Читать книгу "Лезвие вечности - Андрей Быстров"

Борис впился взглядом в монитор. Английский он знал прилично, так что без труда прочел написанное.

«Уважаемый сэр!

Посылаю Вам эту дискету с оказией, так как не хотелось бы в связи с затрагиваемыми вопросами прибегать к электронной почте. Здесь, не обессудьте, коллега, я выскажу Вам свои возражения (продолжая наш принципиальный спор), возникшие после ознакомления с Вашей статьей…»

Дальше шли узкоспециальные термины, которых Борис не знал. Он прокрутил файл до конца. «Искренне Ваш профессор Джон Миллз».

Вполне логично было предположить, что Олег А. Калужский, адресат письма, и есть владелец компьютера. Не слишком понятно, зачем профессор Миллз указал его координаты в дискете – может быть, в высоконаучных кругах принято так оформлять переписку? Или для человека, везшего дискету с оказией? Так или иначе, с Калужским следует повидаться, и как можно скорее.

Борис выключил компьютер. Брать ли с собой пистолет? Не исключено, что с ним заметут в милицию – минус; возможно, спасет жизнь – плюс. Плюс явно перевешивает. Взять.

Дом Калужского Борис нашел довольно быстро, но на его настойчивые звонки никто не отзывался. Наконец приоткрылась на цепочке дверь соседней квартиры, и надтреснутый голос осведомился:

– Вы к Антону, молодой человек?

Борис обернулся к пожилой женщине.

– Я к профессору Калужскому.

– Разве вы ничего не знаете?

– А что я должен знать?

– Убили профессора.

Борис похолодел. Профессор Калужский убит. Конечно, Борис не был уверен, что Калужский – хозяин компьютера и автор защищенного файла, ведь дискета Джона Миллза могла попасть и к кому-то другому. Допустим, Калужский отдал ее кому-то из коллег, тот еще кому-то… Пока она не дошла до владельца украденного компьютера. Но Калужский – единственная ниточка. Покойный Калужский… Стоп! Соседка упомянула какого-то Антона, а Калужского звали Олегом.

– Какое несчастье, – пробормотал Борис. – Как это случилось?

– Убили, да еще и ограбили. Шпана. Из квартиры все вынесли.

Все… Может быть, и компьютер – но уточнять неразумно.

– А кто это Антон?

– Сын Олега Андреевича. – Во взгляде старушки промелькнуло подозрение.

– Видите ли, – перешел в наступление Борис, – я ведь не был знаком с профессором лично, тем более с его сыном. Я приехал из Новосибирского академгородка всего на один день, и меня просили передать профессору вот это. – Он продемонстрировал дискету. – Здесь записаны очень важные научные сведения, для института…

– Тогда почему бы вам не отнести эту штуку прямо в институт? – спросила въедливая старушка.

– Послушайте… – Борис начинал терять терпение. – Я объясняю вам: тут особо важные данные. Секретные, понятно? Дискету нельзя отдавать кому попало, только в надлежащие руки, а в институте я ни с кем не знаком.

Профессора Калужского нет… Вот я и подумал… Сколько лет его сыну?

– Он студент.

– Того же института?

– Не знаю, не знаю, – проворчала соседка.

– И все-таки я хотел бы поговорить с ним. Вдруг он подскажет, к кому в институте обратиться. Старушка смягчилась.

– Антон на даче. Заходил он ко мне после похорон, плакал. Не могу, говорит, оставаться в квартире, где отца убили.

– Да, – посочувствовал Борис. – А как проехать на дачу профессора, вам, конечно, не известно?

– Адрес не скажу, а как проехать – нарисую. Олег Андреевич, Царство ему Небесное, хорошо ко мне относился, на дачу часто приглашал. Грелась я там на солнышке. – Старушка сняла дверную цепочку.-Да вы проходите…

Борис шагнул в прихожую.

32

Уцелевший громила со здоровенной шишкой на голове понуро стоял перед разгневанным Беком.

– С мертвых спросу нет, – орал Генрих Рудольфович, – а с тебя спрошу по полной программе! Как же с тобой, шкафом эдаким, хиляк недоделанный справился?!

– Так это, Генрих Рудольфович… Кто ж его знал, что он током…

– Надо было знать! За что я тебе деньги плачу, Виктор-победитель? Пшел вон! Потом подумаю, что с тобой делать.

Выгнав проштрафившегося охранника, Бек велел зайти дожидавшемуся в соседней комнате человеку, которого Градов именовал Котом. Как ни странно, фамилия Кота была Котов.

– Садись, Игорь, – проговорил Бек с ласковыми нотками в голосе, явно не сулившими добра. – Расскажи-ка еще раз, как оно было.

– Как только я услышал стрельбу, Генрих Рудольфович, сразу схватил пистолет и бросился на помощь охране. Нападавших не сумел сосчитать – восемь, может десять… Я стрелял, и в меня стреляли… В моей комнате – их пуля в потолке… Снизу стреляли…

После ухода Бориса Котов сделал все, чтобы подтвердить свою версию событий. Он четырежды выпалил из своего пистолета (к которому при грохоте настоящей перестрелки не посмел и прикоснуться, у безоружного больше шансов на пощаду), устроил в кабинете образцовый разгром и выбил стекла. Ведь, если Бек поймет, что Котов струсил и безропотно отдал дискету, будущее Игоря Николаевича – в канализационном люке с пером в сердце… Безусловно, Ко­тов шел на риск. Когда Градова поймают – а его непременно поймают, – он может выложить Беку правду, и не известно, кому поверит Генрих Рудольфович. Но приходилось выбирать между гарантированной смертью и возможностью выкрутиться. А там… Глядишь, Градова убьют раньше, чем он раскроет рот.

– Я отступил в кабинет… Тут ворвались двое в масках, с пистолетами… У меня оружие выбили… Между ними – Градов. Дом, говорит, окружен. Помнишь, говорит, я твоего шефа предупреждал, чтобы со мной не связываться… Где, спрашивает, дискета? Я отвечаю, режьте меня, не скажу. А дискета-то вот она, на виду лежит. Они ее проверили. Усадили меня в кресло, дали по затылку. Как только в себя пришел – позвонил ребятам, дуйте, мол, скорее к дому Градова (вот здесь Котов не солгал. Как ему ни хотелось, чтобы Градова поймали попозже, выхода у него не было, ведь Виктор очнулся раньше). Вряд ли, думаю, он домой заявится, да чем черт не шутит… И точно, был он там, да только опоздали ребята. Одежду его нашли всю в крови, у подъезда моя машина стояла.

– Странно, – тяжело обронил Бек, будто отливая слово из металла. И повторил: – Странно.

– Что странно, Генрих Рудольфович? – подался вперед Котов.

– Многое. Во-первых, если приятели Градова прибыли его освобождать… Кстати, откуда узнали? Ну ладно, с этим позже. Так вот, почему Градов собственноручно расправился с дураком Виктором, а не подождал своих? И зачем они взяли твою машину – у них что, транспорт в дефиците? Зачем заехали к Градову домой – переодеться больше негде?

– Вы правы, все это очень странно, – угодливо поддакнул Котов.