Читать книгу "Рецепты Апиция. Миссия (III) - Олег Мамин"

и кроваво.

Оба моих раба захлопали глазами.

- Разрешаю. Спросите, - я их выдрессировал. Теперь так у нас заведено. Парень сразу понял, а вот с его сестрой пришлось повозится. Строптивая. Но я пошёл другим путём. Я брата её наказываю за её непослушание. Так что двойной эффект получается: он сам ей втолковывает, что такое хорошо, а что такое плохо. В том числе и для него.

- Господин! Когда ты говоришь «раздевайтесь», значит, будет что-то странное... - фразу он не закончил потому, что в палатку вошли два чудовища.

Спурий выхватил меч, Сайла и Бэль вскинули, но не истерически. А Самюэль растерялся: он разрывался между спрятаться и защищать меня. Приятно, что хотя бы мысль такая у него есть. Значит, не зря я его вытащил из Пальмиры.

Кстати, клятву с них, как это сделал Домициан, я брать не собираюсь. Не хочу. Мне претит это - тогда не стоило бы обещать им свободу. Так я лишаю их такого выбора, не смогут они уйти.

- Вы ещё не разделись? Не хотите стать одарёнными? - я криво ухмыльнулся.

- Хотим, - за обоих ответил Самюэль.

- Тогда, засыпайте!

Туман уже снова покрыл весь лагерь, так что мне оставалось просто позволить ему подействовать на последних двоих. Остальные уже ничего не смогут подсмотреть.

Благо, всех одарённых Домициан утащил с собой, некому сопротивляться моему Дару.

Процедура прошла как обычно, ничего нового я так и не придумал за эти годы. Это, можно сказать, стандартная методика нашего легиона. Всех одарённых так делают, как я ещё на Анне опробовал несколько лет назад.

Кстати, у меня же день рождения будет на днях. Очередные сатурналии в Риме начнутся. Пятнадцать. Как и в том мире, это некруглая дата. Взросление - в четырнадцать. Можно жениться и свою семью заводить. Интересно, а мне нужно на это разрешение Домициана испрашивать? Я же вроде как в легионе состою. А вроде и не состою - нет у меня ни должности, ни обязанностей.

Надоел уже с этим нытьём, да? Ну так это то, что меня немало беспокоит. Например, те же трофеи: если я в легионе, то я на них не имею права. А если в легионе, то где моё жалование? Мне его не платят!

Всё-всё. Больше не буду об этом вспоминать. Пока исхожу из того, что Домициан милостиво позволяет мне путешествовать под его охраной, на мир смотреть.

А! Не! Вы чего! Про женитьбу вы неправильно поняли! Я не собираюсь. Да и кандидатур нет в нашем мужском коллективе. Вы же не из этих, кто о таком мог подумать?

Или вы сейчас про дары, которые получили мои рабы? Забавно вышло. Мимикрия, как вы понимаете.

Бэль при первом обращении получилась наподобие тех двух кикимор, которые из болота вылезли. Не в страшном олике, а в стиле будущего выглядела, но черты лица не изменились, если не считать следы макияжа, который она не носит. Собственно, ради этого я и решил сделать её одарённой. Разнообразить, так сказать, обстановку. А брата - за компанию, чтобы Сфера не досталась Домициану.

Мог бы прирезать и впитать, но так полезнее. Нет у меня времени тренировать такой сомнительный Дар, а без тренировки он меня может в неудобное положение поставить. Вон, на Самуила гляньте, поймёте, о чём я говорю.

Видно, свойство такое у этого Дара, прикидываться так, как ожидает смотрящий на них. И это немного напрягает. Нет, не потому, что могут что-то в моей голове подсмотреть, это не так. А потому, какой вид принял Самуэль: что-то женоподобное вышло. Мне не понравилось. Я его, конечно, обругал, но сам про себя-то подумал, что неужели это я таким его хотел видеть? Данунах! Призываю тебя! Защити! Так. Стоять. В этом мире так шутить нельзя, а то может и появиться такой бог.

Думаю, что, потренировавшись, они вполне способны на нормальные трансформации: Самуил сразу после того, как я его отчитал, принял свирепый облик воина пустыни. Примерно такого, каких мы тысячами уже оставили в песках Сирийской пустыни на корм скорпионам.

Ещё два дня мы игрались с их дарами потому, что делать особо нечего. Время от времени приходили люди с горы за провиантом и опять уходили. Говорят, какого-то идола от скалы отколупывают.

Сначала он был неопасный, а потом вдруг озверел, всех, кто рядом был убил. Человек десять тогда работали каменотёсами.

В отместку Домициан приказал разрушить какую-то печь, я честно говоря не понял, при чём тут она. Но Молоха это опять привело в бешенство, а наш богоравный легат хохотал как безумный. Конечно, легионеры так не сказали. Они сформулировали как «дерзко рассеялся в лицо идолу».

В общем, там круглосуточно молитва идёт под аккомпанемент инструментов. Не музыкальных, естественно, а кирки, молотка и зубила. Божество беснуется, но больше никого убить не может.

Я спросил, откуда знают, то идол чувствует, он что, говорящий?

Ответили, что всем понятно. Просто понятно.

Вот такой незамысловатый ответ.

Любопытно самому посмотреть. Появилась мысль навестить его, ведь теперь я гораздо спокойнее отношусь к тому «духу», который прёт от горы. Но буду твёрдым в своём решении. Домициан позволил мне самому разбираться, и я в свою очередь не стану отбирать у него часть славы.

08

Взгляд со стороны на деяния Домициана

Сатурналии в Риме как всегда праздновались с максимальной помпезностью и размахом. Всю неделю на улицах раздают хлеб, а то и более серьёзную, почти праздничную еду, вино и дают представления. Естественно, это сопровождается выкрикиванием имени добродетеля, за которого нужно обязательно отдать голос на ближайших выборах эдила или сенатора. Ну и просто ради хорошего имиджа.

И как всегда апофеозом чествования бога земледелия и урожая становятся кровавые жертвы на арене цирка. Гонки на колесницах уже позади и теперь центральное пространство немаленькой арены заняли преступники, приговорённые к смерти. Сегодня им придётся умереть во славу богов. Это гораздо полезней, чем просто бесславно, а то и позорно, сгинуть.

Едва гладиаторы пролили первую кровь жертв, подготовленных на заклание, случилось что-то невообразимое: она не упала на песок, а взлетела вверх, в небо.

Сначала это заметили только отдельные зрители, участникам ритуального побоища было не до наблюдений за такими мелочами. Но к третьей жертве и они поняли, что что-то идёт не как в прошлые годы. Не станут же зрители просто так хором ахать?