Читать книгу "Башмаки на флагах. Том 3. Графиня фон Мален - Борис Конофальский"

Рота Рене, не сбавляя хода, опустив пики, уже поднималась на вал, сминая расстроившихся мужиков. Ландскнехты уже были в двух сотнях шагов от южного входа в лагерь, они даже не стали менять колонну на штурмовую, так и шли в логово врага в походном строю.

Теперь ему нужно было организовать полный разгром мужичью. До темноты ещё два часа. Время для резни у него было. Он послал за кавалеристом, и когда тот прибыл, Волков сказал ему:

— Капитан фон Реддернауф, за лагерем должен быть мост на город Рункель.

— Да, я помню карту, — отвечал капитан.

— Отлично, объезжайте лагерь с востока, рубите всех, кто попадётся вам на пути, езжайте к мосту и не дайте никому по нему сбежать. Ни телег, ни баб, ни детей на мост не пускать, мужиков и солдат рубить без всякого снисхождения. Если попадутся офицеры и рыцари, хватать их.

— Всё будет исполнено, — заверил полковника капитан.

Первая рота и Роха со стрелками тем временем уже пролезли через вал и ворвалась в лагерь. Хайнквист со второй ротой уже также был почти там. В южные ворота входили ландскнехты.

За ними скорым шагом шёл полк Эберста.

Волков послал к нему Фейлинга, из этого полка он собрался одну роту оставить в резерве с ротой Фильсбибурга, самого Эберста послать на запад от лагеря к реке, чтобы отрезать бегущих от моста, ведущего к городу Ламбергу. Кавалер хотел схватить как можно больше пленных, оставляя возможность сбежать только тем, кто кинется в реку.

Теперь Эберст без всякого неудовольствия соглашается желания Волкова выполнить. Теперь письменных приказов не просит. Он спешит к реке, чтобы остановить бегущих врагов.

Прибежал посыльный от Рене, сержант из старых людей Карла Брюнхвальда, глаза у него горят:

— Господин, лагерь наш! Мужики разбегаются или бросают оружие. Капитан Рене просит вас вступить прибыть в лагерь. Посмотреть, сколько мы взяли пленных.

Волков соглашается. Перед воротами к нему присоединяется Вилли на коне и два десятка мушкетёров. Также офицеры, из рот его полка. Они уже обзавелись хорошими конями. Теперь он со свитой и под знаменем въезжает в ворота не торопясь. Вдоль его пути согнали пленных мужиков и солдат, их немало, весьма немало. Пленных поставили на колени, они смотрят на него снизу вверх.

Один, наглый, кричит ему, когда кавалер проезжает мимо:

— Господин, а ты и есть тот самый рыцарь, которого кличут Инквизитором?!

Солдат, что был неподалёку, бьёт мужика по рёбрам ботинком, чтобы не смел заговаривать без разрешения с полковником.

Но Волков останавливает коня, смотрит на крикуна и отвечает:

— Да, я тот самый, кого прозывают Инквизитором. И сие прозвище мне приятно.

— И что же, ты теперь нас резать будешь? — не унимается мужик.

— Матерь Церковь не велит проливать кровь заблудших, будем вас отправлять к Господу бескровно, вешать будем.

— И баб вешать будете?

— А как же иначе, — отвечал кавалер, — будем, коли они еретички, а коли ведьмы, так и жечь будем или водой умерщвлять.

— Спасибо тебе, добрый ты, господин Инквизитор! — кричал ему мужик. — Другие нас обещали на колья сажать да на колёсах ломать!

— Да простит тебя Господь, — ответил Волков и тронул коня.

Пленных, если считать баб, было много — тысяча, не меньше, — ведь лагерь был огромен, в разы больше, чем его. Он был обжит, хоть и совсем не так ухожен и продуман, как его лагерь. Но это волновало его меньше всего, уже с первого взгляда было понятно, что тут есть чем поживиться. Мужики грабили купчишек или брали деньгу за провоз по рекам товаров не первый год, а иногда брали деньги за проход по реке и тут же ещё и забирали себе товар, если приглянется какому офицеру, в лагере жили со своими бабами и детьми.

А место тут было очень судоходное, перекрёсток многих земель. Отсюда и на северо-восток река течёт, в земли Эксонии, где серебро есть даже у нищих. На юг почти до самого Ланна. На запад до Фёренбурга и Марты. Поэтому, в какую палатку ни зайди, везде посуда, мебель и даже ковры кое-где. А палаток тысяча, не меньше, обозных телег разных ещё столько же, сотни лошадей.

Пока оглядывался, прибежал посыльный от Эберста:

— Господин, полковник просит помощи, мужики, сотни три, у реки прорваться к мосту решили. Офицеры с ними.

— Фильсбибург, — кричат кавалер, самому ему очень не хотелось никуда идти, он устал за последнее время, — на помощь полковнику ступайте. Не дайте мужичью сбежать, либо пусть сдаются, либо режьте всех. Особенно офицеров не отпускайте.

Фильсбибург кланяется и быстро уходит.

Уже когда темнело, приходил посыльный и докладывал, что мужиков побили, сотню или около того в плен взяли, но многие, побросав доспех и оружие, кидались в реку вплавь. Уплыли.

Чёрт с ними. Он как раз смотрел лошадей, думал, что найдёт тут себе пару хороших, которые могли остаться от рыцарей или офицеров. Коньки были неплохие — парочка, но не более того. Пусть его офицеры себе берут и будут ему благодарны, что он себе не стал выбирать.

И снова был посыльный, на сей раз верховой прискакал от фон Реддернауфа, кавалерист сообщал, что отряд мужиков пытается прорваться через мост за реку.

Волков и кавалеристам послал помощь. А потом что-то так ногу заломило, что он присел в копну сена, позвал к себе Хайнквиста:

— Капитан, прочешите весь берег вдоль реки, сдаётся мне, что там ещё много беглых хамов прячется. Возьмите у Рохи полсотни аркебузиров и прогуляйтесь. Знаю, что ночь, знаю, что люди у вас устали, но до рассвета мужики могут собраться в кучу, офицеры их поймут диспозицию и на рассвете они пойдут на прорыв, а мы потеряем людей. Зачем нам ждать, пока враг соберётся с силами?

— Будет исполнено, — сразу ответил капитан.

Волков заметил, что теперь все офицеры соглашаются с ним без раздумий, в тот же миг. Выполняют любые его просьбы с желанием, словно только что произведённый в звание.

Всё бы хорошо, но нога опять не давала ему покоя. А погладить, размять — так надо поножь и наколенник снимать. Фейлинг тут, но на мальчишке от усталости лица нет. Кавалер заваливается в сено.

Максимилиан растолкал его посреди ночи.

— Полковник, полковник. Проснитесь!

Он открыл глаза, сначала думал, что враг собрался с силами, может даже Железнорукий вернулся. Но сразу понял, что это не так. Вокруг него, кажется, никто не спал. В лагере суета. Бабы кричат.

Солдаты не спали почти сутки, но они и сейчас не спят. Им не до сна, для этого дела они и шли на войну. Они выносят ценные вещи из палаток, они собирают добычу.

Волков уже слышит пьяные голоса и плач женский. Впрочем, ничего необычного. Зачем же тогда знаменосец его разбудил?

— Полковник, взгляните туда, на северо-восток, — говорит знаменосец.