Читать книгу "Ужасы Фобии Грин - Тата Алатова"

за тем, как медленно мигает желтый свет на светофоре. Протянул руку, и Фобия подалась назад, не желая с ним обниматься сейчас. Но Крест и не думал обниматься. Он провел пальцем по ее шее. И все вокруг исчезло, и темнота навалилась сразу отовсюду. И уже краешком стремительно убегающего сознания Фобия увидела, как красный свет сменился на зеленый.

Она очнулась от холода. Резко села, оглядываясь по сторонам.

Над столицей занимался рассвет.

— Пришла в себя? — грубо спросила тюремное привидение Цепь, гремя кандалами. — Надоело мне тебя охранять.

— Что происходит? — Фобия помнила этот парк, она любила здесь бегать по утрам. Но никак не могла понять, каким образом оказалась здесь, спящей на скамейке, да еще в компании этого злобного мерзкого призрака.

Но Цепь не ответила — ее уже не было рядом.

Фобия посмотрела на рюкзак в своих руках. Никогда прежде она его не видела. Заглянула внутрь — деньги, документы, сотовый телефон с полной зарядкой. Плитка шоколада и бутылка с питьевой водой. Почему так много денег? Почему документы?

А потом поняла.

Наемник покинул Командора и присоединился к своему мертвому Наместнику.

Это значило, что Командор больше не интересует Мерака Леви.

Такое могла произойти только в том случае, если у этой страны больше нет главы. Почему-то вспомнилась равнодушная, прекрасная Несмея, приехавшая в резиденцию так кстати.

Традиционно, Крест покинул Фобию молча, даже не попрощавшись.

Вдалеке слышались выстрелы. Кажется, этой ночью началась революция.

Фобия подавила в себе протяжный, полный тоски вой и нажала на кнопку на телефоне.

Один-единственный вбитый в память аппарата номер высветился сразу.

Она сделала еще несколько выдохов и сказала в трубку:

— Привет, Оллмотт.

Глава 15

В день казни Несмеи сияло солнце. Фобия щурилась от ослепляющих лучей, пока не догадалась купить у проходящей мимо лоточницы кепку с козырьком.

На центральной площади было людно, и от этого Фобию то и дело бросало в озноб, несмотря на теплую погоду.

Она сидела, прижавшись к Эрасту Лему, на парапете за оградительной линией, которую провели для таких, как она. Псевдомагам запрещено было подходить ближе к нормальным людям, потому что такое эмоциональное мероприятие, как казнь, грозило неконтролируемыми выплесками. Глухонемой учитель плакал, даже не пытаясь скрыть слез. У них с Несмеей были свои странные, но близкие отношения.

Сейчас он предпочел прийти сюда с Фобией. Им обоим очень хотелось бы не видеть того, что произойдет, но они оба были здесь этим утром. Потому что не могли поступить по-другому.

Даже издалека огромные мониторы, которые выставили в этот день на площади, хорошо просматривались. До того, как в вены бывшей русалки введут смертельную инъекцию, оставалось чуть меньше десяти минут.

Убийца Командора. Первая за всю историю женщина, посмевшая оборвать жизнь главы государства.

Самым нелепым, не укладывающимся в головах обывателей было то, что убийство было совершено по личным мотивам. Просто брошенная любовница, которая пошла за своим принцем. Потеряла себя и свой дом. Десятилетиями скиталась по чуждой суше, не умея и не желая сближаться с чуждыми существами — людьми.

Президент подводного союза объявил о том, что Несмея не подлежит человеческому суду. Но его требования экстрадиции были в жесткой форме отклонены Временным правительством. Формально, Несмея отказалась от хвоста и стала человеком.

— Люди обманутыми. Ярость выход. Не буду ничего, — вот и все, что сказал Оллмотт по этому поводу.

Фобии было плевать на то, что рухнул идеал нации. На поверку командоры, которых веками окружал ореол непогрешимости, оказались такими же грешниками, как и все прочие. Люди чувствовали себя преданными. Страна кипела. Публичная казнь Несмеи была призвана слегка притушить огонь под этим бурлящим котлом.

Расчистить дорогу к грядущему царству Мерака Леви.

Оллмотт уже не думал ни о Командоре, ни о бывшей русалке. Он смотрел вперед и прикладывал все усилия для того, чтобы Мертвый Наместник пришел к власти и выполнил свое обещание — соединил магию. Только потом этого кровавого деспота можно будет истребить.

Как Оллмотт планировал это сделать, Фобия не знала. Она не разговаривала ни с ним, ни с Класлом, ни с Сенией Кригг. Ни с кем. Только иногда с Ханной. Но Ханна была совсем чужой, даром что сестра. Они выросли вдалеке друг от друга, и Ханна влезла в эту войну просто так, по собственной инициативе. Ей доставляло удовольствие эта игра в заговоры и шпионов, она с удовольствием планировала всевозможные акции вместе с Нексами.

А Фобию пугало количество жертв. Нэна все еще оставалась в резиденции, прислуживая Временному правительству. Про Антонио ничего не было известно. Несмея просто пошла в расход.

О том, что фобии возвращаются, Фобия больше никому не говорила. Оллмотт мог бы помочь, но просить его о помощи не хотелось. Если же фальшивый психолог и замечал неладное, то не придавал этому значение. Совсем скоро энергия псевдомагов уйдет из них, вернувшись во власть истинных магов. Пока девчонка подождет, все равно она сломалась.

Фобия не оспаривала это мнение. Сломалась, так сломалась. Может, и так.

В конце концов, у нее были на это некоторые причины.

Поддавшись какому-то странному порыву, Фобия прогулялась однажды вечером до особняка родителей. Постояла в тени деревьев за оградой, подглядывая за светом их окон. Как они там? Что они думают о своих дочерях, которые внезапно исчезли из их жизни? Захотелось сделать что-нибудь утешительное, и она привязала на кончик ограды детскую ленточку, какую заплетают в косы. Ей никто и никогда не повязывал таких.

Немного поздно вспоминать о детских обидах, ведь правда? Никто не виноват в том, что она родилась с этим внутренним уродством.

Ах нет. Виноват. Вот он — виновник всех бед этой страны. Мертвый Наместник со скорбным лицом.

— Дорогие друзья. Нам нелегко далось это решение. Но никто не смеет посягать на священную жизнь Командора…

А другие жизни — они не священы?

Фобия попытался оттолкнуть от себя Эраста.

— Вам надо уйти отсюда к людям, — пробормотала она. — Здесь будут выплески, это опасно для вас.

Но Эраст только покачал головой и поцеловал свою спутницу в макушку.

Несмея улыбалась камерам. Она отказалась от предсмертной речи и просто улыбалась. В глазах бывшей русалки не было ни грусти, ни раскаяния. Светлый взгляд того, кто умирает со спокойной душой.

Первый выплеск пришелся на ту секунду, когда крупным планом показали поступающий в прозрачные трубочки препарат. Дальше началась цепная реакция. Фобия ударила застывшего Эраста, крикнула:

—