Читать книгу "Фатальный ход - Сергей Донской"

– Но почему?

Бондарь пожал плечами:

– Таков закон жизни. Тот самый смысл, который все никак не могут найти философы.

Бондарь встал, заранее мучаясь от необходимости прощаться. Он терпеть не мог подобных сцен. Ему было проще уйти молча, не оглядываясь. Прощальный кивок, стремительная походка, устремленный вперед взгляд… Но сегодня у него не было права поступить так. Он являлся половинкой союза, заключенного двумя людьми, мужчины и женщины. Следовательно, играть приходилось по новым правилам.

Бондарь поцеловал поднявшуюся рядом Ирину. Погладил ее по волосам, улыбнулся:

– Вот вернусь, и тогда можно будет позволить себе длинное путешествие в спальном вагоне. Задернем шторы и останемся одни.

– Не надо.

– Ты же сама этого хотела? – вскинул брови Бондарь.

– Мечтать и хотеть по-настоящему – разные вещи, – печально сказала Ирина, уткнувшись в его плечо. – Если мы запремся и задернем шторы, то очень скоро ты не выдержишь и сбежишь от меня. Я не хочу тебе наскучить. И изменять тебя не хочу. Если ты откажешься от своей работы, то это будешь уже не ты, а кто-то другой. – Ирина заглянула Бондарю в глаза. – Мне не нужен другой, Женя. Мне нужен только ты. Я тебя люблю и всегда буду любить. Несмотря на то что это так больно.

– Больно, – согласился Бондарь. – Но это правильно.

– Думаешь? – улыбнулась Ирина сквозь слезы.

– Конечно. Боль постоянно напоминает о себе, не позволяет забывать и успокаиваться. Ты у меня здесь. – Ткнув себя пальцем в грудь, Бондарь грубовато отстранился, повернулся к Ирине спиной и буркнул: – Прощай. Провожать не надо, я сам найду дверь.

– Я буду ждать, Женя.

– Разумеется.

Так и не оглянувшись на закусившую губу Ирину, Бондарь вышел.

Глава 11

Подчеркнуто официальный Павел, доставивший Бондаря в Шереметьево, вручил ему чемодан, билет на рейс Москва – Адлер и, наспех повторив инструкции, укатил обратно. По его словам, Маргарита Марковна со своей свитой вылетела к Черному морю еще ночью на частном самолете. Бондарю это не понравилось. Дело было не в том, что ему так уж хотелось насладиться комфортом и обществом Леди М. Просто в его душу закрались невольные подозрения. Зачем такая спешность и таинственность? Почему хозяйка предоставила телохранителю путешествовать в одиночестве, вместо того чтобы держать его при себе, как полагается в подобных случаях? Бондарь вышел у нее из доверия? Она торопится замести какие-то следы, прежде чем он доберется до места? Что вообще, черт подери, происходит?

Разрешение на ношение оружия, выданное личным шофером Морталюк, не слишком понравилось охранной службе аэропорта, однако после десятиминутной заминки Бондаря пропустили в накопитель, откуда его вместе с остальными пассажирами препроводили в самолет. Заняв свое место сразу за левым крылом, он уткнулся в иллюминатор, огорчив свою соседку, рассчитывавшую на флирт с последующим обменом координатами. Но Бондарю было не до пустопорожней болтовни с томящимися в собственном соку дамочками. Он уже начал помаленьку обалдевать от женского общества. Из головы не выходил намек Морталюк на гарем, ожидающий Бондаря.

Какие еще сюрпризы ему приготовлены? Куда повезут его люди, которым поручено встретить Бондаря в адлерском аэропорту? Судя по всему, в горы. Оттуда не позвонишь на Лубянку и не вызовешь подмогу. Значит, полагаться можно только на себя самого. Дело привычное.

