Читать книгу "Корона для «попаданца». Наш человек на троне Российской Империи - Сергей Плетнев"

Рассказывает Олег Таругин

– Князь, поздравляю!

– Рад стараться, государь!

– Молодчина, так держать! Списки представляемых к наградам принесете мне завтра. Я очень вами доволен, Сергей… Но послушайте… – Нет, ей-богу – молодец! – Послушайте, князь, зачем было подбрасывать труп этой несчастной польки?

– Чтобы было непонятнее и, стало быть, страшнее. Вы же меня сами учили, государь…

Верно, было такое, учил. Молодец ученик, схватывает на лету. Далеко пойдет…

Глава 12

Рассказывает Олег Таругин

Из-за польской эскапады и ответного вояжа Васильчикова нам пришлось задержаться в la belle France значительно дольше предполагаемого. Новейший крейсер «Адмирал Нахимов», выделенный мне для морских вояжей, бестолково простаивал в Бресте, а мы все никак не могли отправиться в путь. Уже и Новый год не за горами – да и осень в столице Франции довольно далека от описанной и восхваленной бесчисленными ордами пиитов. Почти беспрерывно идет дождь. Скучно и тоскливо.

Но все на свете конечно, кроме человеческой глупости. А так как князь Сергей Илларионович у нас далеко не дурак, то вот и он явился пред светлые наши очи. Ну, пора, уже пора… А то в Ле-Крезо[53]были, Бертло[54]нашли (кстати, ничего уж такого интересного), и впору было уже волком завыть от тоски, но…

Но тут на меня свалилось «огромное, ничем не замутненное счастье», которое в виде Моретты примчалось инкогнито к «одру умирающего жениха»! Вас никогда не лечила влюбленная девушка? Тогда вам меня не понять…

Во второй половине ХХ века стали весьма популярны фильмы ужасов о врачах-маньяках. Так я могу вам с уверенностью сказать: любой, самый страшный маньяк в белом халате бледнеет перед влюбленной женщиной!

Атаманцы-ординарцы во главе с Шелиховым, который уже с пятого на десятое понимает по-немецки, сбились с ног, пытаясь угодить этому тайфуну по имени Моретта. Я чуть не умер от обилия самых разнообразных лекарств, лакомств, бурных объятий, поцелуев и не менее бурных изъявлений чувств. Нужно заметить, что деятельность Моретты вовсе не стала менее бурной после того, как она наконец поняла, что жизни и здоровью ее «несравненного Ники» ничего не угрожает. Тут же начались бесконечные прогулки, вылазки в «живописнейшие предместья Парижа», походы в театры и варьете и, разумеется, набеги на магазины, сравнимые по воздействию на мой золотой запас разве что с татаро-монгольским нашествием…

Но, как я уже отмечал, все на свете имеет свой конец, и теперь мы отправляемся в САСШ. Собственно говоря, осталось только подняться в Бресте на борт «Адмирала Нахимова» (как-то я неспокоен по поводу этого названия, в голову лезут очень неприятные ассоциации!) и – в путь!

Сегодня наш последний вечер в Париже. Моретта уютно уткнулась носом в мое плечо и лежит тихо-тихо, как мышка. Да, да, да! Вот уже пять дней, как она послала куда подальше «облико морале», и теперь мы наслаждаемся радостями любви на всю катушку. Нельзя сказать, что моя избранница была абсолютно неграмотной в области секса, но по неписаным канонам XIX столетия вплоть до последнего момента не имела практических познаний в этой области человеческих взаимоотношений, довольствуясь углубленным изучением теории. Нужно заметить, что новое молодое тело великолепно справилось с возложенными на него задачами. Да и забавно было дополнить рассказы фрейлин и прочих «специалисток» прусского двора познаниями, почерпнутыми в другом времени из Камасутры, «Энциклопедии современного секса» и многочисленных фильмов категории «Das ist fantastischer!». Плюс основательный практический опыт…

Я курю, по неистребимой привычке конца ХХ века отмечать очередную победу на ложе любви хорошим табачком.

– Милый, – страстно шепчет Моретта. – Милый…

В голове вспыхивает голос волка-Джигарханяна из замечательного мультика: «Шо, опять?»

– Да, счастье мое…

– Милый, давай больше никогда не разлучаться.

Слегка приобняв ее за плечи, я нежно воркую:

– Жизнь моя, клянусь: как только я вернусь в Россию – сразу же начнем готовиться к свадьбе…

– Нет, ты не понял, – жаркое дыхание обдает шею, – я не хочу быть без тебя. Давай поедем дальше вместе, а?

М-да. Значит:

Миленький ты мой,

Возьми меня с собой!

Там, в краю далеком…

Нет, это она здорово придумала. Просто замечательно! Как же мне тебе отказать-то, чтобы ты не обиделась? Ну или чтоб не очень обиделась?..

– Дорогая, – предельно честный взгляд в глаза, голос чуть дрожит (то ли от волнения, то ли от страсти). – Жизнь моя, счастье мое! Ничего на свете я не хотел бы так, как никогда больше не расставаться с тобой… Но… – Теперь попробовать отвести глаза или чуть прикрыть их. – Ты же видишь: рядом со мной – небезопасно. Мне даже страшно подумать, что, если бы ты тогда была рядом, эти негодяи могли причинить тебе… они могли тебя…

Голос срывается и дрожит. Моретта смотрит на меня своими светлыми прусскими глазами, на которых уже блестят слезы:

– Ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой? Ты не хочешь, чтобы мы были вместе?

– Хочу, счастье мое, но я боюсь за тебя…

Она разражается рыданиями, которые прерываются примитивными домыслами о том, что я разлюбил ее, что я никогда ее не любил, что… Да в самом деле! Любой мужчина средних лет, не слишком гнусного нрава и не самой крокодильей внешности хоть раз в жизни да слышал эти попреки, на которые так щедра прекрасная половина человечества!

Утешение прекрасной немки слегка затянулось. Но «все проходит, и это пройдет!». И вот мы уже третий день идем по бескрайним просторам Атлантики. Морская болезнь, начавшаяся в первый день путешествия, так и продолжает терзать меня. Тем не менее дела я не бросаю и сейчас я стою на мостике в картинной позе как минимум Христофора Колумба, слушая пространные объяснения Эссена об устройстве корабля. Но мысли мои далеко. Я пытаюсь решить одну загадку или ребус, что ли. Вроде бы и незначительную, но…

В Бресте, на прощальном обеде в мою честь, ко мне подошел, путаясь в ногах и отчаянно краснея, невысокий жилистый человек, оказавшийся членом магистрата. А по совместительству – страстным охотником. С трудом подбирая слова, он наконец родил просьбу посодействовать ему в приобретении замечательной русской винтовки. В качестве подкрепления своей просьбы он преподнес мне великолепную шкуру тигра, которого подстрелил где-то в джунглях Индокитая.

Умиленный его просьбой, я послал пару атаманцев с Хабаловым во главе и уже через сорок минут протянул лягушатнику новенькую берданку, которую мои орлы позаимствовали из оружейки «Нахимова». Но вот тут и начались непонятки. Галл заявил, что имел в виду совсем другое оружие.