Читать книгу "Столичный доктор. Том III - Алексей Викторович Вязовский"

завязал тесемки.

Внутрь заглянул мой тезка — Евгений Александрович Тубин. Тот самый бывший городовой, которого Жиган подозревал в шпионаже. Для себя я его окрестил «засланный казачок».

— Разрешите-с? — Тубин зашел бочком, пригладил густую черную шевелюру на голове, пошевелил роскошными, подкрученными усами. Бакенбарды у нового «товарища» Жигана тоже были на загляденье — генералы позавидуют.

— Проходите. Коньячку? — я достал из походного несессера серебряную рюмку, поставил ее на столик.

— С большим удовольствием!

Тубин пил коньяк правильно — не «махая», а по чуть-чуть, смакуя. Явно человек в теме. И рюмку осторожно держит, двумя пальцами, не в горсти прячет. Он точно городовым служил?

Сразу к серьезному разговору не приступили. Обсудили погоду, виды на урожай. Он ожидался в России хорошим, голодать крестьяне не будут. Потом безопасник выложим на столик пару документов, в которых был описан план так сказать оперативных мероприятий сопровождения открытия клиники по лечению сифилиса в Питере. И там было много чего правильного. Визит к генерал-губернатору и начальнику сыскной полиции с целью заручиться поддержкой, анкетная проверка персонала, своя агентура среди сотрудников, пропускной режим. Последнее еще месяц назад начал внедрять я в Москве — Тубин оценил и развил.

— Мыслю, что будет много желающих узнать ваш метод лечения. Это же какие огромные деньги!

Я прочитал о способах защиты помещений. Решетки на окнах, двойные двери с несколькими замками. Конечно, вооруженные сторожа. Которых Тубин планировал вызвать из московских подстанций.

— У нас люди уже проверенные, пущай поработают месяцок, пока я найду в столице надежных.

— Это дело, — согласился я. — Главное, продержаться хотя бы полгода и сохранить секрет лекарства. А там… все равно станет известно, шила в мешка не утаишь. Но основные деньги мы уже заработаем — будет на что развивать сеть клиник по Европе.

— Даже такие планы? — удивился Тубин.

— Наполеоновские — покивал я.

* * *

«В Петербурге мы сойдемся снова, словно солнце мы похоронили в нем». Вот же зараза — строчки прилипли и никак не хотят отставать. Хороший способ — произнести надоедливый стишок вслух, но я не помню продолжение. Что-то про черный бархат советской ночи и заводную куклу офицера. Лучше потерпеть, сейчас выгрузимся на перрон, поедем, сниму номер в пристойной гостинице, за неизбежной кутерьмой Осип Эмильевич забудется. А пока — утренний железнодорожный чай с лимоном из гладкого стакана в монументальном подстаканнике с узором из прорезных листочков, и ленивый присмотр за собирающим вещи Кузьмой.

Почему в гостиницу, а не в гости к Романовскому? Ведь приглашал, но я как вспомню этот дурдом на колесах из троих мелких непосед, так сразу хочется, чтобы в ванну, и чашечку кофе, и при этом желательно делать это в тишине. А если чашка кофе, да на балконе номера с видом на Неву? Тут и думать даже не о чем!

Сунул руку в карман и наткнулся на визитницу. Я ведь и с купцами встретиться успел, которые попечительский совет. Заверил их в непреклонности курса, доложил, куда деньги деваются, и как к нам генерал-губернатор относится. Так что платите членские взносы, и будут вам почетные гражданства, нашейные медали, и преференции от власть имущих. Даже если ничего не делать, то жизни Великому князю еще десять лет отмеряно. А если всяких Каляевых от нехороших поползновений отвратить, то и того больше. А отвратить как-то придется. С московскими Романовыми я теперь ой как прочно повязан!

Дмитрий Леонидович встречал лично. Я из окна купе увидел, как он быстро вышел из клубов пара у тормозящего паровоза. Оставил Кузьму с чемоданами, а сам как белый человек пошел на выход с пустыми руками. Вот поэтому я не буду изобретать тележку с колесиками — нечего отбивать кусок хлеба у носильщиков. Раз до такой простой вещи не додумались до сих пор, значит, еще не время.

Романовский прямо засветился от радости, узрев меня. Тяжела, видать, шапка Мономаха. И здание найди, и подбор персонала начни, да и бумаги оформи. В то время как совладелец винишком на югах балуется. Зато у меня денежки. На авансовый платеж, да и так, по мелочи, чтобы соответствовать.

— Поехали, — схватив под руку, потащил он меня к стоянке извозчиков, едва мы поздоровались и я убедился, что Кузьма ничего не забыл в вагоне.

— Куда?

— К нам, я же писал!

— Не хочу стеснять. Твои же приехали?

— Да.

— Ну вот, представь — малолетние баламуты и так по стенам бегают, а тут еще и я мешаться начну. Давай лучше в гостиницу. Чтобы с телефоном, и попристойнее.

— Даже не знаю, — Дмитрий Леонидович задумался. — Слышал, в «Англии» очень хорошо, но и просят там… Или может, не такую дорогую?

— Нет уж, желаю нежиться в роскоши, — улыбнулся я.

Кузьма с Тубиным ехали в пролетке попроще за нами, а я просто занимался тем же, что и все туристы — глазел по сторонам. Вот приживусь немного, начну взирать на окрестности с равнодушием, не замечая красот вокруг нас. Разговоров никаких не вели — так, про погоду и поездку на воды, сравнивая наши впечатления.

Поначалу я на название и внимания никакого не обратил: у нас любой клоповник если не «Париж», то «Берлин», на худой конец — «Варшавская». И только когда извозчик повернул на Исаакиевскую площадь и остановился у входа, я внутренне ахнул. Это же «Англетер»! Вот так символ!

Роскошь сразу же бросилась в глаза. И швейцар здесь выглядел не меньше чем вице-адмирал флота, и мундир у хлопчика, который моментально выскочил за моими чемоданами, явно не в лавке готового платья приобретен был, а подогнан по фигуре. За стойкой восседал молодой человек, который на парикмахера, наверное, больше тратил, чем я. И на лице не дешевая услужливость, а достойное джентльмена желание помочь.

Сразу начали интересоваться, какой вид из окна предпочитаю, да надолго ли. Короче, прием оказали, в стиле хорошей пятизвездной гостиницы. Приветственный бокал разве что не принесли.

— А номер пятый свободен? — вдруг брякнул я совершенно спонтанно.