Читать книгу "Двое строптивых - Евгений Викторович Старшов"

с пушками! Видимо, цель была несколько иная — корабли, люди, вооружение. И вдобавок пираты, очевидно, решили попугать нехристей, а себя показать во всем блеске — трепещите, мол, и бойтесь.

Лейтенант адмирала быстро оценил расклад сил и выстроил барки фронтом к противнику, чтобы встретить его сильным носовым огнем. Галерам был отдан приказ выстроиться уступом слева от барок, а сам лейтенант перешел на каракку и поставил ее бортом к противнику справа от барок.

Матросы и воины во всеоружии приготовились встретить нападение. Торнвилль облачился в шлем и доспехи, выделенные ему иоаннитами. На душе было неприятно. Нет, он не боялся, просто почему-то вспоминался его предыдущий, он же первый морской бой с турками, когда он потерял почти всю команду, когг с товарами и свободу.

Лео поглядел на свой щит и горько усмехнулся — все хотел, чтоб на нем нарисовали его герб, да недосуг было, а теперь, может статься, и ни к чему уж будет…

— Не унывай, сэр рыцарь, — хлопнул его по плечу Джарвис, тоже вооружившийся для боя и облачившийся в простой шлем и кирасу. — Не помрем, так живы будем! Пойдем на кормовой касль, к пушкам — нас туда итальянец отрядил. А Томаса Ньюпорта отправили на нос.

Суетливо встали по местам аркебузиры, каракка по-прежнему держалась бортом к противнику, чтобы наиболее эффективно использовать свою огневую мощь. Магрибинцы приближались, лейтенант пока не отдавал приказа открывать огонь, чтоб вести его ближе и наверняка.

Главным было не упустить момент, когда враг и под ураганным огнем сможет прорваться для абордажа. Противником командовал человек, по всей видимости, опытный, который, оценив построение иоаннитов, приказал широко расставить фронт множества своих мелких судов для того, чтоб охватить христиан с флангов и тыла.

Суда у противника в основном были весельными галерами, маленькими, но зато порядка двадцати. Лишь несколько — также малых — парусных судов тяжело выруливали позади основных сил, стремясь к обходу, чтобы поймать ветер.

Наконец, заговорили пушки христиан. Иоанниты стреляли метко, сразу начались попадания. Ответом пиратов стала туча стрел, когда они еще более приблизились, однако с огневой мощью у них было неважно — редко и зачастую безвредно "чихали" маленькие пушчонки, а огонь фальконетов и аркебуз тоже был редок и неверен.

Родосцы повеселели: боевого припасу у них было довольно, и если пушкам приходилось невольно "отдыхать" после произведенных ими выстрелов, стрельба из аркебуз шла частая — как когда-то на когге Торнвилля, стрелки палили из постоянно подаваемых им матросами новозаряженных тяжелых ружей. Три галеры врага пылали и были уже обречены, остальные свершали маневр обхвата. На него лейтенант ответил приказом галерам повернуться вокруг своей оси, а каракке подставить врагу другой борт — это ввело в дело часть не стрелявших бортовых пушек парусного судна и кормовых галерных.

С потерями шел маневр окружения христиан, а тут еще и барки обрушили огонь кормовых пушчонок на всех, прорвавшихся в тыл, — новшество, введенное великим адмиралом и магрибинцам еще неведомое. В общем, по всем направлениям пираты получали ядра, дроб и рубленные свинцовые пули. И не всех это остановило.

Потеряв треть своих судов и получив разного рода повреждения остальным, мавры сцепились-таки на абордаж с галерами и караккой и пытались захватить барки. Все бы ничего, но их парусники поймали ветер и теперь старались прийти на подмогу своему гребному флоту. Меж тем иоаннитская каракка отбилась от наседавших варваров — приставшую галеру потопили, ее абордажную команду перебили.

Врага били все, от лейтенанта и капитана до последнего матроса. Особо много вреда нанес Ньюпорт; неуязвимый в своей тяжелой броне. Он яростно орудовал булавой, круша вражьи головы.

Полуголые, темно-коричневые от загара, мелкие, ма-грибинцы навалились было на него целой кучей, желая стащить в море, но он раскидал их, как лев шакалов — какое это было зрелище!

Лейтенант был легко ранен, несколько моряков погибли в яростной резне. Но вместо одной галеры на каракку нацелились уже две, и тогда решили ввести в действие знаменитый "греческий огонь", горевший даже на воде, но бывший оружием ближнего боя — не далее 25–30 метров.

Крестоносцы с годами узнали у византийцев его секрет, наладили производство и опробовали на деле — когда удачно, когда не очень: уж больно вся эта сифонная техника оказалась ненадежна… Но сейчас выбора не было.

Лейтенант быстро отобрал самых крепких и невредимых, в том числе Ньюпорта, Торнвилля и Джарвиса, и, увлекши их в трюм, стал деловито руководить сборкой аппарата и подготовкой горючей смеси.

Орудие состояло из трех частей — огнеметного медного сифона, который был соединен с емкостью, куда надлежало залить адскую смесь, а к этой емкости, в свою очередь, были присоединены большие мехи наподобие кузнечных. Именно они являлись той силой, что должна была осуществить выстрел.

К мехам поставили Ньюпорта, аккуратно влили смесь. Итальянец приказал протащить рыло сифона сквозь орудийный порт, что сделали Лео и Роджер. При этом Торнвилль спросил Джарвиса, знаком ли он с этим агрегатом.

— Было дело. Самое поганое, сэр рыцарь, что все это может в любой момент зажечь наше собственное корыто. И это пережили, хоть было страшно. Ничего, сейчас увидишь на маврах, если получится…

— Готов? — спросил итальянец у Ньюпорта. Тот молча кивнул. — Доспехи бы снял, а?

— Не помешает, — кратко и мрачно ответил тот.

— Не сомневайся, — сказал Джарвис итальянцу, — он здоров, как слон, гору свернет.

— Э-эх, а слона-то повидать и не пришлось, — с дела-ным сокрушением воскликнул Торнвилль.

— Да вот же он, чего переживаешь! — сказал Джарвис, обращаясь к Лео, но вполголоса, чтобы сэр Томас Ньюпорт часом не услыхал.

Наконец Джарвис помог лейтенанту доковылять до пушечного порта и лейтенант, приказав всем отойти подальше, высек огонь и запалил фитиль, который держал в руке.

— Ну, с Богом… — проговорил Джарвис уже громче. — Давай, брат Томас!

Ньюпорт торжественно перекрестился и с силой Самсона надавил на расправленные меха. Темная вонючая жидкость прыснула из сифона, зацепила огонь на фитиле итальянца, воспламенилась и ослепительной кометой со страшным шумом полетела на мавританские галеры. Еще миг — и сначала одно судно стало жертвой ярости огня, а потом — о, диво дивное! — не потухший на воде огонь быстрыми змеями добрался до второй галеры и поджег ее.

— Господи Иисусе! — воскликнул Лео, не веря глазам своим. Он еще никогда не видел, чтобы огонь не только не тух от воды, но более того — продолжал гореть на ней, словно на поверхности дровяной поленницы. Естественно, никакая вода не могла загасить ни горящую древесину, ни сгоравших заживо людей.

Горящие мавры, словно живые факелы,