Читать книгу "(Не) верю в любовь - Юлиана Ермолина"

другом. Но считает ли также Татьяна? У нее растерянный вид. С некоторой нервозностью начинает открывать конфеты. Тишина. Ее как бы логичный ответ зависает в воздухе, и только шелест обертки разбавляет тишь. Раздумывает, взвешивает решение? Наконец, открывает конфеты, сминает упаковку от них и отвечает:

— Значит будем пить чай!

Не решилась. Трусиха! А я так надеялся!

Достает торт из холодильника. Я удивлен. Меня ждали, готовились к нашей встрече и это приятно осознавать!

— О, неужели сама торт испекла! — подкалываю ее, ведь видно же что это магазинская упаковка.

— Конечно сама! Всю ночь у плиты стояла, — подыгрывает мне, достает нож и срезает ленточку с коробки.

Встаю, отбираю у нее нож, сам открываю упаковку с тортом и неспешно начинаю нарезать на небольшие кусочки. Таня едва заметно улыбается и начинает наливать чай. И так как-то хорошо: по-простому, по-домашнему, по-семейному. Хотелось бы после работы приходить и устраивать такое душевное чаепитие. Просто болтать ни о чем, просто узнавать, как прошел день. Просто знать, что тебя ждут и тебя рады видеть!

Пока садились с Таней друг напротив друга, к нам присоединилась Пушинка. Подошла несмело ко мне и стала меня обнюхивать. Новые запахи, ей любопытно. На всякий случай уточняю:

— Не вцепится мне в ногу? — я конечно не боюсь кошачьих, но эта Пушинка не вызывает у меня доверия.

— Нет, она так-то не злая, просто недоверчивая, пугливая.

Я улыбнулся проведя опять явную параллель и продолжил беседу:

— Давно она с тобой живет?

Таня делает глоток чая и отвечает:

— Два года. — Опустила глаза и продолжила. — После развода завела себе родную душу. Хотела, чтобы кто-то был рядом в этот момент и появилась Пушинка.

Кошка, не найдя во мне ничего интересного, ушла от меня и прыгнула хозяйке на колени. Они чувствуют друг друга и мне даже стало слегка завидно.

— Молодец! А я не догадался завести себе такое лекарство. — Тяжело выдыхаю. — Я после развода просто тупо бухал и превращал свою жизнь в серое месиво.

Положил кусочек торта в рот, когда услышал от Тани вопросы:

— Рома, а ты разлюбил свою жену, отпустил ее?

Если на одну часть вопроса мне легко ответить, то вот на вторую я сам еще не знаю до конца ответ. Но разве можно начиная отношения с девушкой говорить о своих сомнениях насчет бывшей жены. Нет, конечно. Поэтому быстро прожевываю и отвечаю:

— Я ее отпустил и уже давно. Она счастлива с другим и я рад за нее. У нее новая семья, наши отношения уже в далеком прошлом. Я перелистнул эту страницу. А ты отпустила бывшего мужа?

Она натянуто улыбнулась, глубоко вздохнула.

— Знаешь, мне кажется, я только сейчас начинаю приходить в себя. — Гладит медленно свою урчащую ей в такт зверюшку. — Только теперь начинаю понимать, что это были токсичные отношения. Они съедали меня изнутри. И всё это время это была игра в одни ворота. Мной пользовались, мне изменяли, об меня вытирали ноги. И это второй раз в жизни. Наверно, я заслуживаю такое отношение к себе.

Она не поднимает свой взгляд, не сводит глаз с кошки. Болезненная тема разговора, но от нее никуда не уйти, это ведь наше прошлое.

— Нас предают, а мы виноваты. — Я перевел взгляд на свою чашку. — Я тоже винил всё время себя, но это неправильно. Просто это были не наши половинки, они предназначены другим людям. Их просто нужно отпустить и снова пытаться построить отношения. Нужно пробовать, искать, любить. Чем мы хуже? — Она молчит. Обдумывает мои слова, изредка только кидает на меня свой беглый взгляд. Неожиданно даже для себя, меняю тему. — Слушай, а давай выпьем вина?

Она резко поднимает на меня глаза, в них удивление, вопрос, любопытство. Да, знаю, что иногда резко «переобуваюсь». Но считай, что это лечебная шокотерапия.

— Ты же за рулем? — ради приличия уточняет у меня.

Ухмыляюсь.

— Вызову такси ради такого банкета.

Ее глаза загорелись игривым огоньком. Хм. Появилось ощущение, что мы начинаем безмолвную игру и главное, каждый знает и понимает ее правила.

Глава 29

Таня достала из холодильника бутылку красного вина. Пока я ее открывал, она нарезала сыр. В первый раз буду закусывать вино тортом, конфетами и сыром. Необычное сочетание, впрочем, ничего удивительного с такой хозяйкой.

Подняли первый тост за знакомство с Пушинкой. Как ни крути, это часть Таниной жизни. И в будущем, если у нас всё получится, станет и моей частью. Я бы конечно больше был бы рад рыбке или хомячку, но уж как есть. Пусть будет этот морщинистый и лысый друг, вернее подружка.

Появился повод вспомнить что у меня в детстве была собака — лабрадор. Рассказал Татьяне, что он спал всегда со мной. Сначала приходил, робко ложился в ноги, потом наглел, перебирался на подушку и в итоге, к утру я уже спал калачиком, а Джейсон, как полноправный хозяин, вытягивался поперёк кровати и мирно посапывал. Но я любил этого засранца до самых его последних дней. Тяжело было прощаться с ним, наверно поэтому в моем доме больше и не было никогда животных. Я слишком тяжело отпускаю от себя.

Задумался и посмотрел на Таню. А я ведь и к ней уже привыкаю, ищу плюсы, не обращаю внимание на мелочи, принимаю такой, какая есть. Это может стать хорошей основой для длительных отношений.

Захотелось курить, и Таня разрешила курить прямо на кухне, только вытяжку при этом включила.

— А тебя не раздражают курящие люди? — как-то я поздновато спохватился задать этот вопрос.

— Да нет, я привыкла. Муж раньше курил. Да и потом, у тебя сигареты с ментолом.

Это да. Лешка не курит и не любит табачный дым, поэтому подсадил нас с Вадиком на сигареты с ментолом. И я к ним привык. Правда, дома все равно чаще курю обычные.

Пушинка не разделяла свое благосклонное мнение с хозяйкой по поводу моего курения, поэтому спрыгнула с Таниных ног и убежала в комнату. Таня как-то сразу стушевалась. Боится меня? Неловко оставаться наедине и быть в центре моего внимания? Я сделал сразу несколько глубоких затяжек, потушил сигарету и подошел к столу. Переставил свой стул ближе к ней и сел, взяв ее за руку.

— Таня, давай договоримся сразу, мы будем разговаривать друг с другом. — Она смотрит на меня с удивлением и непониманием. — Что-то не устраивает, напрягает — не молчим. Иначе просто загоним себя в угол, в тупик. — У нее растерянный вид, не понимает к чему я клоню? — Никто не