Читать книгу "Аромат счастья - Натали де Рамон"

— Я так рада, что это именно ты. Очень! — «Очень» получилось у меня не особенно внятно, потому что мы одновременно прикоснулись губами к губам, ощутив дыхание друг друга. И это было так хорошо, что я побоялась, что сейчас умру, потому что лучше не будет уже никогда...

Он отстранился. Я открыла глаза. Он внимательно смотрел мне в лицо. Потом мы оба опять одновременно потянулись друг к другу и закрыли глаза, снова погружаясь в волны поцелуя...

«Теперь я точно не смогу без тебя» — я не знала, я подумала или произнесла это вслух. Но в ответ он без сомнения прошептал мне именно эти слова, а луна деликатно занавесилась облачком. Сразу громче зашумел водопад, и голоса джунглей стали таинственнее и слышнее.

— Что же нам делать? — тихо спросила я.

Он опять поцеловал меня, а потом сказал:

— Вот, — и полез в карман.

Понимая ответственность момента, луна отодвинула облако и старательно осветила маленькую кругленькую коробочку на его ладони. Он раскрыл ее.

— Это тебе.

Из прорези внутри бархатного донышка выглядывало колечко — маленькая золотая змейка, точно такая же, какую подарил мне Марега.

— Спасибо, Игнасио. — Я надела кольцо на безымянный палец. Оно болталось, но на средний пришлось точно впору! — Очень красивое, откуда оно у тебя?

Неужели то же самое? Нет, глупости! Он не мог зайти в мою комнату и переложить змейку из квадратной коробочки в круглую! То кольцо я обязательно верну изменщику! Пусть подарит своей хамке!

— Я купил днем в Кайенне, но никак не мог выбрать момент, чтобы подарить тебе. Мы все время были не одни.

— Ты мог бы постучаться в мою комнату.

— А вдруг бы ты не так поняла и прогнала меня? Как бы мы потом могли общаться дальше? — Он держал меня за руки и смотрел в глаза.

— А как я должна понять правильно?

Я погладила его волнистые волосы, еще окончательно не веря, что наконец-то все совпало: я без памяти влюблена в мужчину умного и красивого одновременно. А Марега — мерзавец, как все глупые красавчики, решил заполучить и меня, и эту Лауренсью! Как хорошо, что рядом вовремя оказался Игнасио, он самый лучший, самый воспитанный, самый деликатный, самый...

— Вот так будет правильно?

Я обняла его и долго с наслаждением целовала сначала губы, потом уголки глаз, виски, лоб... И было так приятно ощущать прикосновения его губ на своей шее и прижиматься к его ласковым рукам... Еще приятнее было бы прижаться к его горячей груди, и я торопливо принялась расстегивать его рубашку, руки Игнасио тоже сделались смелее, мы оба жарко и прерывисто задышали. Поцелуи уже ничего не значили перед тем буйством джунглей и водопадов внутри нас, куда мы неудержимо желали погрузиться, срывая с себя одежду, она в этот момент была, пожалуй, единственным, что отличало нас от исконных обитателей ливневого леса.

— Иди сюда, — он жадно потянул меня к себе, опускаясь на траву.

Я замешкалась на какое-то мгновение, но для моих глаз этого мгновения оказалось достаточно, чтобы словно сфотографировать его роскошную полулежащую фигуру, серебристую от лунного света. Голова Игнасио была в тени, и он показался мне античной статуей из дорогого чуть прозрачноватого белого мрамора. Но с изваяниями нельзя заниматься любовью! Это безумие! От ужаса я закрыла лицо руками.

— Что-то не так? — Он дотронулся до меня и ласково провел пальцами по моим ногам. Его пальцы были теплыми, а голос ласковым. — Ты обиделась? — Игнасио обнял меня за бедра и, целуя, прижался к ним головой. — Ты вся дрожишь... Иди ко мне.

Я отвела от лица руки. Наверное, я действительно дрожала, но самое неприятное, что я увидела, как по моим рукам скользят полосатые тени листьев. Как тогда по спине Лауренсьи...

— Я не могу.

— Хорошо. — Он еще раз поцеловал мои бедра, легко поднялся, протягивая мне одежду. — О'кей, отложим все до первой брачной ночи. — И принялся одеваться.

— Подожди, — сказала я, надев юбку. — Это было официальное предложение?

— Да.

— Ты серьезно? — Мои руки плохо справлялись с застежкой бюстгальтера.

— Пожалуйста, не отказывай мне, Мари. Я никогда не был женат, и сейчас все более чем серьезно. — Он выглядел ужасно смешным и простодушным, прямо как Педро, и никак не мог попасть ногой в штанину. — Но ты, конечно, имеешь полное право отказать. Я понимаю, я не тот, кто тебе нужен... Но мне нужна ты, и больше никто. Это в первый раз! Я не верил, что со мной произойдет такое. Я думал, что женятся, потому что так принято... Но сам никогда не хотел жениться. А сейчас я не знаю, как по-другому заставить тебя быть со мной. Нет, не заставить! Я не то сказал! Я тебя прошу, умоляю: пожалуйста, не бросай меня!

Ночь. Луна. Дикое место. Голоса, шорохи и звуки джунглей. Вдалеке шумит водопад. Красивый неженатый полуобнаженный мужчина со степенью доктора археологии стоит передо мной на коленях и страстным шепотом умоляет не бросать его... Это сон?

— Игнасио, — я присела на корточки рядом с ним и обняла. — Все будет хорошо. Пойдем.

— Ты бросишь меня, — тихо и обреченно произнес он. — Точно бросишь.

Я погладила его по голове и поцеловала в лоб.

— Игнасио, все хорошо. Пожалуйста, пойдем. Просто мне нужно собраться с мыслями. Ты очень хороший.

— Правда?

— Конечно.

Я подняла его и повела за руку, как ребенка. Он продолжал одеваться на ходу.

— Кроме дедушки, мне этого никто не говорил. Никогда.

— А я скажу. Ты хороший. Очень хороший.

Глава 27, в которой нас встретил взволнованный Педро

Возле дома нас встретил взволнованный и сконфуженный Педро.

— Хозяин, а я вас потерял с сеньоритой. Хотел было парней будить. Куда вы пропали?

— Мне следует отчитаться перед тобой?

— Нет. Я... вот... Простите!

— Все в порядке, Педро, — сказала я.

Мне стало неловко за тон Игнасио. Только что был нежным и трепетным, и вдруг на тебе — металл в голосе!

— Ладно, ладно, Педро. — Игнасио подобрел на глазах, видимо почувствовав мое настроение. — Я сам присмотрел за сеньоритой. Парни спят?

— Спят, хозяин.

— Оба?

— Да, хозяин.

— Педро, но ты же говорил, что твой хозяин — маленький дон Рикардо, — сказала я.

— Да, сеньорита.

— Именно маленький дон Рикардо? — заинтересовался Игнасио. — Забавно, я не знал.

Педро закряхтел, переминаясь с ноги на ногу.

— Но почему? — спросила я.