Читать книгу "Малыш 44 - Том Роб Смит"

Лев постучал в дверь. Когда его мать, Анна, открыла ее, на лице у нее отразилось удивление, и на мгновение она даже лишилась дара речи, но тут же справилась с волнением. Шагнув через порог, она обняла сына и восторженно заговорила:

— Почему ты не предупредил нас, что придешь? Мы слышали, что ты болел, но, когда пришли навестить тебя, ты спал. Раиса впустила нас. Мы стояли и смотрели на тебя, я даже держала тебя за руку, но что мы могли сделать? Тебе нужно было отдохнуть. Ты спал, как младенец.

— Раиса говорила мне о том, что вы приходили. Спасибо за фрукты — лимоны и апельсины.

— Но мы не приносили никаких фруктов. По крайней мере мне так кажется. Но я старею. Может быть, я что-то напутала!

Услышав разговор, из кухни вышел его отец, Степан, и с трудом протиснулся в прихожую мимо жены. В последнее время она чуточку располнела. Они оба прибавили в весе. И хорошо выглядели.

Степан обнял сына.

— Поправился?

— Да, спасибо.

— Вот и хорошо. Мы очень беспокоились о тебе.

— Как твоя спина?

— Уже давно не болит. Одно из преимуществ администратора состоит в том, что теперь я лишь смотрю за тем, как работают другие. Я хожу по цеху, вооружившись бумагой и карандашом.

— Ни к чему чувствовать себя виноватым. Ты свое отработал.

— Может быть, но люди начинают смотреть на тебя по-другому, когда ты больше не являешься одним из них. Мои друзья уже не так дружелюбны, как раньше. Если кто-нибудь опоздает, докладывать об этом придется мне. Слава богу, пока никто не опаздывал.

Лев прокрутил в голове его слова.

— А что ты станешь делать, если такое случится? Доложишь об этом?

— Я просто напоминаю им каждое утро, чтобы не опаздывали.

Другими словами, отец не станет доносить на друзей. Скорее всего, он уже пару раз делал вид, что ничего не заметил. Сейчас было неподходящее время, чтобы предостерегать его, но рано или поздно такая щедрость могла выйти ему боком.

На кухне в медной кастрюле варился кочан капусты. Его родители как раз готовили голубцы, и Лев сказал, что они могут поговорить и здесь, так что не стоит ради него бросать начатое. Он отошел в сторонку и стал смотреть, как его отец готовит начинку (мясной фарш из свежего, а не сушеного мяса, которое они смогли достать только благодаря Льву), натертая морковь (вновь доступная только благодаря ему) и вареный рис. Мать стала отделять от кочана поблекшие капустные листья. Его родители уже поняли — что-то случилось, и ждали, пока он не расскажет им, в чем дело. Лев был рад, что они заняты.

— Мы никогда особенно не разговаривали о моей работе. Это и к лучшему. Бывали времена, когда она казалась мне тяжелой. Я делал вещи, которыми нельзя гордиться, но которые были необходимы.

Лев помолчал, пытаясь найти нужные слова. Он спросил:

— Кто-нибудь из ваших знакомых был арестован?

Вопрос был неловким и тягостным, и Лев прекрасно понимал это. Степан и Анна переглянулись, прежде чем вернуться к приготовлению голубцов. Они были явно рады тому, что им есть чем заняться. Анна пожала плечами.

— Все знают кого-нибудь, кто был арестован. Но мы не ставим это под сомнение. Я говорю себе: это ведь вы, офицеры, располагаете уликами и доказательствами. Я знаю о людях лишь то, что вижу сама, а казаться нормальным, лояльным и милым очень легко. Твоя работа в том и состоит, чтобы видеть дальше. Ты лучше знаешь, что нужно этой стране. И не нам судить об этом.

Лев кивнул, соглашаясь, и добавил:

— У этой страны много врагов. Нашу революцию ненавидят во всем мире. Мы должны защищать ее. К несчастью, даже от самих себя.

Он помолчал. Он пришел сюда не для того, чтобы повторять партийную риторику. Его родители замерли, глядя на своего сына; их пальцы были перепачканы мясным соком и маслом.

— Вчера мне предложили донести на Раису. Мое непосредственное начальство считает, что она предательница. Оно считает, что она работает на иностранное правительство. Мне приказано провести расследование.

С пальца Степана сорвалась и упала на пол капля масла. Он долго смотрел на жирное пятно, а потом спросил:

— Она — предатель?

— Отец, она — школьная учительница. Она работает. Потом возвращается домой. Работает. И приходит домой.

— Ну так скажи им это. Есть ли у них доказательства? Почему им вообще пришла в голову такая мысль?

— У них есть признание казненного шпиона. Он назвал ее имя. Он утверждал, что она работала вместе с ним. Но я знаю, что это признание — ложь. Я знаю, что этот шпион на самом деле был всего лишь ветеринаром. Мы сделали ошибку, арестовав его. Я полагаю, его признание было сфабриковано другим офицером, который пытается очернить меня. Я знаю, что моя жена невиновна. И что все происходящее — лишь месть.

Степан насухо вытер руки о фартук Анны.

— Скажи им правду. Заставь их выслушать тебя. Доложи об этом офицере. Ведь ты же обладаешь властью.

— Это признание, поддельное оно или нет, официально считается правдивым. Оно превратилось в служебный документ, в котором упоминается имя Раисы. Если я стану защищать ее, то тем самым подвергну сомнению официальный документ. Если мое начальство согласится с тем, что это признание сфальсифицировано, значит, ему придется согласиться с тем, что и остальные бумаги тоже могут быть поддельными. Поэтому оно будет стоять на своем, ведь последствия могут быть сокрушительными. Встанет вопрос о подлинности всех без исключения признательных показаний.

— А разве ты не можешь заявить, что этот шпион — ветеринар — просто ошибся?

— Могу. Именно это я и собираюсь сделать. Но если я не смогу доказать свою правоту, арестуют не только Раису, но и меня. Если она виновна, а я стану утверждать, что нет, значит, я тоже становлюсь виновным. Но и это еще не все. Я ведь знаю, как делаются подобные вещи. Существует большая вероятность того, что и вас тоже арестуют. Мишенью правосудия, согласно действующему законодательству, становятся и члены семьи преступника. Мы будем признаны виновными, потому что являемся родственниками.

— А если отречешься от нее?

— Не знаю.

— Нет, знаешь.

— Мы останемся живы. Она — нет.

В кастрюле на плите все еще кипела вода. Наконец Степан вновь заговорил.

— Ты пришел к нам, потому что не знаешь, как поступить. Ты пришел к нам, потому что ты хороший человек и хочешь, чтобы мы дали тебе честный и правильный совет. Чтобы ты заявил своему начальству, что оно ошибается и Раиса невиновна. А потом достойно встретил последствия своего поступка.

— Да.

Степан кивнул, глядя на Анну. После недолгого молчания он добавил:

— Но я не могу дать тебе такой совет. И я не уверен, что ты и впрямь надеялся на то, что я тебе его дам. Разве я могу так поступить? Правда заключается в том, что я хочу, чтобы моя жена осталась жива. Я хочу, чтобы и мой сын жил дальше. Я сам хочу жить. Я сделаю все, что угодно, лишь бы так оно и было. Если я правильно разобрался в ситуации, речь идет об одной жизни против трех. Прости меня. Я знаю, ты ждал от меня большего. Но мы уже старики, Лев. Мы не выживем в ГУЛАГе. Нас разлучат. И мы умрем поодиночке.