Читать книгу "Улей - Тим Каррэн"

насчет руин, которые нашел Гейтс? Им сотни миллионов лет, они дочеловеческие по происхождению... Думаю, это подтверждает то, что он нам сказал.

Но на лице Паркса можно было увидеть выражение недоверия. Может быть, он на самом деле не верил в то, что сказал Гейтс, может быть, мысленно - независимо от фактов, которые смотрели ему прямо в лицо - он отказался принять концепцию цивилизации, опередившей человечество на полмиллиарда лет. Человеческому высокомерию было трудно принять это. Это значительно снизило значимость вида. Всего лишь еще одни в ряду, вряд ли избранные.

"Город, - продолжал повторять Кэмпбелл, - город".

Но "город" - это совсем не то, о чем подумал Хейс. То, что он видел, было беспорядочным и диким, без каких-либо признаков общего плана, больше похожим на кладбище, чем на город, нечто расширяющееся по мере необходимости. Все эти монолиты и шахты, вытянутые плиты и источенные червями колонны, низкие каменные здания, покрытые илом, сорняками и морскими лианами... да, было в них что-то необъяснимо болезненное, сродни многовековым могилам, разрушающимся мавзолеям и увитых плющом склепам. Некрополь, высеченный из мрамора город, покрытый гнилью, зарослями и осадками, проваливающийся в себя. Здания прилегали и накладывались друг на друга, как в средневековых трущобах... стиснутые, вызывающие клаустрофобию, запутанные среди змеящихся между ними глубоких переулков. Хейс смотрел на все это, едва в силах дышать, от запутанности и избыточности. Все выступало, наклонялось, поднималось и опускалось, как куча, проеденных червями, грязных костей, наваленных друг на друга на протяжении бесчисленных тысячелетий... пирамиды и купола, валы, конусы и арки. Да, как сломанные черепа и торчащие вертикально зеленые от мха ребра, поднимающиеся колоннами бедренные кости, дымоходы трубчатых костей и лестницы разрушающихся позвонков. Все было покрыто вечным дождем осадка, который разносился и дрейфовал, как пух одуванчика.

Гидробот поднимался, и сам город или кладбище начал расти пологим холмом, и тогда они увидели его, город. Настоящий город. Не гниющую коллекцию обломков и артефактов, а сам город, поднимающийся все выше и выше на подводную гору... или, может быть, город был горой. Ил уже не мешал видимости, и они увидели его колоссальную, мертвую необъятность, когда гидробот поднялся, показывая им то, что было скрыто от света сорок миллионов лет.

Хейс просто стоял там, внутри него что-то замкнуло.

Циклопический, бесконечно мертвый город башен и шпилей, поднимающийся на невероятную высоту и очень похожий на фантастический кристаллический нарост, разросшийся у основания... если бы у него действительно было основание, большая его часть, казалось, утонула в лесу, заросшем сорняками и водорослями. Постройки были пронизаны дверными проемами, похожими на мшистые устья пещер, из которых лилась безграничная чернота. Это был огромный, окутанный тенями мегаполис с извращенной геометрической архитектурой. Руины какого-то первобытного инопланетного города лежали на илистом, заросшем дне озера... а гидробот продолжал подниматься, его огни плясали на огромных галереях, куполах и спиралях кубов, которые гравитация должна была сбросить вниз, но этого не случилось.

Хейсу это виделось гигантской каллиопой[29] с обнаженными цилиндрическими трубами соборного органа, поднимающимися на неведомые высоты... пустынный, заброшенный и похожий на могилу, пронизанный сводами и пустотами. Он видел хрустальные панели, арки, шпили и сферы, собравшиеся вместе и построенные, казалось, сквозь друг через друга, как будто целое упало и разбилось вот так, собираясь в какой-то неправильный узор из острых, как бритва, осколков. И все это было покрыто удивительным разнообразием губок, ракушек и цветущих анемонов, бледных слизистых мхов и садов густых сорняков, которые, казалось, росли прямо из покачивающихся стен, изящно развеваясь в каком-то невидимом потоке.

"Магнитная... аномалия, - сказал Паркс, - ее центр должен быть где-то там".

"Да, - услышал Хейс свой голос, - как какой-то двигатель, генератор, который все еще работает спустя все это время".

Гидробот все еще поднимался, панорамируя город и пытаясь отойти как можно дальше, чтобы дать более широкий обзор того, что он видит, представить в перспективе, но его свет просто не проникал достаточно далеко, и все это усиливало эту странную архитектуру, этот болезненный гигантизм. Тени метались, прыгали и танцевали среди построек, и эффект от этого был, мягко говоря, сбивающим с толку: казалось, что город находится в движении, ползет и тянется к ним, а дверные проемы смещаются... выблевывая бури ила, сорняки колышутся, поднимаясь и опадая.

Хейс думал, что все это похоже на какой-то огромный и отвратительный череп инопланетянина, сочлененный и ухмыляющийся, пробитый отверстиями и узкими щелями.

Но общий эффект заставил его осознать, как далеко он был от дома и насколько они были одиноки. В месте столь далеком и отдаленном, месте эха, призраков и потерянных голосов. Место, где никогда не всходило солнце и не утихал холод.

Нет, даже для Паркса теперь не было ничего, кроме принятия. Полного, абсолютного принятия того, что они теперь знали, и всего того, чего они не знали. Ни один человеческий мозг не мог бы представить себе такой город. Совершенно безумная геометрия этого места вызывала желание излить свой разум одним раздирающим и влажным криком.

Гидробот неуклонно поднимался уже почти час и сообщил им, что поднялся на высоту более пятисот футов, но только сейчас они достигли вершины города. Сверху это выглядело как лабиринт, густой лес мертвых деревьев... все шпили, шахты и того, что выглядело как пересекающиеся шпили тысячи церквей. Все это, казалось, было связано паутиной нитей, как веревками. Хейс заметил что-то вроде горгулий, сидящих возле вершин на плоских, покачивающихся площадках. Но это были не горгульи как таковые, а покрытые слизью существа, похожие на огромных рогатых кузнечиков со слишком большим количеством конечностей. Что-то в них заставило его задержать дыхание.

Но, возможно, ему показалось.

Возможно, это была игра света или тьмы, ведь все было затемнено и покрыто колониями полипов, горгонариями, плетевыми кораллами и гофрированными спиралями мшанок.

Гидробот висел над вершиной города, на расстоянии плевка от переплетения скелетообразных шпилей. Он завис, видимо чем-то заинтересовавшись. Хейс и остальные не сразу поняли, что это было. Но Хейс мог это чувствовать. Чувствовать, что приближается что-то ужасное и подавляющее, что-то, что сокрушило его и высосало сок из его души. О да, оно приближалось, оно приближалось прямо сейчас. Хейс почувствовал слабость и головокружение, как будто его внутренности разъедал грипп. А в голове у него было тихое, постоянное гудение, словно линии высоковольтной