Читать книгу "Николай I Освободитель. Книга 6 - Андрей Николаевич Савинков"

с оружием: в основном старыми гладкоствольными ружьями и пистолетами, свинцом, порохом и прочим необходимым для войны припасом. Попадалось так же холодное оружие и, что гораздо неприятнее, — нарезные капсюльные винтовки того типа, что стоят на вооружении самой Австрийской империи. Ну и конечно деньги. По нашим сведениям, Вена и Париж активно вкладываются в финансирование революционных элементов в Привисленских губерниях.

— На сколько все серьезно? — Ермолов был человеком опытным, и связь между Польшей и Кавказом уловил мгновенно. В случае начала открытых боевых действий империю, станут поджигать со всех сторон, так что наши недруги Кавказ тут точно не обойдут своим вниманием.

— По нашим данных поляки готовы поднять порядка двадцати тысяч человек. В основном из бывшей шляхты, лишенной данного звания еще в десятых, а так же вернувшихся в Россию польских эмигрантов. Продолжает накаляться обстановка в главных польских городах, участились случаи нападения на русских и русскоговорящих, регулярно происходят акты вандализма, направленные против вывесок на русском языке. Потихоньку бузят студенты, которым решение о переходе всего обучения в империи на русский язык пришлось сильно не по душе. При этом поддержка среди крестьян у них не слишком велика, да и с оружием весьма туго, однако недооценивать их было бы ошибкой.

— Если ваши люди, Александр Христофорович, в курсе происходящего, то почему же вы бездействуете? Почему не вводите войска, не начинаете аресты? — Удивился фельдмаршал.

Высший воинский чин Ермолов получил из моих рук буквально неделей ранее. А вместе с ним орден Георгия 1-ой степени, графское достоинство и приставку «Кавказский» к фамилии. Все это было признанием заслуг Алексея Петровича в умиротворении этого мягкого подбрюшья империи.

Мы наконец формально закончили длившуюся уже не первый десяток лет Кавказскую войну. Черкесы были частично выдворены в Турцию, частично выселены за Урал, а самые непримиримые — уничтожены. Теперь процент инородцев, проживающих севернее Большого Кавказского Хребта не превышал 25–30% от общей численности населения, а мусульман среди них и вовсе практически не осталось. Собственно, принятие креста было одним из первейших условий получения возможности оставаться на родных землях. Пусть даже крещение порой было формальным, а процент гибели направляемых из центральной России миссионеров зашкаливал…

Как я и обещал Ермолову, за сие великое деяние он смог получить все, о чем мечтал.

— Это я пока придерживаю Александра Христофоровича. К сожалению, выселить поляков с берегов Вислы так же, как черкес из их гор, не представляется возможным по политическим мотивам, — попытался я объяснить фельдмаршалу задумку. — Поэтому вероятно нам придется допустить непосредственное выступление ребелленов и уже потом бить по ним во всей доступной силой. Тут, впрочем, оптимизм внушают уверения нашего главы Тайной Канцелярии о том, что он держит руку на пульсе и неожиданностей не предвидится.

— Это так, — поморщившись кивнул Бенкендорф. Он не очень любил, когда Службу безопасности называли Тайной Канцелярией. Слишком уж мрачной славой обедала предыдущая спецслужба. — Среди верхушки заговорщиков есть наши люди, пока там речь о непосредственном выступлении даже не идет, все же поляки не дураки: осознают свою слабость и нашу силу. Не совсем дураки, вернее. Они будут ждать подходящего момента.

— Ловушку, значит, решили устроить, — задумчиво пробормотал Ермолов. Я кивнул, — и желаете удостовериться, что это вы охотник, а не наоборот.

— Именно так, Алексей Петрович.

— Понятно… — Ермолов задумчиво потер тщательно бритый подбородок, сделал глоток чаю и принялся рассуждать. — За земли, находящиеся севернее Кавказского хребта я совершенно спокоен. Местных горцев за эти двадцать лет мы отлично выдрессировали, остались только самые понятливые. А вот с Закавказьем уже сложнее, там слишком тесны связи с османами и персами, и далеко не все рады присутствию в тех краях русских полков. С другой стороны, на нашей стороне преимущество в оружии. Казнозарядные винтовки, барабанники в горах часто полезнее даже чем артиллерия. Опять же народ на Линии подбирается все больше боевой, паркетным шаркунам у нас жарковато, хе-хе. Думаю, отобьёмся с Божьей помощью.

Я кивнул, принимая ответ фельдмаршала. Собственно, ничего другого я от него услышать и не ожидал, не тот человек был Ермолов, чтобы драки бояться. Тем более получив буквально намедни от императора все возможные военные награды.

Вообще Кавказский военный округ был в русской армии действительно особенным. Постоянная непрекращающаяся война с горцами, которая то затухала, то опять срывалась в обострение, постоянные набеги банд с территории Турции и Персии, никогда не исчезающая опасность получить двадцать грамм свинца из засады просто за наличие погон на плечах — все это делало полки, квартирующие на этом направлении, наиболее боеспособными во всей армии. По большому счету кроме них никто у нас полноценно и не воевал аж с последней турецкой, учитывая сроки службы, можно сказать, что 90% армии — кроме старших офицеров и прижившихся в армии старослужащих — боевого опыта не имели вовсе. Это с одной стороны нервировало, а с другой — получать этот самый опыт я тоже не слишком рвался.

В общем и в целом в случае начала боевых действий против тех же османов — сценарий Крымской войны все же крепко сидел у меня в подсознании — на Кавказе предполагалось сидеть в основном в обороне. Для этого в Закавказье активно строились укрепленные крепости, куда переводились полки до этого контролировавшие Линию, что стало последние годы не слишком актуально. Ну а замирением — тут это называлось так — черкесов, надобность держать большие силы севернее Хребта и вовсе отпала. Нет, расформировывать крепости — ту же Грозную, например — пока не торопились, но гарнизон там сократили радикально.

Наступать же в глубь Османской территории и вовсе не планировалось. Не усматривал я ровно никакого смысла в захвате гор, населенных недружественными нам народами. Пользы от этого виделось совсем не много, а начинать новую кавказскую войну представлялось излишне хлопотным. И главное — дорогим. Разве что кусок черноморского побережья себе отхватить с Батумом и Трабзоном. И то исключительно для увеличения в будущем курортных возможностей. Россия — страна большая, глядишь в лет через сто пятьдесят потомки скажут спасибо за возможность полежать на пляже в тех краях без необходимости ехать за границу.

Ну и торговые каналы Персии с Европой, большей частью через эти порты идущие, на себя замкнуть тоже небесполезным выглядело. Пущай