Читать книгу "Старуха 3 - Квинтус Номен"

тех, кто это на ящиках писал:

– Вообще там, внутри, закачан гексафторид серы. Звучит довольно страшно – но этот газ сам по себе для человека практически безвреден. Ну, примерно, как чистый азот или аргон: дышать им не рекомендуется, потому что без кислорода людям свойственно помирать. Но если немножко газа вытечет и люди его вдохнут, то они вообще ничего не почувствуют. Вот если переключатель проработает достаточно долго… от искр, даже не от искр, а от электрической дуги он может разложиться частично, и тогда дышать тем, что внутри переключателя образуется, будет не очень полезно. Но сейчас… давайте, распаковывайте их и везите на подстанцию.

– Девушка, а вы уверены, что это действительно безвредно?

– Уверена, я этот газ и придумала… для высоковольтных переключателей использовать. И, хотя с ним проработала немало, до сих пор хожу вполне себе живая и даже бодрая. Чтобы вам не страшно было, я с вами поеду их на место ставить.

– Да мы и сами…

– Ага, оба два весело возьметесь за эту полуторатонную железяку и перетащите ее куда надо. Я её устройство знаю, тем же стропальщикам подсказать за что здесь крюки цеплять, сумею. И прослежу, чтобы они ее все же не сломали. Газ-то безвредный, но все же довольно дорогой, нам утечки не нужны…

После недолгих споров и обсуждений было решено перевозку переключателей отложить на завтрашнее утро, все же на улице уже довольно темно стало – и Веру отвезли обратно в гостиницу, пообещав заехать за ней уже в семь утра. А так как делать ей было вообще нечего, девушка поинтересовалась у дежурной, где здесь можно «культурно отдохнуть»:

– Ну, в клубе железнодорожников каждый вечер танцы устраивают, вход всего десять копеек. Но туда в одиночку у нас ходить не принято, может, кого из командировочных подождете? Они уже скоро вернутся со стройки. Еще можно в кино сходить, там сейчас «Любовь Алёны» дают. Кино не звуковое, но смешное, я смотрела уже. В семь сеанс, так что успеете, даже с запасом. Там в кино и буфет неплохой, пирожные продают вкусные, и сок разный. И газировку!

– А билеты…

– Билеты в кино рубль стоят.

– Я не про цену. Их купить-то получится?

– Вы пойдете? Я вам сейчас билет и закажу. У нас всегда бронь… для ответственных работников, только нету в гостинице ответственных сейчас. Вам куда, в первый рад или в последний? У нас и туда, и туда места забронированы… только нам их только по два дают. Но вы не беспокойтесь, так возле кино всегда лишние билетики спрашивают…

– Тогда давайте на последний ряд.

Дежурная сняла трубку телефона (все же действительно город!), попросила соединить с кинотеатром (на телефоне вообще-то диск номеронабирателя имелся, но, похоже, станция телефонная до такого уровня высоких технологий еще не добралась) и заказала «два билета на семь часов». А затем сказала:

– Они сейчас билеты принесут, вы тут, в вестибюле, подождите минут пять-десять, – и слово «вестибюль» произнесла с такой интонацией, словно приглашала в королевский дворец.

Вестибюль гостиницы был довольно удобным, в нем стояло несколько кресел, и Вера в одном из них и «разместилась со всеми удобствами». А через несколько минут в гостиницу начали возвращаться раскрасневшиеся от мороза на улице «командировочные». И один из них вдруг обратился к Вере по имени:

– Вера? Привет, комсомольская активистка, а что ты тут делаешь?

Повернувшись, Вера узнала Володю Северинова, которого она встречала прошлым летом в Новосибирске:

– Сам привет! А ты что тут делаешь? Ты же в Новосибирске должен быть.

– Нет, я там временно был, с кранами разбирался. А теперь здесь сразу двадцать кранов нужно срочно налаживать: в конце месяца речку перекрывать будут, нужно одновременно двадцать затворов перекрыть. Тут плотину очень забавную построили: справа и слева все уже закончили, а в середине оставили пролеты открытые. Их все до ледохода закроют и потом всё забетонируют – но и заслонки нужно будет одновременно поставить, и потом бетон очень быстро залить. А перед этим еще и все осушенные проемы бетонными блоками, заранее сделанными, заполнить – а каждый блок ведь по двенадцать тонн весит! Так что работенка намечается веселая… А ты?

– А я вот в кино собираюсь.

– Я бы тоже собрался, но все билеты еще до обеда раскупают… тут с культурой напряжено, на всех культуры не хватает.

– Ну да, а мне вон сразу два билета всучили: у них, видите ли, бронь только такая, на два билета. Хочешь, я тебе один отдам? У меня все равно седалища на два кресла сразу не хватит.

– Спрашиваешь! Конечно хочу! Делать-то тут все равно вечерами нечего, некоторые пить идут в буфет, а я-то вообще непьющий. То есть разве что на праздник там или на день рождения… Во сколько сеанс?

– Сказали в семь, сейчас билеты принесут, узнаю точно.

– Еще полчаса есть, отлично, я как раз переодеться успею. Точно ты уж меня дождись, другим билета не отдавай…

– Не отдам. А кино тут далеко? Мы не опоздаем?

– Очень далеко. Надо улицу перейти и за угол свернуть. За угол потому, что вход в кино с другого бока. Это вон тот зеленый дом… ладно, побежал переодеваться…

Глава 9

Новый самолет товарища Мясищева испытывал в ЛИИ Владимир Константинович Коккинаки. То есть из Воронежа на испытательный аэродром ЛИИ в Раменском самолет своим ходом добрался, причем отправился туда после проведения всех необходимых Владимиру Михайловичу испытаний, а затем заводские пилоты Владимира Константиновича две недели обучали пилотированию этого очень необычного аппарата – и вот после всего этого товарищ Коккинаки приступил к испытаниям.

Самолет был действительно «необычным»: у него шасси было с носовым колесом, так что требовалось изрядное время, чтобы даже опытному летчику привыкнуть к совершенно новому способу посадки машины на землю. Но когда Владимир Константинович посадку самолета освоил, он пришел в бурный восторг. А когда его восторг достиг апогея, в Раменское прилетел второй такой же самолет…

Второй прилетел не потому, что в Воронеже его девать было некуда. В Раменское пару раз приезжал Сталин, с интересом присматривающийся к новой машине – но первый образец был заставлен внутри кучей разнообразных приборов и «не производил должного впечатления». А второй имел уже полностью отделанный салон, и его в Москву специально для демонстрационных целей направили. То есть специально для показа товарищу Сталину –