Читать книгу "Потерянные - Анна Горбачева"

кровати, — тихо ответила она, блеснув своими черными глазами. На ее лице расплылась хитрая улыбка.

Только сейчас я заметил наше с ней сходство. У нее были такие же черные волосы, загорелая кожа и темный пронзительный взгляд.

— За все, что натворил этот человек, он был не достоин мирно умереть в своей кровати, — процедил я прямо ей в лицо.

Девушка ухмыльнулась, внимательно разглядывая меня.

— Ты похож на него.

От такого признания я опешил. Наверное, это было самое отвратительное, что бы я хотел услышать про себя. Однако нельзя было не заметить, что сама девушка как две капли воды походила на своего отца.

— Я совершенно не похож на него.

— У вас волчий взгляд, — усмехнулась она. — Этого не изменить. Я не говорила, что он мирно умер в своей кровати.

— Что это значит?

Она промолчала, поиграв бровями, будто насмехаясь надо мной.

— Что. Это. Значит.

Я отчеканил каждое слово. Мой меч еще сильнее впился в загорелую шею девушки, действительно поцарапав ее. Нет, я вовсе не хотел ее убивать. Я всего лишь хотел правды. Она медлила с ответом, и это меня злило.

— Может все-таки опустишь свой меч, и мы нормально поговорим? — улыбаясь, предложила она. — Мы же все-таки родственники. Я даже не стану убивать тебя, племянничек.

— Никакие мы не родственники, — отрезал я, однако меч не убрал.

— Жаль, — вздохнула она, а потом вдруг глядя мне прямо в глаза пронзительно закричала: — Убивают! Помогите!

Глава 16

Яромир

От неожиданности я не успел даже прикрыть ей рот. Буквально через минуту дверь хижины распахнулась, и внутрь влетело трое мужчин с кинжалами в руках. Воспользовавшись моим секундным замешательством, девушка ловко выбила из моих рук меч. А уже через мгновение двое резко повалили меня на землю, скрутив руки за спиной. Третий кинулся к девушке.

— Бояна, ты в порядке? — взволнованно спросил он.

— Да, мой вождь, — кивнула девушка, привстав на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Всего лишь царапина. Как охота?

— Прекрасно, — ответил он, а затем кивнул в мою сторону. — Кто это?

— Мой племянник, — с улыбкой ответила она. — Но он надеялся застать моего отца.

Двое крепко удерживали мои руки за спиной. Вождь каритов присел на корточки рядом со мной. Темные волосы вождя были выбриты по бокам, а от макушки до темени собраны в слабо заплетенную косу. В мочке левого уха поблескивала золотая серьга. Крепкие руки от кистей до плеч были полностью покрыты черными татуировками. Мужчина выглядел очень молодо и вряд ли был старше меня. Его глаза с интересом рассматривали мое лицо, остановившись на шраме.

— Яромир, — вдруг произнес вождь. — Твой дед говорил мне, что ты мертв.

— Как видишь, он ошибся, — усмехнулся я.

Вождь кивком головы указал на столб в центре комнаты, на котором, в принципе, и держалась вся хижина.

— Привяжите его руки, — приказал он двум мужчинам, которые держали меня. — И затем оставьте нас.

Те тут же выполнили приказ вождя. Я даже не пытался сопротивляться. Было любопытно, что вождь скажет мне дальше. Я хотел узнать все до мельчайших деталей про смерть Ярополка.

— Ты уже знаешь, что твой дед мертв, — тихо произнес мужчина, когда двое воинов покинули хижину.

— И, к сожалению, его убил не я.

— Ну, это как сказать, — хмыкнула девушка.

— Что это значит?

Бояна не спешила с ответом. Она медленно прошествовала к кровати и уселась на нее, скрестив ноги. Бояна посмотрела мне прямо в глаза и, заметив, как нервно заходили желваки на моей шее, усмехнулась.

— Все-таки ты очень похож на своего деда, племянник.

— Заканчивай говорить о нашем с ним сходстве. Это самое отвратительное, что я слышал о себе за всю жизнь.

— Родство пальцем не заткнешь, племянник.

И снова бой взглядов, и никто из нас не собирался в нем проигрывать. Мне было бы приятнее думать, что я походил на своего отца, а не на деда-убийцу. Но правда о том, что мой отец был до безумия похож на своего отца, не могла просто так исчезнуть. Даже сейчас я смотрю в те же черные глаза, что были у Ярополка и у Лионера. В те же глаза, что и у меня.

Наконец, Бояна кивнула и заговорила:

— Три года назад состоялась битва, при которой моего отца ранили в правое плечо.

— Ты имеешь виду ту битву, когда Ярополк убил своего сына? — сарказм сочился в каждом моем слове.

— Да, битва, в которой мой отец убил моего брата, — кивнула она.

— Он говорил, что ты пытался спасти Лионера, — произнес вождь. — Но не смог, ведь тебя сильно ранили ударом по голове. Перед тем как упасть, ты выпустил одну стрелу, которая попала прямо в правую руку Ярополка.

— Но это оказалось не смертельным ранением, как я понимаю, — с горечью отметил я.

— Сначала, да, — кивнула девушка. — Ранение было не смертельным, однако очень глубоким. Оно не задело никаких жизненно важных органов и в скором времени стало хорошо заживать.

— Как жаль, — я выплюнул эти слова, глядя прямо в лицо Бояне.

Девушку это не обидело, она лишь усмехнулась и продолжила говорить:

— Я слишком поздно заметила, что рана стала гноиться. Отец не стал придавать этому никакого значения. Он даже не рассказывал мне о болях, которые мучали его постоянно на протяжении многих месяцев. Когда уже стало заметно его недомогание, единственным спасением для него — было отрезать руку, чтобы заражение не пошло дальше.

Я смотрел будто в зеркало и видел, как эмоции на ее лице сменяют одна другую. Бояна ненавидела меня за смерть отца? Презирала? Вряд ли. В ее взгляде я видел некую печаль от утраты, но злобы я не заметил.

— Конечно же, мой отец отказался, — закатив глаза, продолжила она. — Правая рука ему была важнее жизни. Заражение шло дальше и дальше, умертвляя все больше его тело. Вскоре это привело к тому, что папа даже не мог подняться с постели. Он неделями лежал в кровати, мучаясь от постоянной лихорадки, которая, в конце концов, и погубила его.

— Ты отомстил за своего отца, Яромир, — твердо произнес вождь.

— Это всего лишь боги встали на сторону справедливости, — ответил я.

— Мой отец поплатился за все свои грехи мучительной смертью, — так же твердо ответила Бояна. — Находясь последние дни в бреду, отец много извинялся перед своим сыном — Лионером. И перед тобой, Яромир. Осознание того, что он натворил, к нему пришло только лишь в конце жизни.

— Слишком поздно он опомнился, — отрезал я. — Надеюсь, ты не думаешь, что мне хоть немного жаль его?

— Не