто из воспитанников вас интересует?

Сквознов быстро встал. Монашка была вся в черном, туго повязанный платок обтягивал овал бледного лица. Глаза темные, смотрят холодно, возраст не определишь, но губы красивые, яркие.

— Я веду поиски Марты Железняк. Вы такую помните?

— Давайте прогуляемся, мне нужно немного походить.

Они пошли по извилистой, поросшей травой дороге.

— Мартой она сама себя сделала. Уговорила паспортистку. Детдомовские, получающие паспорта, могли взять себе фамилию матери или отца на выбор. Да и имя тоже. Фамилию она взяла материну, а имя исправила. Марфа ее звали. Молодая девушка стеснялась старого деревенского имени. В паспорт ее записали Мартой. Она попала к нам семилетней, проучилась десять лет в школе, а после получения паспорта ее взяли на работу «покупатели».

— Покупатели? — переспросил капитан.

— Да. Так мы называли тех, кто обеспечивал детей хорошей работой и жильем. В общежитии, конечно. После выпускных экзаменов в интернат съезжались руководители разных областных предприятий и отбирали себе девушек. В основном требовались ткачихи. Им обещали поступление в вечерний институт, но они должны были в течение всей учебы работать на фабрике. Никто не отказывался, всем хотелось свободы и самостоятельности. Мы воспитывали работящих девушек, мечтающих о семье и детях. Даже курс акушерства и гинекологии ввели и курсы медсестер. Марфа мечтала стать врачом. Науки ей легко давались, школу окончила с золотой медалью. На нее очередь стояла из «покупателей». Ко всему прочему она была красавицей. Бог одарил ее всем, что может получить человек, чтобы не страдать чувством зависти. Потом мы узнали, что девочка владеет экстрасенсорными способностями. Она ни с кем не дружила, многие ее даже побаивались, хотя зла она никому не делала. Был такой случай. Одна девочка забралась на колокольню. Боялись — упадет или, хуже того, прыгнет. Марфа поднялась следом и спасла ее. Та, действительно, прыгнуть хотела. Марфа просто приказала ей отойти от края. Галя послушалась, села с ней рядом и уснула у Марфы на коленях. Ее отнесли в лазарет, она проспала два дня. Когда проснулась, ничего не помнила.