Читать книгу "Начбез и его Бес - Дарья Волкова"

Артур. – Только она никому не позволяет себя жалеть.

– Это у вас семейное.

***

Марат быстро шел по направлению к кабинету генерального директора. Артур написал ему сам, в мессенджер: «Зайди ко мне».

Это могло быть связано с какими-то рабочими моментами. Может быть, Артур сам нашел кандидатуру на замену Марату и хочет это обсудить. Может быть, появились новые данные по той теневой сделке по зерну, а этот вопрос Марат считал своим долгом дожать до конца. И если там что-то еще выяснилось…

Да мало ли может быть тем для обсуждения между генеральным директором агрохолдинга и начальником службы безопасности этого же холдинга. Даже если этот самый начальник службы безопасности находится в стадии увольнения. Но Марат почему-то почувствовал необъяснимое волнение, когда прочитал это короткое «Зайди ко мне». Буквы на экране смартфона плохо предназначены для того, чтобы передавать эмоции. Это просто информация. «Зайди ко мне». Но Марату отчетливо слышалась в этом сообщении какая-то взволнованная интонация.

Нет, это он просто сам себя накрутил. Просто рабочий разговор. Про все остальное они с Артуром уже все выяснили.

***

– Как дела?

– Все в порядке, – осторожно отозвался Марат, пожимая руку Артура. Его интуиция просто вопила о том, что что-то случилось, и он судорожно пытался понять, откуда прилетело. Марата не оставляло ощущение, что разговор пойдет не о непосредственных делах холдинга, что к этому разговору примешиваются семейные дела Балашовых, и мысли почему-то упорно поворачивали к Антону Балашову. Вот в этом вопросе Артуру еще может очень понадобиться помощь Марата. И вдруг остро кольнуло сожаление – а не поторопился ли он с увольнением?

Если бы не Милана… Все время Милана. И никуда от нее не деться.

– Присаживайся, – Артур приглашающе указал на пару кресел. В дверь вошла секретарша с подносом с двумя чашками кофе. – Разговор есть.

Марат вслед за Артуром устроился в кресле, пригубил терпкий черный кофе. Как это все похоже на тот, десятилетней давности разговор Марата с Борисом Петровичем Балашовым. Они точно так же разговаривали из соседних кресел, на равных, не разделённые начальственным столом. Только кофе не было. Тот разговор состоялся накануне огромных потрясений в жизни Марата. Сейчас что – тоже?!

– Скажу тебе откровенно, Марат, – начал вдруг Артур резко, без предисловий. – Я не уверен, что поступаю правильно. Я, если честно, не спал всю ночь. Думал.

– Антон Борисович дал о себе знать? – Марат с изумлением наблюдал, что Артур, в самом деле, волнуется. Этот парень стоял стеной, когда они бились плечом к плечу за агрохолдинг «Балашовский». А теперь… Марат был уверен, что так пробить оборону Артура могло только что-то, касающееся семьи. Или?.. – Светлана Анатольевна благополучна?

Артур с некоторым удивлением покосился на Марата, слабо улыбнулся, пригубил кофе.

– Да, все в порядке. Сегодня с утра отвез ее в больницу, на сохранение, до родов. Так будет спокойнее. Всем. Мне, конечно, в первую очередь. Но, в некотором роде… наш разговор пойдёт о чем-то подобном. Так! – Артур хлопнул ладонью по подлокотнику. – Я все равно не подберу нужных слов – если уж за ночь не смог ничего придумать. И сказать – должен. Все-таки чувствую, что должен. В общем, так, Марат. Ты сидишь – вот и сиди. И не вставай пока. Моя сестра беременна. Отец ребенка – ты.

Бабушка Марата в детстве пережила землетрясение. Не самое сильное, кажется, какие бывают, шесть баллов. Она рассказывала, что это такое – когда у тебя под ногами шевелится земля. Та самая незыблемая опора, про которую ты всегда уверен, что она неподвижна, и ты стоишь на ней, и это неизменно. А она вдруг оказывается норовистым конем, который так и норовит тебя скинуть с себя. Только вот куда скинуть?!

Марат тогда слушал рассказы бабушки, как сказки. Но они почему-то врезались ему в память. И теперь он это почувствовал. Как качнулась земля под ногами. Качнулась, заставляя напрячься все тело, каждый мускул, чтобы устоять. Как кратко, но сильно закружилась голова.

И как вдруг потом все встало на свои места – твердо, незыблемо, кажется, еще крепче, чем раньше.

Ребенок. У него будет ребенок от Миланы. Марат почувствовал мгновенно и необъяснимо, как он просто врастает корнями глубоко в землю, становясь совершенно несокрушимым.

Ребенок. Его третий ребенок.

Он залпом выпил весь кофе, до дна. На губах осталась терпкая шершавая гуща, ее Марат слизнул. И в голове вдруг стало ясно-ясно. Кристально ясно.

– Почему мне об этом говоришь ты? – Марат пытался вспомнить, видел ли он Милану в офисе сегодня. Выходило, что нет. И вчера, кажется, тоже нет. А он, идиот, радовался, если не видел ее за целый день ни разу. Думал, так ему спокойнее. А она в это время… А он не знал…

Артур кашлянул и отвел глаза, но Марат заметил виноватое выражение. Та-а-ак… Да неужели же… Хотя… И почему он не слишком удивлен?

– Она не хочет, чтобы я знал? – резко спросил Марат.

Артур кивнул, а Марат резко встал.

– Сядь. Я прошу тебя, сядь, – Артур тоже встал, подошел и положил руку на плечо Марата. – Подумай о том, что я мог бы тебе об этом и не сказать. А я сказал. Я не враг тебе, Марат.

После паузы Марат кивнул – и все же сел в кресло. Хотя у него каждый мускул вибрировал от желания тут же сорваться с места, пойти к ней и объяснить, черт побери! Что это ЕГО ребенок. Никто не сможет лишить Марата его ребенка. Никто!

Артур прошел к двери, открыл ее и сказал секретарше, чтобы принесла еще кофе. До ее прихода мужчины не сказали друг другу ни слова. А потом Марат снова пил обжигающий терпкий горячий кофе. Между двумя чашками кофе его жизнь успела совершить головокружительный кульбит.

– Послушай меня, пожалуйста, – начал Артур негромко и размеренно. – Я говорю сейчас с тобой не как начальник с подчиненным. Собственно, наши отношения никогда и не укладывались в эту простую схему. Но сейчас… Сейчас я с тобой говорю, как мужчина, который отвечает за женщину, от которой у тебя будет ребенок. Я думаю, такое определение тебе понятно?

Марат кивнул. И все же добавил:

– Теперь за нее отвечаю я.

Артур покачал головой. И в ответ на хмурый взгляд Марата снова заговорил – все так же спокойно.

– Мы с тобой сейчас сколько угодно