Читать книгу "Край ледника - Роберт Энтони Сальваторе"

мою плоть, направлять и укреплять, предлагая все без вопросов и без разногласий, поскольку мы оба понимали бы – прекрасно понимали бы – каждую мысль и команду.

Но Кейн не сделал этого, и не стал бы, и нет необходимости объяснять, почему. Ибо мы оба знали и знаем радость индивидуальности.

Когда я ушел из этого существования, а брат Афафренфер пришел за мной, чтобы рассказать о Бри и шепнуть, что мое пребывание здесь еще не закончено, он и я оставались разными существами.

Даже в этом всеведении и вездесущности трансцендентности мы оставались разными.

 Я молюсь, чтобы мелочи жизни не расплылись в небытие, которое действительно наступит после завершения жизненного пути.

Мне нужны мои спутники.

Я должен быть нужен моим спутникам.

В этом моя самая большая радость.

- Дзирт До'Урден

Глава 10

Сокрушительная реальность

Аззудонна попыталась взять себя в руки, но мир так внезапно сошел с ума, что она даже не могла представить,  что это может означать. Она собралась с мыслями и сосредоточилась на настоящем моменте, на кажущейся опасной ситуации, чтобы полностью осознать и отреагировать на неожиданно возникшую перед ней реальность.

А именно то, что она находилась в комнате, спальне, перед ней в открытых  дверях стояла незнакомая человеческая женщина. Слева из окна струился солнечный свет. Солнечный свет! И вот тут-то и возникло замешательство – ее сомнение в реальности. Ведь Квиста Канзей уже прошла и наступила ночь.

Так откуда взяться солнечному свету?

Должно быть это еще один трюк кошки Кэтти-бри. Но с какой целью? Ибо Гвенвивар покинула ее, превратившись в бесплотный туман и растворилась в небытие, и бросила ее в этом странном месте – возможно, в другом времени? – без всяких объяснений или оснований.

Человеческая женщина, стоявшая в открытом дверном проеме, подняла руки вверх, словно пыталась казаться безобидной, и продолжала говорить на языке, который Аззудонна не могла разобрать – хотя, определенно, это был тот же язык, который она иногда слышала от четырех путешественников, прибывших в Каллиду.

Только сейчас эвендроу осознала, что не держит копье. Испугавшись, что уронила его еще в ледяном коридоре, во время нападения Гвенвивар, она нервно огляделась. Но ее внимание внезапно отвлек еще один человек. Пожилой мужчина встал рядом с женщиной, которая все еще разговаривала с ней.

Рука Аззудонны рефлекторно потянулась к рукояти меча из белого льда, висевшего в ножнах у правого бедра, и когда она бросила взгляд на оружие, то увидела копье! Она уронила его не на леднике, а здесь, в этой комнате.

Где бы она ни находилась.

Человеческая женщина умоляюще воздела руки к Аззудонне. Она поняла, что женщина пытается просить ее сохранять спокойствие. Однако позади нее мужчина в коридоре начал незаметно шевелить пальцами.

Заклинание!

Воительница эвендроу быстро упала и подобрала короткое копье. Она тут же вскочила, вращая оружием перед собой из стороны в сторону, затем вправо, а затем назад и влево. Она закончила взмах, подняв оружие обеими руками, его волшебный бело-голубой ледяной наконечник угрожающе указывал на женщину.

Аззудонна ткнула им вперед, но ненамного, пытаясь вытолкнуть женщину обратно в коридор, выигрывая немного пространства и времени, чтобы отчаянно отыскать путь к отступлению.

Она не хотела убивать, но дала понять, что может, если понадобится.

Мужчина в коридоре протянул руку, указывая на нее пальцем, и ткнул им в ее сторону.

Аззудонна закричала, ожидая взрыва энергии или какой-то другой атаки. Она бросилась влево, за границы линии огня от дверного проема и из поля зрения мужчины. Она продолжила движение, запрыгнула на кровать, пробежала по ней и прыгнула к стене или, точнее, к боковой двери комнаты, которая выходила на балкон. По крайней мере, так казалось, судя по тому, что она заметила в ближайшем окне.

Она вцепилась в дверь, пытаясь толкать и тянуть, но нет, она оказалась заперта. Ожидая, что в любой момент какая-нибудь магическая атака ударит ее снова, Аззудонна не сбавляя скорости, прокатилась вдоль стены, в заднюю часть комнаты и оказалась перед окном.

– Нет, мы не враги! – закричала женщина под звон разбитого стекла, а Аззудонна изо всех сил размахивала копьем, расчищая путь. Она прошла через осколки и оказалась на балконе, ухватилась одной рукой за перила и перепрыгнула через них. Она бросила копье, чтобы оно воткнулось в заснеженную землю в нескольких десятках футов ниже.

Она упала, приземлилась в кувырке и подняла копье, и уже уходила, прежде чем ей пришло в голову, что последние слова женщины не были тарабарщиной, и что она поняла по крайней мере часть из них.

Впрочем, это не имело значения. Она может разобраться с этой загадкой позже. Она стояла перед огромным домом удивительного стиля – если это вообще был стиль, а не мешанина из дюжины различных башен, крыльев, мансардных окон и крыш под разными углами. Дым поднимался из множества труб, извилистые серые полосы танцевали на зимнем ветру. Она находилась на высоком холме, с той стороны, на которой росло мало деревьев. Слева от себя и ниже по склону она увидела другие здания, маленький городок, а прямо впереди маячил лес.

Она не колебалась. Ей нужно было уходить, найти какое-нибудь место, чтобы все уладить, возможно, вернуться обратно к этим людям, но на своих условиях.

– Нет, нет! Кто ты? – позади она услышала крик женщины, вышедшей на балкон.

Она опустила голову и побежала вниз по склону.

– Осторожно! – предупредила человеческая женщина. – Береги себя! Подожди! О... Стой!

Перепуганная Аззудонна не остановилась и не замедлила шаг, пока не сделала это резко, жестоко, болезненно, врезавшись в невидимую и непреступную стену. Копье врезалось в него первым, лицо вторым, оружие пошло вверх и поперек, так что, когда она полностью врезалась, его зазубренная сторона сильно и глубоко вошла ей в левое плечо.

Но она едва почувствовала это, полностью захваченная белой вспышкой шока и боли в носу, лице, голове. Она отскочила назад и попыталась удержаться на ногах, но весь мир стал мягким и неровным, и она не знала, где верх.

Она почувствовала горячее жжение в плече и теплую кровь во рту.

Она чувствовала холод и где-то в глубине души поняла, что лежит на снегу.

Потом она перестала видеть. Не могла думать. Она не могла чувствовать... что-либо.

– Позовите жреца! – Пенелопа Гарпелл крикнула тем, кто спускался с холма. Парочка Гарпеллов, мчавшихся вниз по заснеженному