Читать книгу "Талисман мумии - Брэм Стокер"

Но знаки, которые озадачивали Ван Хайна и людей его времени, не были загадкой для нас. Целая плеяда ученых, посвятивших работе всю свою жизнь, прорвалась в таинственную темницу египетского языка. На отесанной поверхности скалы мы, изучившие эти тайны, смогли прочесть то, что фивейские жрецы написали там почти пять тысячелетий назад.

В том, что внешние надписи были созданы жрецами, причем враждебно настроенными, сомнений не было. Текст на скале, написанный иероглифами, гласил:

«Сюда Боги приходят не по всякому призыву. „Безымянная“ оскорбила Их и навеки будет в одиночестве. Не приближайся, иначе тебя испепелит их месть!».

Это предупреждение, должно быть, обладало невообразимой силой в те времена, когда оно было написано, и тысячи лет после этого, даже когда язык, на котором оно было написано, превратился в мертвую тайну для людей этой земли. Традиция подобного ужаса длится дольше, чем сама причина. Даже использованные символы добавляли значения тому, что было сказано. «Навеки» в иероглифике выражается как «миллионы лет». Этот символ был повторен девять раз, в трех группах по три, и после каждой группы шли символы Верхнего Мира, Нижнего Мира и Неба. Так что для этой Одинокой не могло быть воскресения в Мире Солнечного Света, ни в мире Мертвых ни – для души – в области Богов.

Ни мистер Трелони, ни я не осмелились рассказать нашим людям, что это значило. Потому что хотя они и не верили ни в Богов, чьей карой грозила эта надпись, но все же они были настолько суеверными, что, вероятно, бросили бы и убежали, если бы знали, о чем здесь речь.

Однако нас хранило как их невежество, так и наша сдержанность. Мы расположились лагерем неподалеку, но все же за выступом скалы, немного дальше по долине, чтобы эта надпись не была у них постоянно перед глазами. Потому что даже традиционное название этого места – «Долина Мага» – пугало их, а через них и нас. При помощи привезенных с собой досок мы соорудили лестницу, шедшую по поверхности скалы. На балке, укрепленной на выступе скалы на верху, мы устроили блок и в результате мы нашли большую каменную плиту, представляющую собой дверь – она была неуклюже поставлена на место и укреплена несколькими камнями. Плита крепко удерживалась собственным весом. Чтобы войти, нам пришлось втолкнуть ее внутрь и пройти по ней. Мы нашли большую цепь, которую описывал Ван Хайн, укрепленную в скале. Было, однако, множество свидетельств того, если судить по повреждениям на огромной каменной двери, которая вращалась на железных петлях вверх и вниз, что поначалу здесь делались значительные приготовления к тому, чтобы эту дверь можно было закрывать и запирать изнутри.

Мы с мистером Трелони прошли в склеп вдвоем. У нас было множество фонарей; мы укрепляли их по мере того, как продвигались вперед. Сначала нам хотелось сделать общий осмотр, а затем исследовать все детально. Увиденное привело нас в восторг и этот склеп вызывал восхищение. Он казался самым красивым, великолепным по сравнению со всем тем, что мы видели до этого. Искусно сделанные скульптуры и рисунки свидетельствовали, что могилу готовили при жизни той, для кого она предназначалась. Начертания иероглифических картинок были прекрасны, их раскраска великолепной, и в этой высоко расположенной пещере, возвышавшейся над сыростью разливов Нила, все было таким свежим, как и тогда, когда художники только что отложили свои палитры. Нам бросилась в глаза одна вещь. Хотя надписи на внешней скале были работой жрецов, выравнивание ее поверхности, по-видимому, входило в первоначальной проект строителя усыпальницы. Символика картин и резьбы внутри говорила о том же. В первой пещере, частично естественной и частично вырубленной, располагался портик с массивными, семигранными колоннами, чего мы не встречали в других усыпальницах. На архитраве была вырублена скульптурная группа – Лодка Луны, в которой находилась Хатхор, с головой коровы, с диском и плюмажем, и собакоголовый Хапи, Бог Севера. Харпокрот правил лодку к северу, представленному Полярной звездой в окружении Большой Медведицы, в которой те звезды, которые мы называем «ковшом» были сделаны больше, чем все другие, и заполнены золотом, так что в свете фонарей сверкали особенно ярко. Пройдя через портик, мы нашли два помещения, характерные для архитектуры египетских захоронений, – Верхнюю Камеру и Нижнюю Камеру, они были полностью завершены и украшены, как это заметил и Ван Хайн, хотя в его времена названия, которыми обозначили эти отделы древние египтяне, не были известными.

Стела, находившаяся внизу на западной стене, была настолько примечательной, что мы ее детально исследовали даже до того, как идти искать мумию, являвшуюся целью наших поисков. Эта стела представляла собой большую плиту из лазуриту, всю испещренную мелкими и очень красивыми иероглифическими фигурами. После гравировки они заполнялись каким-то необычайно тонким цементом чистого алого цвета.

Надпись начиналась так: «Тера, Правительница Египта, дочь Антефа, Монарха Севера и Юга», «Дочь Солнца», «Царица Диадем».

Дальше полностью излагалась история ее жизни и правления. Знаки царственного происхождения изображались с истинно женским количеством украшений. Соединенные Короны Верхнего и Нижнего Египта были вырезаны с особенно изысканной точностью. Для нас обоих было новостью, когда мы обнаружили, что Хеджет и Дешер – Белая и Красная короны Верхнего и Нижнего Египта – расположены на стеле правительницы; как правило в Древнем Египте любую из этих корон мог носить только фараон, хотя иногда их можно обнаружить и на богине. Позднее мы нашли этому объяснение, о котором я расскажу подробнее.

Такая надпись сама по себе была настолько поразительна, что привлекла бы внимание всех без исключения, где бы то ни было, во все времена, но вы даже представить себе не можете, какое воздействие она оказала на нас. Хотя мы были не первыми кто ее видел, но мы были первыми из тех, кто мог смотреть и понимать, первыми с тех пор, как эта плита была установлена в этой пещере почти пять тысяч лет назад. Послание мертвой было предназначено прочесть именно нам. Это было послание той, которая воевала против Богов Древности и заявила, что может подчинять их себе, в то время как только жрецы считали себя единственным и, кто был способен вызывать у Богов страх или завоевывать их благосклонность.

Стены Верхней Камеры колодца и Камеры с саркофагом были густо покрыты надписями, окрашенными синевато-зеленым пигментом, кроме надписей на стеле. Если смотреть на них сбоку, то глазу видны только зеленые грани цвета старой выцветшей индийской бирюзы.

Мы спустились в колодец с помощью принесенных с собой приспособлений. Трелони пошел первым. Колодец был глубоким, более семидесяти футов, но его никогда не засыпали. Внизу проход шел под уклон к Камере саркофага, он был длиннее, чем обычно, и не был замурован.

Внутри мы нашли огромный саркофаг из желтого камня. Но мне нет необходимости его описывать, вы видели его в комнате мистера Трелони. Его крышка лежала на земле, она не была зацементирована. Как это и описывал Ван Хайн. Нет нужды говорить, с каким возбуждением мы заглянули внутрь. Однако мы не испытали ничего, кроме разочарования. Я не мог не думать о том, что глазам голландского путешественника предстала другая картина, когда он увидел эту белую руку, лежавшую, как живая, на облачениях мумии. Правда, часть руки была на месте, белая, как слоновая кость.