Читать книгу "Из прошлого: далекого и близкого - Николай Яковлевич Мерперт"

поворот. Связан он был с одним из ярчайших ученых института и основных моих учителей по университету Сергеем Владимировичем Киселевым, человеком широчайшего научного профиля, членом-корреспондентом Академии наук, крупнейшим специалистом по энеолиту и бронзовому веку Евразии. Достаточно сказать, что в университете я слушал его общий курс «Введение в археологию», специальные курсы бронзового века Ближнего Востока, Центральной Азии, Монголии, крито-микенской культуры, участвовал в семинаре по методике городских раскопок. Уже более пятидесяти лет нет его с нами, но это абсолютно несовместимо с его образом, жизненной энергией, темпераментом, охватом им безошибочно избранной, предельно актуальной и блестяще воплощенной научной проблематики. Дело не только в фактическом раскрытии хода исторического процесса, охватившего на протяжении нескольких тысячелетий ряд важнейших регионов Евразии, включая бескрайние просторы Сибири и Центральной Азии, не только в открытии беспримерных по исторической значимости, информативности, материальной и духовной насыщенности археологических феноменов, дело — в коренном и принципиальном пересмотре методики и методологии использования археологического материала многочисленных, в значительной мере «немых» ранее народов, в воссоздании общей схемы древнейшей истории значительной части Евразии с определением подлинной роли конкретных групп ее многообразного населения в конкретные периоды этой истории. Эти проблемы фактически потребовали пересмотра на основании новой, апробированной С.В. Киселевым методики. Это оказало весьма позитивное воздействие на ряд складывающихся в первой половине XX в. специальных направлений в археологии. Среди них должны быть выделены такие важнейшие феномены как археологические свидетельства перехода от присваивающей к производящей экономике, «поселенческая археология», истоки и развитие урбанизационного процесса, а также специфика его в самых различных экологических и историко-культурных условиях, начало, развитие и формы кочевого скотоводства и пр. И при всей безусловной значительности этих проблем и их интерпретации, для С.В. Киселева они являлись, прежде всего, основой широких исторических построений. В этом аспекте имя ученого по праву должно стоять рядом с именами классиков исторической археологии, таких как Ф. Петри, Ж. Дешелле, В.Г. Чайлд, К. Шухардт, В.А. Городцов, Г. Франкфорт, А. Парро. Вся же деятельность С.В. Киселева получила широкое и единодушное признание как в отечественной, так и в зарубежной науке. Особо подчеркиваются его заслуги как в направленности, так и в самом положении, структуре и организации археологии внутри русской исторической науки, опередившие всемирно известные ее достижения во всех хронологических срезах, во всех регионах, во всех областях ее проблематики. Полагаю, что методологическое, методическое, идейное наследие замечательного ученого еще далеко не исчерпано и многие десятилетия будет способствовать как расширению и обогащению археологической практики, так и непрестанному плодотворному развитию творческих идей.

Б.А. Рыбаков (1908-2001)

Е.И. Крупнов (1904-1970)

П.Н. Шульц (1900-1983)

А.Я. Брюсов (1885-1966)

Остановлюсь на некоторых основных факторах, определивших творческий путь С.В. Киселева. Прежде всего — историко-археологическое отделение факультета общественных наук Московского университета, где замечательные лекции классика русской археологии В.А. Городцова решительно способствовали избранию юным студентом археологии как основной области интересов, а в дальнейшем и блестящей деятельности. С самого начала Сергей Владимирович проявил себя горячим приверженцем историзма археологии, вывода археологических исследований на уровень исторических обобщений. В университетские годы в формировании такой направленности ученого наряду с городцовским семинаром, существенную роль сыграло активное общение его с такими выдающимися учеными-историками, как Ю.В. Готье, Д.М. Петрушевский, С.В. Бахрушин. Благотворное воздействие последнего обусловило особый интерес С.В. Киселева к сибирской и центрально-азиатской проблематике. Но при этом общий спектр интересов Сергея Владимировича непрестанно расширялся, что предопределило беспримерное по многообразию обращение его к самым различным регионам от Центральной Европы до Юго-Восточной Азии, хронологическим периодам (от палеолита до позднего Средневековья), историко-культурным областям, от гигантских обобщений, подобных «Древней истории Южной Сибири», до фортификаций позднесредневековой Москвы или техники скальных рисунков. И все это совмещалось с работой в Историческом музее, где непосредственное изучение коллекций явилось одним из факторов освоения специфики анализа археологических источников.

Полученные там навыки были плодотворно использованы в 1928 году при первой же поездке С.В. Киселева в Сибирь в начале его тридцатилетней сибирской эпопеи — одного из наиболее научно-значимых и всеобъемлющих свершений отечественной археологии минувшего века. Беспрецедентные по масштабам, целенаправленности и результативности исследования на всех этапах осуществлялись под постоянным и непосредственным руководством С.В. Киселева и его супруги Лидии Алексеевны Евтюховой — также превосходного археолога и одаренного человека в целом.

Л.А. Евтюхова (1903-1974)

Полевые исследования в Южной Сибири охватывали все новые территории (Минусинскую котловину, Хакасию, Алтай, Туву, Забайкалье) и все новые периоды (от раннего бронзового века до позднего средневековья). Многие из открытий приобрели широкую известность. Их насчитывалось тысячи. Достаточно назвать галерею таштыкских глиняных погребальных масок и металлических украшений — замечательных произведений искусства древнехакасской знати из Копенского частаса, остатки дворца ханьского полководца Ли Лина под Абаканом, многочисленные, часто художественно оформленные клевцы и прочие образцы бронзового вооружения тагарской эпохи, золотые, бронзовые, железные изделия, а также грандиозные погребальные конструкции. Все эти находки заставили коренным образом пересмотреть представления об уровне развития и социальной структуре их создателей — далеких предков хакасского народа, и не только их. Начиная с конца 1940-х гг. исследования С.В. Киселева охватили еще одну важнейшую область, сопредельную Южной Сибири. Это была Монголия, чьи земли явились эпицентром, а далее и основной ареной важнейших событий, решительно повлиявших на ход исторического процесса значительной части Евразии. Впервые в археологии именно этот эпицентр подвергся масштабным и всесторонним исследованиям, предпринятым С.В. Киселевым при участии автора этих строк, очередной раз расширившим свою не только проблемную и эпохальную ориентацию: основным объектом исследований 1948-1949 гг. явился основанный Чингисханом город Каракорум — столица Монгольской империи при первых Чингизидах вплоть до переноса ее ханом Хубилаем в 70-х гг. XIII в. в Хан-балых (ныне Пекин). Этими масштабными раскопками была безусловно доказана справедливость впервые выдвинутой С.В. Киселевым проблемы существования средневековых городов как у монголов, так и у исторически близких им этнических групп Восточной Азии (прежде всего, уйгуров и прочих тюркоязычных племенных массивов). Города играли весьма значительную роль в развитии этих групп наряду с «кочевым феодализмом», который ранее рассматривался как единственная его форма — в этом значительный вклад С.В. Киселева в древнюю историю Сибири и Центральной Азии.

Не меньшее значение имела и чрезвычайно активная деятельность его как организатора научной деятельности. Здесь, прежде всего,