Читать книгу "Хтонь в пальто - Ирина Иванова"

развернулась и убежала: как пугать людей, когда сама их боишься? Но тогда напишут жалобу, придется платить штраф, Санна оторвет уши или вовсе уволит… И придется идти бухгалтером.

Наверное, родители были правы: работа в агентстве не для нее.

— Привет, — улыбается девушка. — Ты хтонь?

Тори кивает. На всякий случай представляется:

— Зовут Ви… то есть Тори.

— А меня — Яна. — Она зачесывает пальцами светлые волосы и отступает в прихожую. — Заходи.

Квартира выглядит обычной квартирой: небольшая прихожая, коридор, украшенный декоративной паутиной, несколько дверей с наклейками-пауками — ничего намекающего на шумную тусовку. И собравшиеся люди оказываются не высокомерными, как почудилось, а понимающими: в каждом из них блестит любопытство, но они уходят в дальнюю комнату, не задавая ни единого вопроса.

— Куртку можешь повесить на крючок, — указывает Яна. У нее длинные черные стрелки, бордовые тени и синие звездочки в уголках глаз; и Тори украдкой вздыхает: хотела бы она краситься так же ярко и смело.

Надо было изобразить на скорую руку какой-нибудь костюм: хеллоуинская вечеринка как-никак. Но, наверное, хтонь в костюме смотрелась бы глупо: зачем наряжаться в чудовище тому, кто чудовищем родился?

— Бери любые тапочки, и пойдем в комнату.

Стараясь не вцепляться в сумку, Тори идет за Яной — привычно воображая Славу. Рядом с ней ровнее дышится, уходит тревога, а значит, обязательно получится придумать, как бы поизящнее напугать.

В комнате нет ни шума, ни мигающего света, лишь полутьма и негромкая музыка. Некоторым песням Тори даже беззвучно подпевает — а боялась, что будет грохотать что-то неприятное, сразу захочется забиться в угол и заткнуть уши. Впрочем, в угол она и так забилась, чтобы лишний раз не отсвечивать; сидит в кресле, отпивает из стакана ледяной малиновый сидр и рассматривает собравшихся.

Двое в объемных одеждах и с красно-черными языками пламени на лицах секретничают в углу, отпивая из огромной кружки. Девушка в маске птицы что-то рассказывает парню с оленьими рогами и жестикулирует так широко, что чуть не задевает проходящих мимо людей. Компания в радужных париках разливает по стаканам домашний лимонад, чокается под какой-то громкий, но невнятный тост и, вместо того чтобы пить, смеется.

Ни капельки они не дикие, как пугали родители: придешь, мол, на вечеринку, а там будут спаивать, предлагать травку, лапать… А в итоге Яна уточнила, пила ли она алкоголь и хочет ли вообще попробовать, ни о какой травке и речи нет, и даже просто подходить не спешат, тем более касаться. Хотя кто-нибудь нет-нет да и поглядывает в ее сторону — наверное, потому что знает, что она — та самая хтонь, пришедшая создавать атмосферу ужаса.

«Та самая хтонь, которая сидит и боится, вместо того чтобы пугать», — ворчит про себя Тори, перехватывая бокал с сидром другой рукой: уж очень замерзли пальцы.

Был бы здесь Вик, он бы не растерялся, с порога напугал до трясущихся коленок. Ему и стараться не надо: сам по себе жуткий, взглянет краем глаза — и сердце убегает в пятки. А кого может напугать невысокая девочка в смешных круглых очках?

«Вик тоже не всегда был таким, — шепчет воображаемая Слава. — Кто рождается сразу способным пугать? Этому надо учиться, как и многим другим вещам».

«Но ведь существует склонность, предрасположенность! — спорит Тори. — А если я как хтонь совершенно не гожусь для пугания? Где я — и где страх? Да вон эти, — она оглядывается на разодетых, раскрашенных людей, — куда более страшные, чем я!»

Слава растерянно замолкает, а Тори, вздохнув, отпивает еще сидра. Правы были родители, когда говорили: «Зачем тебе это агентство? Разве ты сможешь быть хтонью в пальто? Бумажки и цифры — вот что тебе подойдет, не лезь в этот ужас тесного взаимодействия с людьми, не надо».

Сами они по работе почти не общаются: папа — тестировщик ПО, мама — бухгалтер. Тори всегда считала, что пошла по их стопам и терпеть не может разговоры, максимум — раз в месяц с одноклассницами в кафе посидеть. Поэтому согласилась: профессию надо выбирать такую, чтобы не пришлось активно общаться, например тем же бухгалтером.

А потом вдруг попала вожжа под хвост, захотелось чего-то интересного — и теперь она прячется в кресле, сжимает стакан с сидром так, что он вот-вот лопнет, и в ужасе пытается придумать, как этот самый ужас нагнать на других.

Главное — случайно не нагнать тревожность. Хотя это было бы куда проще.

На подлокотник подсаживается Яна: тени слегка размазались, в руке стакан с чем-то темным.

— Как ты? Привыкла немного?

Тори неопределенно пожимает плечами. Тут же, обругав себя: кто заказчик, а кто хтонь? — прибавляет:

— Вроде да. Хотела уточнить, мне надо будет устроить представление или…

— Нет, необязательно, — мотает головой Яна. — Можешь просто… создать жуткую атмосферу, скажем так. Ну, знаешь, все эти подозрительные тени, шорохи… — Она виновато улыбается: — Честно говоря, не знаю, что вы, хтони, умеете: только второй раз обращаюсь.

Второй раз? Интересно, а что было в первый, с какой просьбой она звонила? Вдруг к ней даже ходил кто-то знакомый? Ужасно хочется спросить — но Тори не решается даже взглядом показать любопытство; может, потом, когда напугает…

Яна кивает, словно говоря: «Не буду мешать», и уходит куда-то из комнаты. И хоть она не торопила, лучше поспешить: неизвестно, сколько еще готовы ждать обещанного испуга.

Создать жуткую атмосферу… Жаль, в распоряжении Тори нет ни тревожной музыки, ни загадочных теней, ни тем более ощущения чужого взгляда, упершегося в затылок. Или есть? Слава дотягивалась хтонической лапой, чтобы успокоить. Почему бы не дотянуться до кого-нибудь пастью, чтобы щелкнуть зубами и заставить подскочить аж до потолка?

Никогда не пробовала, наверняка не сумеет с первого раза; хорошо, если получится со второго…

«Вик тоже не всегда был таким страшным», — напоминает себе Тори. И, вцепившись в стакан, выращивает за спиной темный зубастый силуэт.

Начать лучше с теней или с шорохов? Поудобнее устроившись в кресле, Тори скребет хтоническими когтями по деревянному полу и с удовольствием отмечает, как самые внимательные, вздрогнув, оглядываются. Ничего-ничего, сейчас всем достанется! Хотели хеллоуинского ужаса? Получите.

Воображаемая Слава показывает большой палец: «Так держать».

Жуткая атмосфера удается на славу: гости вздрагивают, замечая краем глаза явно чужую тень, оборачиваются на скрип половиц в той части комнаты, где никого нет, и стараются держаться поближе друг к другу. Кто-то бормочет: «Настоящий дом с привидениями!» Страх в нем мешается с восторгом, и Тори кивает себе: то что нужно.

Окончательно осмелев, она даже щелкает зубами за спиной