Читать книгу "Черный город - Александр Тамоников"

– А что?

– Да сдаст она нас боевикам.

– Не веришь этой женщине?

– Не верю. Да и не в этом дело. Заподозрят боевики неладное, придут к ним, приставят стволы к головам детей – и мать все расскажет. И кто приходил, и когда приходил, и куда ушел.

– Верно! Ради детей мать пойдет на все. Поэтому в квартал пятиэтажек мы не пойдем.

– А где же дневать будем?

– А в соседнем доме, что рядом с нами. Духи его осматривали перед тем, как уйти через дорогу. На зачистку местности – женщина слышала обрывок разговора между боевиками – пойдут на рассвете. И пойдут в глубь сектора. Мы же перекантуемся в брошенном доме. Тем более сейчас что перекусить у нас есть, вода есть, продержимся. А ближе к сумеркам прикинем, куда идти дальше. А может, к утру и наши сюда выйдут.

Солдат отрицательно покачал головой:

– Это вряд ли. Хотя… черт его знает, как карта ляжет. Кстати, чего эта Бэла нам пожрать положила? – Открыл пакет. – О, неплохо! Две банки тушенки, две – консервов, хлеба буханка… Нормально. Еще бы спиртику литрушку да табачка… – Прищурившись, Тарасюк взглянул на замполита: – Да, товарищ капитан?

– Облизнешься, Илюша! Радуйся тому, что имеешь.

– Эх, товарищ капитан, даст бог, вернусь в Рязань, нажрусь до чертиков! Свалю в самоход к девочкам из медучилища – и нажрусь…

– Зачем же к девочкам, если хочешь нажраться? – улыбнулся капитан. – К девочкам за другим ходят.

– Другое потом! Сперва нажрусь, а все остальное – после. Возьму свое по-любому!

– Давай, Илюша, сначала вернемся…

– Да! К своим надо выходить. Не по кайфу по тылам духов бродить. И прятаться стремно. Интересно, товарищ капитан, нас еще живыми считают или уже в сгинувшие записали?

– Не знаю! Да и какая разница?

– Что значит «какая»?! Возьмет писарюга в штабе да отпишет домой бумагу: мол, уважаемые родители, сын ваш Илюша Тарасюк героически пропал без вести при штурме города Грозного. Или еще хлеще: погиб при исполнении служебных обязанностей. У нас, помню, в конце восьмидесятых в деревню цинк из Афгана пришел – ну, а до этого, естественно, похоронка. На пацана одного. Вот вою было! Но похоронили героя как положено, с оркестром, с салютом. Памятник на кладбище поставили гранитный. А герой через месячишко и заявился в деревню. Живой. Оказывается, ранен был в бою, попал в госпиталь, а там его с кем-то перепутали да и отправили похоронку домой. Ну, а потом из части – и цинк, набитый всякой хренью из обмундирования. Торопились: вывод войск начинался. Пацан про это и знать не знал. Выписался – да до дому. Короче, в деревне все охренели. А потом с неделю пили. Говорили, жить теперь ему долго. Да не угадали – летом утонул герой по пьяни в реке. С девкой своей пошел искупаться вечером, туда, где кусты, – ну, чтобы потом с ней того… Нырнул – и башкой в бревно притопленное. В общем, похоронили его в той же могиле. Старый гроб вытащили, новый опустили. Вот такая история.

– Я таких историй много слышал, – проговорил капитан. – Однако хватит базарить. Ты давай двигай за нашими, а я еще раз дом осмотрю, определю, где кому расположиться.

– Алексеева тоже в дом?

– Нет, пусть до рассвета смотрит за хатой боевиков.

– Я серьезно, товарищ капитан.

– А серьезно – всех сюда! Быстро и тихо. Духи вполне могут наблюдать за прилегающей к их дому территорией. Кустами идите, по одному, соблюдая дистанцию, как на марше. И сразу в дом. Понял?

– Так точно!

– Вперед!

Глава 6

Среда, 4 января, началась для десантников батальона подполковника Голубятникова как обычно. Как, впрочем, и остаток ночи прошел, ничем не отличаясь от прошедших суток. Боевики вели постоянный, планомерный снайперский огонь. От их выстрелов, визга пуль, рикошетом уходивших во все стороны, казалось, можно сойти с ума. Обстрел не наносил ощутимого ущерба, но давил на психику. Снайперы знали свое дело. Они изматывали личный состав обороняющегося батальона, благо дефицита в патронах у чеченцев не было, в отличие от федеральных войск, вынужденно экономивших боеприпасы. Их хватало, но они могли закончиться, а рассчитывать на то, что боеприпасы доставят вовремя, к сожалению, не приходилось.

Позавтракав вместе со старшими офицерами, Голубятников приказал связисту вызвать на связь ротных. Надо отметить, что к этому времени между позициями была проложена телефонная связь. Сержант Выдрин выполнил приказ, и ротные доложили об обстановке в секторах ответственности подразделений, состоянии личного состава и готовности к продолжению затянувшегося на несколько суток тяжелого оборонительного боя. К 9 часам стрельба усилилась: по позициям десантников били не только снайперы, но и отдельные мелкие группы группировки дудаевцев, командиры которых имели задачу выбить батальон десантников с привокзальной площади. Но атак сепаратисты не проводили. Они за ночь потеряли достаточно много народа – возле каждого здания, обороняемого бойцами батальона, валялись трупы, и это при том, что часть убитых и раненых боевики унесли с собой при отходе. Короче, их потери были значительными.

Около 10.00 сержант Выдрин обратился к комбату:

– Товарищ подполковник, вас вызывает на связь командир разведывательной роты.

– Да, Вьюга? – ответил Голубятников.

– Командир, к нам опять гость!

– Парламентер?

– Так точно!

– Понятно. Давай его ко мне по прежней схеме, через Рыбака!

В 10.20 сержант 9-й парашютно-десантной роты ввел в помещение КНП батальона молоденького солдата.

– Ну, а ты кто будешь? – спросил Голубятников.

– Рядовой Орликов, товарищ подполковник, – представился парламентер. – И добавил: – Федор.

– Федор, значит? Что ж, раздевайся, Федор, проходи к столу. От завтрака, думаю, не откажешься?

– Да поел бы… Чечены кормят, но скудно. И еще: если можно, сигаретку бы.

– Можно, Федя. Ты из тех, кто раньше приходил сюда?

– Так точно!

– И кто до тебя исполнял роль парламентеров?

– Сержант Бондаренко и рядовой Иванченко.

– С пленными по-прежнему обращаются нормально? Только правду, Федя, правду!

– Нормально, товарищ подполковник. Только знаете, каково сидеть в подвале, не зная, сколько еще проживешь на этом свете…

– Не дрейфь, Федя. Не тронут духи вас, нужны вы им как заложники. Если бы не вы, наша артиллерия к чертям собачьим разнесла бы квартал, где сосредоточены отряды боевиков… А вот и завтрак!

Солдат-связист принес распечатанный сухпай, кружку чаю. Солдат набросился на еду. После завтрака выкурил сразу две сигареты. И только после этого Голубятников сказал:

– Ну, говори, Федя, с чем тебя к нам духи прислали. Что им на этот раз надо? Решили выставить условия очередного ультиматума?