Читать книгу "Беглянка - Хизер Грэм"

– Мне приснилось… Нет, это не сон, а явь! – Она дрожала от страха.

– Тара… – Джаррет коснулся ее волос, но она тряхнула головой, избегая его прикосновений.

– Не трогайте! Оставьте меня… – Тара забилась в угол кровати, к стене и почти уперлась коленями в подбородок. – Вы не понимаете… не знаете… Вы как слепец… плывете куда-то… тянете меня за собой… Уйдите…

Она сразу пожалела, что эти слова вырвались у нее. Джаррет тихо выругался. В его темных глазах пылала ярость, на скулах ходили желваки.

– Я проявил слепоту только в одном, миссис Маккензи, в том, что женился на вас!

Джаррет шагнул к двери, и она неожиданно вскрикнула:

– Куда вы?

Он удивленно поднял брови.

– Туда, где могу спокойно сидеть, не касаясь вас.

Джаррет сел в кресло у конторки и поставил перед собой бутылку рома. Сделав большой глоток, он вытянулся в кресле, положил ноги на конторку, но тут же опустил их и посмотрел на Тару.

– Впрочем, кажется, вам угодно, чтобы я вообще исчез из каюты?

Она молчала.

– А, понимаю, я не должен уходить слишком далеко, иначе вам станет страшно. Однако мне следует держаться на расстоянии от вас, не доставляя лишних хлопот. Так?

Тара молчала.

– Поворачивайся и спи! – внезапно рявкнул он.

Она подняла на него глаза.

– Маккензи… вы…

– Черт возьми, Тара! Засыпай скорее! Я не притронусь к тебе.

Она повернулась к стене, ощущая спиной его взгляд, словно пронзающий ее. Заснуть Тара не могла и вспомнила недавний, сон, в котором не то индеец, не то Джаррет преследовал ее. Она слышала, как он прикладывается к горлышку бутылки, потом ставит ее на стол.

«Он устанет сидеть так всю ночь, – думала Тара. – И подойдет ко мне, и ляжет рядом, и, даже сердясь на меня, прикоснется, обнимет… И все будет как позапрошлой ночью».

Но он не подошел к Таре, не лег рядом. Утром, проснувшись, она поняла, что Джаррет провел всю ночь в кресле. Да, он поступил так, как сказал: не притронулся к ней.

С тяжелым сердцем Тара встала, умылась, привела себя в порядок и вышла на палубу. Нейтан, взобравшись на главную мачту, оглядывал окрестности.

«Наверное, смотрит, нет ли индейцев», – подумала она и помахала ему рукой.

Нейтан улыбнулся ей. Она прошла к капитанскому мостику.

Джаррет стоял за штурвалом, полуодетый, как и вчера.

– А, доброе утро, любовь моя. Как спалось?

– Хорошо. А вам?

– Прекрасно. Бутылка рома – приятное общество. Греет не хуже жены.

Тара не ответила на его колкость.

– Много еще индейцев видела во сне? – спросил Джаррет.

– Их слишком много наяву, мистер Маккензи.

– Верно. Даже по берегам этой реки. – Он указал на зеленые заросли. – Но тебе незачем беспокоиться.

– Они безопасны для меня? – язвительно осведомилась Тара.

– Конечно.

Она подошла к борту, оглядела ближний берег. После вчерашнего дождя зелень казалась еще ярче и красивее. Ветер совсем стих. Природа зачаровала ее.

– Признайся, – Джаррет усмехнулся, – все, что ты видишь, прекрасно. Как в настоящем раю!

Он прав. Их окружала особая, дикая красота, непривычная для тех, кто связал свою жизнь с цивилизацией.

Да, он прав, но отчего в его голосе насмешка и вызов? Почему Джаррет так суров с ней, непримирим? Не прощает ничего.

Тара нахмурилась.

– То, что для одного рай, для другого – ад.

Он снова, усмехнулся. Таре почему-то уже не хотелось смотреть на проплывающие мимо них берега, и она ушла с палубы. Чем разговаривать с ним, лучше заняться шитьем.

За этим занятием Тара провела почти весь день. Джаррет пришел лишь к вечеру. Вернее, к ночи. Тара уже лежала и снова притворилась, что спит, а он, как и накануне, сел к столу с бутылкой рома.

На этот раз Тара так и не заснула. Она мучительно размышляла о том, почему не может сделать шаг ему навстречу. А между тем ей очень хотелось этого.

«Нет, – твердо сказала себе Тара, – в Тампе он отсутствовал всю ночь. После такого оскорбления я ни за что не подойду к нему первая! Никогда!»

Поздним утром Тару разбудили громкие голоса, и, она не сразу поняла, что члены команды перекликаются с людьми на берегу, – значит, корабль бросил якорь.

Соскочив с койки, она подбежала к двери каюты и распахнула ее.

Они стояли в бухте, а сбоку от нее на фоне густой зеленой травы виднелись две постройки – одна с окнами, другая с глухими стенами. Между ними возвышался большой красивый дом в колониальном стиле. Терраса с массивными белыми колоннами была обращена к реке. Вокруг дома пестрели цветы. «Неужели, – подумала Тара, – все это действительно находится в краю болот?»

– «Симаррон», – сказал Джаррет, бесшумно приблизившись к Таре.

– Что?

– Это место называется «Симаррон».

Произнеся про себя это слово, Тара вспомнила, что в переводе с испанского оно означает «беглец», «беженец»… «бродяга». Американцы чаще употребляют индейское слово «семинол».

«Какое отношение имеет это к Джаррету Маккензи, – размышляла Тара, – он-то ведь ниоткуда не убегал. Иное дело я – беглянка, против моей воли привезенная в этот рай, возникший на дикой земле. Кто знает, быть может, мне и суждено обрести здесь рай… И навсегда остаться в нем. Нет, скорее и здесь я буду все той же беглянкой… изгнанницей…»

Тара вздрогнула, услышав:

– Надеюсь, ты не ступишь на землю своего нового владения в ночной сорочке?

Она обернулась, желая дать отпор Джаррету, но тут увидела, что сам он одет, как на званый прием: белая сорочка, малиновый жилет, черная фрачная пара, тщательно причесанные волосы.

– Конечно, – вырвалось у Тары, – Лайза никогда бы так не поступила!

– Верно, – спокойно ответил Джаррет.

– Если вы любите ее до сих пор, зачем женились на мне? – Слова срывались с ее языка, словно повинуясь какой-то непреодолимой силе.

– Мы едва знакомы, моя милая, и потому дело вовсе не в любви, а только в соблюдении приличий.

– Но если вы так любили ее…

– О Господи! Конечно, любил. Но Лайзы больше нет. И все обитатели моего дома ждут новую хозяйку.

– Что ж, мистер Маккензи, обещаю вам неукоснительно соблюдать приличия.

Тара поспешила в каюту, опасаясь, как бы разъяренный Джаррет не последовал за ней. Однако он остался на палубе, и, к своему удивлению, Тара услышала его смех.