Читать книгу "Лоскутик и Облако - Софья Прокофьева"

Облако с отчаянными воплями приплясывало на одной ноге.

— Отпусти его! Сейчас же отпусти! — закричала Барбацуца, подпрыгивая изо всех сил и тыча кулаками вверх. — Вы все бессовестные! Бросили нас, не прилетали! Только оно помогло нам! Так что нечего трепать ему уши!

Видимо, слова Барбацуцы произвели впечатление на старую бабку Грозовую Тучу, она, ворча и сердито клубясь, отпустила Облако.

Облако, потирая ухо, которое стало больше колеса, бросилось к Лоскутику.

— Какое поразительное лицо у вашей уважаемой бабушки! — с восхищением сказал Вермильон Облаку. — О, если бы она согласилась мне позировать… С каким наслаждением я написал бы её портрет!

Между тем толпа окружила наших друзей.

Люди подняли их на плечи и понесли.

Барбацуца брыкалась как могла и молотила кулаками по чьим-то головам. Но старый оружейник шепнул ей:

— Тише, тише, дорогая Барбацуца! Разве ты забыла, что я сватался к тебе пятьдесят лет назад? А когда ты мне отказала, я так и не женился.

Барбацуца съездила его по затылку, но брыкаться всё-таки перестала.

Пять оружейников, три ткача, семь пекарей и мастер зонтиков бережно понесли невесомое Облако.

Здоровенный кузнец посадил на одно плечо Сажу, а на другое — Лоскутика.

И только жаба Розитта попросила оставить её в луже и дать ей хоть немного прийти в себя и отдышаться.

— Мне хочется немного отдохнуть от суматохи и подумать о вечности… — заявила она. — О том, как из икринки получается головастик, как он превращается в лягушку и всё идёт своим чередом. А потом я прискачу на ваш праздник.

А дождь всё шёл и шёл. Все промокли до нитки, но никто не хотел, чтобы он кончался.

На площади Одинокой Коровы под дождём танцевал Один-Единственный Нищий, а в мастерской Великого Часовщика звонили от радости все его умные часы.

Толпа остановилась на старом мосту.

Люди перегибались через перила, смотрели вниз.

По сухому дну, между голых пыльных камней, робко бежал мутный ручеёк.

Но люди смотрели на него как на чудо.

А воды всё прибывало. Скоро уже вода забурлила между камнями. Закрутилась водоворотом вокруг свай моста.

— Это моя вода! Моя! — закричал дядюшка Буль, по колено входя в реку.

Глаза у него были пустые и мёртвые. Он начал хватать воду руками, но она убегала у него между пальцами. Вода поднялась уже ему по самую грудь.

— Всё моё!.. Никому бесплатно не дам ни одной капли, ни одной капельки! — бормотал он.

— Он сошёл с ума от жадности и злобы, — сказали люди.

И женщины отогнали мальчишек и запретили им дразнить сумасшедшего.

Наконец все пришли на дворцовую площадь. Ворота в парк были широко распахнуты.

Девушки нарвали полные корзины цветов. Они плели венки и бросали их в реку.

— Нет, больше я не могу сидеть на одном месте! Никогда в жизни так не уставала… — проворчала старая бабка Грозовая Туча, вылетая из окна мастерской художника Вермильона.

Но Вермильон уже закончил портрет.

Он был счастлив. Правда, он сидел почти по пояс в воде. Вся штукатурка на стенах и на потолке размокла и обвалилась. Но портрет получился очень похожим. Старая бабка Грозовая Туча была на портрете как живая.

Этот портрет и до сих пор висит в городском музее.

Если ты, мой читатель, когда-нибудь попадёшь в этот город, обязательно загляни в музей и посмотри на портрет старой бабки Грозовой Тучи. Не пожалеешь!

— Ну, пора прощаться! — громыхнула старая бабка Грозовая Туча, появляясь над площадью.

— Не улетай! — крикнула Лоскутик, обнимая Облако.

— Ох уж эти мне прощания! — Старая бабка Грозовая Туча сердито дёрнула Облако за руку и подняла его в воздух. — Сейчас оба начнут ныть и проливать дождик!

— Прощай, Лоскутик! — крикнуло сверху Облако, стараясь вырвать руку из лиловой лапищи своей бабки. Рука Облака всё удлинялась и удлинялась, но старая бабка Грозовая Туча всё-таки уводила Облако за собой.

Слёзы лились из глаз Облака прямо на Лоскутика.

— Я побегу за тобой! — плача, закричала Лоскутик.

Но Барбацуца крепко ухватила её за руку.

— Пусти же меня, пусти! — попробовала вырваться Лоскутик.

— Девочки не бегают по всей земле за облаками, — печально сказала Барбацуца. — Так не бывает.

— Когда ты прилетишь опять? — крикнула Лоскутик.

— Теперь облака будут часто прилетать в вашу страну! — уже издали ответило Облако.

— А ты? Ты прилетишь? — изо всех сил крикнула Лоскутик.

— Прилечу… Прилечу… — донёс до Лоскутика ветер.

— Я буду ждать… — прошептала Лоскутик. — Я буду думать о тебе всю жизнь, каждую минуту…

Барбацуца так крепко обняла Лоскутика, что у Лоскутика на спине скрипнули лопатки.

Дождь кончился. Только звонко падали крупные капли с крыш. И каждая капля, падая, говорила какое-то короткое, непонятное, но очень весёлое слово.

Старая бабка Грозовая Туча на лету обернулась. Она пошарила в бесчисленных складках своего серого плаща и вытащила оттуда какой-то полосатый и сверкающий шарф. Встряхнула его за конец и бросила в воздух.

И тотчас над городом изогнулась дугой сияющая радуга.

Она перекинулась мостом над толпой, над мокрыми, умытыми крышами освобождённого города, над рекой, по которой плыли, сталкиваясь и кружась, венки цветов.