Читать книгу "Русский всадник в парадигме власти - Бэлла Шапиро"

Камчатые ткани (камка) для пошива тегиляев были известны самой разнообразной выработки и различного происхождения. При московском дворе встречалась иранская «камка на золоте тяжелая»[375]; известны были индийские «камочки золотные с посконью, на атласный образчик, а золочено по траве или по бересту»[376]. Итальянская камчатая материя — крупноузорная, ярко выраженного ренессансного или барочного стиля. Из камки изготавливали парадные одежды для царей и царедворцев, где красота крупного рисунка хорошо сочеталась с отсутствием мелких деталей кроя. Лучшей называли камку куфтерь: «добрая куфтерь не линяет большой узор; а коя толста, та и добра»[377].

Тегиляи также встречаются в царском ближайшем окружении. Два бархатных тегиляя, «червчат кармазин» и «червчат, около ево круживо медяно, а в кружеве шолк червчат да зелен» упоминаются в составе людской одежды в описи имущества Бориса Годунова от 1588 г.[378] Бытовали они и вне придворной среды: наравне с терликами они входят в список имущества некоего Василия Уского (Есипова), жившего на Волоке в начале XVI в. Известно, что семья Уских в это время владела «достаточным богатством, чтобы ссуживать волоцких князей и их бояр»[379].

Тегиляи и «тегиляи толстые» числились и в служебном наряде «коломнич князей и детей боярских» в 1577 г.[380] Очевидно, что здесь они представляли собой вид «платья, употреблявшегося такими ратниками, которые, по бедности, не были в состоянии явиться на службу в доспехе»[381].

Как воинская одежда тегиляи носились весьма разнообразно: как самостоятельная защита и как поддоспешник; тегиляи из дорогих тканей надевались поверх доспеха (пансыря)[382]. Эта вариативность считалась существенной характеристикой тегиляя. В качестве мягкого доспеха или заменителя полноценного доспеха он подкладывался металлом, кольчужным полотном, пенькой, очесами или деревенским сукном, после чего простегивался[383].

Бытовало три типа тегиляев: толстые, стандартные и тонкие[384]; кроме толщины внутреннего слоя, они различались качеством материи и богатством отделки. Зимние тегиляи подбивались и/или окаймлялись мехом; меха подбирались соответствующие уровню одежды, но легкие, «пупки» и «черева», не затрудняющие весом движений всадника и воина. Это правило выполнялось при подборе материалов и для других верховых одежд.

Более детальная история тегиляя пока остается terra incognita, изучение которой осложняется отсутствием археологического материала и не слишком обширным иллюстративным материалом. Это:

1) картина неизвестного автора круга Лукаса Кранаха Старшего, изображающая битву под Оршей в сентябре 1514 г. (создана 1524–1530)[385];

2) рисунки, сделанные со слов С. Герберштейна А. Хиршфогелем (1544–1547) и опубликованные в «Записках о Московии» (1549) и в базельском издании (1556)[386];

3) всадники А. де Брюна (1577) (рис. 1, 3)[387];

4) «eqves moscoviticus» Й. Аммана (1577) (рис. 2)[388];

5) «moscovita soldato а cavallo» Ч. Вечеллио (1590)[389].

Авторы рисунков трех последних источников были хорошо знакомы с «Записками», поскольку обнаруживают ряд общих моментов. Судя по этим немногим материалам, можно сделать вывод, что под тегиляем в XVI столетии понимали кафтан, длинные, ниже колен, полы которого были снабжены разрезами; кафтан имел короткие рукава и высокий плотный воротник, защищавший шею и частично голову всадника.

В XVII в. тегиляй не встречается.

1.2.4. ЦАРСКИЕ ЕЗДОВЫЕ ОДЕЖДЫ. ЧУГА И ФЕРЕЗЕЯ

Схожий с тегиляем покрой — удлиненные полы с боковыми разрезами, высокий воротник и короткие рукава — имела и чуга, еще одна разновидность одежды, предназначенной для верховой езды и ратной битвы. Однако, в отличие от тегиляя, у нее не было плотной простежки и в целом она была схожа с ездовым кафтаном, узким, с перехватом в талии[390].

Застегивалась чуга на особые пуговицы — кляпыши, «кляпыши турские»[391] и «кляпыши обделаны золотом волоченым»[392]. Пуговичные петли, завязки и кисти к ним делались в цвет нашивок[393]; на самых дорогих одеждах они унизывались жемчугом, как, например, на чугах Бориса Годунова[394], который «мало воевал, но имел прекрасное вооружение»[395].