Читать книгу "Соединенные Штаты от Уотергейта до Буша против Гора - Автор Неизвестен"

по состоянию на начало 2000-х годов ни одной из партий не удалось добиться явного перелома в политике Соединенных Штатов.

Партии также потеряли часть своей слаженности и внутренней дисциплины. Особенно после 1968 года участились праймериз, что подорвало власть партийных лидеров над выдвижением кандидатов. Больше не полагаясь в значительной степени на одобрение партии или партийное финансирование, кандидаты на основные посты - президентство, сенат и губернаторские должности - все больше зависели от новых кадров профессионалов, в частности менеджеров и опросчиков, которые специализировались на создании имиджа и политическом маневрировании, а также на обращении к избирателям через дорогостоящие средства массовой информации - радио и телевидение. Усилия "низов" по регистрации и мобилизации избирателей сократились. На первый план вышла политика, в большей степени ориентированная на кандидатов, управляемая телевидением, и политика предпринимательства.16

Это была политика все больших и больших денег. Это возмутило многих американцев во время выборов 1972 года, когда Никсон собрал большие суммы от лоббистов и групп влияния, ведущих бизнес с правительством. Решив обуздать эту практику, группы "за доброе правительство", такие как Common Cause, заставили Конгресс действовать, и в конце 1974 года законодатели одобрили поправки к существующему закону о финансировании кампаний, связанных с федеральными выборами. В соответствии с этими поправками была создана Федеральная избирательная комиссия (ФИК) в качестве наблюдательной группы, учреждена система государственного финансирования президентских выборов и установлены ограничения на размер взносов, которые частные лица и политические комитеты могли давать кандидатам в президенты, желающим получить федеральные средства на праймериз и всеобщих выборах.21 Кандидатам в президенты и вице-президенты было запрещено тратить более 50 000 долларов из своих собственных средств на проведение кампаний. Претенденты на федеральные должности должны были раскрывать практически все свои взносы на проведение кампаний. Форд неохотно подписал законопроект в середине октября.

Однако почти сразу же противники закона оспорили его конституционность, и в январе 1976 года Верховный суд частично согласился с ними. В сложном и противоречивом постановлении на 137 страницах суд поддержал большинство положений закона о государственном финансировании, требования о раскрытии информации о взносах и ограничения на взносы, но постановил, что установление ограничений на то, сколько собственных денег могут тратить кандидаты (за исключением кандидатов, которые принимают федеральные средства в рамках государственного финансирования), нарушает права на свободу выражения мнений, предусмотренные Первой поправкой. Это решение расстроило сторонников, которые утверждали, что деньги развращают американскую политику. Судья Маршалл, выражая несогласие, сухо заметил: "Похоже... что кандидат, имеющий в своем распоряжении значительное личное состояние, получает значительную "фору""22.

Как показали последующие события, Маршалл и другие были правы: Богатые люди продолжали пользоваться большими преимуществами в политике. В 1992 году Г. Росс Перо, бизнесмен-миллиардер, отказался от федерального финансирования и использовал свое личное состояние для участия в президентских выборах. Джон Керри, кандидат в президенты от демократов в 2004 году, имел в своем распоряжении миллионы семейных денег и (как и его оппонент, президент Джордж Буш) отказался от государственного финансирования в период первичных выборов. Благодаря решению суда, которое осталось законом страны, ограничение расходов кандидатов в президенты на собственные деньги по-прежнему считалось неконституционным нарушением свободы слова.

Борьба с чрезмерными расходами на избирательные кампании была лишь одной из многих попыток, предпринятых реформаторами в условиях некоторой неистовости политической жизни после американского участия во Вьетнаме и Уотергейтского скандала. Действительно,

21. О многом, что последовало за этим законом, см. в книге Steven Gillon, "That's Not What We Meant to Do": Reform and Its Unintended Consequences in Twentieth-Century America (New York, 2000), 200-234.

22. Бакли против Валео, 424 США, 1 (1976).

В начале 1970-х годов либералы Палаты представителей уже одерживали незначительные победы в борьбе за открытость в ведении дел Палаты и ослабление власти автократичных председателей комитетов. В 1973 году Конгресс принял Закон о военных полномочиях, который попытался ограничить полномочия президента отправлять войска в бой без разрешения Конгресса. Закон о бюджете и контроле за конфискацией средств учредил Бюджетное управление Конгресса для предоставления независимых консультаций по государственным финансам, создал два бюджетных комитета на Холме и ограничил самоуправство президентов, которые (как ранее Никсон) конфисковывали ассигнования Конгресса. Закон о свободе информации, принятый после вето Форда в сентябре 1974 года, предоставил гражданам, ученым и журналистам более широкий доступ к федеральным документам.

Реформаторы Конгресса, воодушевленные результатами выборов 1974 года, прошедших после "Уотергейта", стали особенно бурными после этого. В январе 1975 года на Капитолийский холм прибыл огромный поток демократов-первокурсников - всего семьдесят пять человек. В Сенате среди новичков были такие фигуры, как Гэри Харт из Колорадо, заядлый защитник окружающей среды, руководивший президентской кампанией Джорджа Макговерна в 1972 году, и Патрик Лихи, первый демократ из Вермонта, попавший в Сенат с 1850-х годов. Харту тогда было тридцать шесть лет, Лихи - тридцать пять. Среди новичков-демократов Палаты представителей в 1975 году были Том Харкин, юрист из Айовы; Пол Тсонгас из Массачусетса, служивший добровольцем в Корпусе мира; и Гарольд Форд, первый чернокожий конгрессмен из Теннесси. В конце 1970-х годов и позднее Демократическая палата сохраняла ярко выраженный либеральный настрой.

Многие из "уотергейтских младенцев" 1975 года представляли собой новую породу национальных законодателей. Они были продуктом революции за гражданские права и протестов против войны во Вьетнаме, сознательно относились к правам, были настроены на реформы и хорошо ориентировались в телевизионной среде. Либеральные сотрудники на Холме, число и напористость которых возросли в 1960-е годы, подбадривали их. Как объяснил один из таких сотрудников,

Я расскажу вам, в каком состоянии мы все находились. Мы прожили три года при Ричарде Никсоне, и исполнительная власть, которая совершенно не реагировала на программы шестидесятых, говорила нам "нет, нет, нет, нет". . . . Мы были рассержены на администрацию Никсона. . . . Это была важная нить, проходящая через все, что делалось в те времена. Это было так: Я доберусь до этих сукиных детей, они не хотят проявлять никакого позитива в делах, и тогда мы их по-настоящему достанем. И в процессе поможем людям.17

Особенно в 1975-76 годах, когда администрация Форда находилась в поиске своего пути, Конгресс захватил инициативу. Воспринимая штаты как несмышленые и консервативные, а идеологию прав штатов как анахронизм, члены Конгресса взяли на себя инициативу в принятии законов, таких как помощь детям-инвалидам и двуязычное образование, которые усиливали федеральную власть по отношению к штатам. Конгресс, по их мнению, должен был тщательно определять способы расходования федеральных денег, устанавливать национальные стандарты и внимательно следить за деятельностью чиновников штатов, которым было поручено исполнять федеральные законы. Энергичные действия активистов Конгресса, в большинстве своем либералов, в середине и конце 1970-х годов способствовали тому, что многие