Читать книгу "Безмолвный Джо - Т. Джефферсон Паркер"

Я кивнул.

– Собираетесь с ней побеседовать?

– Будь уверен.

– Могу дать вам ее адрес, из писем Сэмми.

Еще один изучающий взгляд Берча и вопрос:

– Зачем ты это делаешь?

– Чтобы помочь, сэр.

По его виду можно было заключить, что он и хотел бы мне поверить, да не мог.

– Мне кажется, о событиях того вечера ты знаешь побольше, чем рассказываешь. Намного больше.

Я почувствовал, как кровь прилила к лицу, а застывшие шрамы напряглись. Да, несколько важных подробностей я оставил при себе. Возможно, последние секреты Уилла. По крайней мере последние из доверенных лично мне.

– Джо, твой отец больше не нуждается в защите. Он остался в прошлом. И тебе лучше сказать правду. А вот еще что – хранить секрет бесконечно может собака. Человек же должен разбираться, когда его молчание приносит больше вреда, чем пользы. Тебе ясно?

– Да, сэр.

– И это надо крепко усвоить, если собираешься работать в органах правопорядка.

– Да, я знаю.

И подождав еще несколько секунд, он тряхнул головой, явно рассчитывая на другой ответ.

* * *

Из машины я позвонил по мобильному телефону на домашний номер Эллен Эрскин. Ни ответа, ни сообщения автоответчика. Я попробовал дозвониться ей на работу. Приятный женский голос произнес:

– Детский дом Хиллвью. – И я попросил позвать миссис Эрскин.

– Она на собрании, хотите оставить сообщение?

– Нет, спасибо, – ответил я и повесил трубку.

"Детский дом Хиллвью, – подумал я. – Почему? Денежное пожертвование, сбор дополнительных средств, корректировка бюджета?"

Так и не придумав ничего подходящего, я отправился на службу в блок "Ж" – узнать, что из обещанного сделал для меня Сэмми Нгуен.

* * *

Гэри Саргола по кличке Убийца из холодильника затребовал врача, чтобы тот осмотрел пораженную тромбофлебитом ногу, которая уже доконала его. Поскольку это было вне моей компетенции, я доложил сержанту Делано.

– Пусть немного помучается, – ответил тот. – Как та девица, которую он засунул в морозильник. Кстати, довольно симпатичная.

Дэйв Хаузер, бывший помощник окружного прокурора, занявшийся наркобизнесом вместе с парнем, против которого когда-то сам выступил с обвинением, показал мне фотографию своей новорожденной дочери. Дэйв торчал в тюрьме четыре месяца, а его дочь была двух дней от роду. Ее назвали Кристен. Дэйв мечтал, когда выйдет отсюда, отвезти семью на Таити и купить там участок земли недалеко от Брандо.

Доктор Чапин Фортнелл рыдал, лежа на своей койке. Когда я спросил его, что случилось, он повернулся и взглянул на меня красными от слез глазами.

– Все летит к черту, Джо.

Позже я узнал, что повесился один из тех шести мальчишек, за совращение которых "добрый" доктор был осужден.

В комнате отдыха я застал серийного насильника Фрэнки Дилси, смотревшего "мыльную" оперу. Когда я проходил, он обернулся в мою сторону и, тыча пальцем в актрису на экране, пробубнил:

– Сплошное траханье, и больше ничего, Говнорыло. Единственный способ пробраться туда, в высший свет, – это трахаться.

И дальше в том же духе. Моя повседневная работа. Я наблюдал, как они воспринимают нового заключенного, которого доставили сегодня днем и которого предстояло поместить в камеру рядом с Сэмми. Это был байкер-наркоман по имени Майк Стейч и по кличке Великан, который, как мне сообщили, с помощью мачете оттяпал голову полицейскому осведомителю, а потом положил ее в наволочку и несколько недель протаскал на своем "харлей-дэвидсоне". Дорожный полицейский, несколько миль гнавшийся за Майком, когда тот проскочил на красный свет, учуял запах мертвечины и арестовал его. В Интэйке Стейча обрили наголо. "Уж слишком много вшей, чтобы покончить с ними при помощи обыкновенного мыла". Вся шея до подбородка у него была покрыта татуировкой. На левой руке отсутствовал средний палец. У Великана был рост шесть футов и шесть дюймов, огромное брюхо и короткие изогнутые ноги, будто специально созданные для того, чтобы по десять часов в день трястись в седле бензобака на колесах.

Он задал мне тот же неоригинальный вопрос, который задавали все.

– А что у тебя, черт возьми, с лицом?

– Кислота из аккумулятора.

– Раздолбанная дорога выглядит лучше, чем твоя морда. А чего ты не прооперируешься?

– Я сделал восемь операций. Он задумался и понимающе кивнул.

– Парень, покрой все это татуировкой. Изобрази большую задницу, пронзенный мечом череп или льва с разинутой пастью, и тогда никто не разберется, что у тебя под этим. У меня есть кореш в Стентоне, он классно все сделает.

– Спасибо за совет, – ответил я.

В соседней камере Сэмми Нгуен сидел на своей койке, как всегда уставясь на фотографию Бернадетт. Когда я остановился поговорить с ним, он выглядел угрюмым и враждебным, жалуясь, что у него отняли щипцы для стрижки собачьих когтей и до сих пор не вернули.

– Но здесь нет собак, – заметил я.

– Это известно любому идиоту, Джо. Я использовал их для своих ногтей. Только с их помощью можно добиться необходимого угла, чтобы ногти выглядели как нужно. Ты имеешь дело с косметологами. Нельзя ли пригласить одного из них ко мне?

– Ты еще должен мне за крысоловку.

Он посмотрел удивленно:

– Что должен?

– Алекс Блейзек.

Сэмми вдруг прикинулся дураком. Послав воздушный поцелуй фотопортрету Бернадет, он подошел к решетке.

– Я уже забыл.

– Вижу, ты очень занят.

Он рассмеялся на это замечание, и я улыбнулся вместе с ним.

– Это непростое дело, – сказал он, подозрительно оглянувшись сначала направо, потом налево. Потом приник плотнее к стальным прутьям решетки. – Ты знаешь, кто такой кутюрье?

Я кивнул.

– Его подружка одна из них. У нее салон на Лагуна-Каньон-роуд, в большом универмаге. Зовут ее Кристи или Кристин, что-то в этом роде. А фамилия Сэндз.

– Хорошо, – сказал я.

– Тогда верни мне щипцы.

– Буду честен с тобой, Сэмми, – капитана невозможно уговорить, чтобы он разрешил держать собачьи щипцы в камере.

Он скривил рожу и недовольно пожал плечами.

– К черту капитана, Джо. Я даю тебе Кристи Сэндз, а ты возвращаешь щипцы.

– К сожалению, не могу.

Опять недовольная гримаса и театрально-трагический тон.

– Тогда достань мне крысоловку получше, чтобы прикончить эту тварь. Уже две недели подряд я вижу ее здесь каждую ночь. Взгляни сам.