Перед мысленным взором Бондаря возник и пропал печальный образ Ирины. Ее сменила квадратная фигура полковника Роднина в неизменном синем костюме, без которого представить себе начальника оперативного отдела было сложновато. Он вспомнился весьма кстати. Секунду спустя ожил мобильный телефон, мелодично оповестивший Бондаря, что его ждет SMS-сообщение. Оно было пространным и явно готовилось по распоряжению Роднина. Примитивный код не поставил бы в тупик мало-мальски толкового шифровальщика, но человек посторонний решил бы, что уставившийся на дисплей Бондарь пролистывает электронные странички технического словаря или справочника. Сосредоточенно и методично. Со скучным-прескучным выражением лица.

Это продолжалось так долго, что соседка устала коситься на поглощенного чтением Бондаря и закрыла глаза. Мужлан, хам и невежа, сердито подумала она. Импотент несчастный. Такой симпатичный, а к женскому полу абсолютно равнодушен.

Соседка заблуждалась. Информация, полученная Бондарем, напрямую касалась женского пола, и она его очень даже заинтересовала.

Оперативное расследование, проведенное сотрудниками ФСБ, выявило одну любопытную особенность, присущую двадцати семи девушкам, исчезнувшим после собеседования в агентстве Морталюк. Все, как одна, по своим параметрам не годились в манекенщицы. Во-первых, они были слишком низкорослы по меркам модельного бизнеса. Ни одна не дотягивала до ста семидесяти сантиметров, а на подиуме, где важно вышагивают костлявые дылды, таким малюткам делать нечего. Во-вторых, девушки были полноваты, о чем свидетельствовали данные обмеров их фигур. Нет, полноваты – не то слово. В теле, так будет вернее. Грудастые, задастые, короче, созданные природой для любви и материнства, а не для шныряния по тусовкам. Именно по этой причине девушек забраковали. Напрашивался также вывод, что именно по этой причине они были переадресованы куда-то дальше. Кому-то понадобились эти молоденькие глупенькие дурочки с женскими формами?

Рассеянно почесывая шрам на подбородке, Бондарь был вынужден признать, что полученная из управления информация нисколько не проясняет ситуацию. Логика подсказывала, что девушек похитили или заманили, чтобы пополнить ими ряды потрепанных проституток. Интуиция призывала не доверять столь примитивной логике. Представить себе Леди М в роли заурядной бандерши Бондарь не мог. Эта умная, хитрая, волевая, честолюбивая и предприимчивая особа не стала бы пачкаться в грязи ради сомнительной прибыли. Сколько заработаешь на перепродаже и эксплуатации трех десятков проституток? Четверть миллиона? Пятьсот тысяч? Миллион? Для женщины, ворочавшей миллиардами, это было слишком мелко. Молоденькие девчушки потребовались ей для иных целей. По всей видимости, вскоре Бондарь получит возможность пообщаться с ними. Даже если для этого придется разыгрывать из себя любвеобильного султана в гареме.

Содрогнувшись, он поспешил отключить воображение и прижался лбом к холодному иллюминатору. Выпуклое крыло, утяжеленное парой турбин, было покрыто инеем и окутано туманом. Проваливаясь сквозь облачную пелену, самолет шел на снижение. Вскоре эту догадку подтвердило объявление, сделанное на двух языках. Голос стюардессы звучал из динамиков так интимно, словно в моменте посадки она находила что-то эротическое, а в предложении пристегнуть ремни заключался особый намек. В конце салона засветились зловещие табло, запрещающие курить, как будто до сих пор пассажиры дымили напропалую.

Все это означало, что до приземления осталось минут пятнадцать-двадцать. Накренившийся самолет разворачивался над покрытым рябью морем. Когда он попадал в воздушные ямы, в салоне испуганно ойкал женский или детский голос. Звучал он как сквозь вату. Уши у Бондаря заложило, так что приходилось беспрестанно делать глотательные движения, помогающие избавиться от неприятного ощущения. По проносящимся внизу ниточкам дорог ползли разноцветные букашки автомобилей. Домики внизу постепенно разрастались до размера спичечных коробков. По ним стремительно скользила тень самолета, и ощущение высоты сделалось более острым, чем когда полет проходил над облаками.