Читать книгу "Ярослав Умный. Государь Руси - Михаил Ланцов"

Не все так велись. Но многие. И чем глуше провинция, откуда прибыл человек, тем лучше и чаще это работало.

Этим эффектом Ярослав и попытался воспользоваться. Начав рассказывать этим старостам о том, что им предлагается «серьезное повышение» из «варваров в римляне».

После чего открыл шторки, продемонстрировал карту и начал им наглядно демонстрировать их… эм… свое могущество, к которому предлагал присоседиться. Для любого более-менее искушенного человека весь этот цирк выглядел бы шитым белыми нитками разводом для подростков. Но здесь не было искушенных в таких вещах людей…

Ярослав показал старейшинам карту запада Евразии. Указал место, где стоит Новый Рим. Старый Рим. Константинополь. Александрию. Обозначил области расселения кривичей, радимичей и дреговичей. Пояснил за торговый путь с севера на юг. И почему он тут идет, а не как раньше – через Гибралтар.

А потом стал рассказывать про вассалов, начав с викингов из Альдейгьюборга, то есть, Ладоги. После чего перешел к хазарам, поведав им о торговом пути из Каспия в Балтику через их земли и Волго – Донскую волоку в Понт, который они контролируют. Про битву у Саркела поведал – где и зачем она была. И перешел к их вассалам, которых контролировал опосредованно. То есть, к печенегам, булгарам и прочим племенам, стоящим под хазарами. И, по его словам, получалась, что под его рукой была огромная территория. Которая охватывала степи между Волгой и Днестром, а потом уходила на север – до Балтики. Плюс Таврида и бассейн Камы.

Да, конечно, этими землями он владел чисто формально. Точнее не владел, а они ему были подчинены, наверное. Да и то, скорее до тех пор, пока их не трогал и не лез в их жизнь. Но старейшины были впечатлены. Да чего уж там? Поражены до глубины души. Они-то думали и мыслили куда меньшими категориями. А тут такой размах!

Завершив этот политический петтинг он перешел к главному. Но опять же не явно. Он предложил им, как уже «новым римлянам» договориться об устройстве их державы. То есть, исподволь и не говоря этого явно, он предложил им подданство. И очень сильно переживал, ожидая, что эти люди возмутятся и откажутся. Ведь это положение то еще «удовольствие» для свободных племен.

Он действовал осторожно. И, не делая резких движений, обозначил возможность расширить договор о коллективной безопасности. То есть, наложить на него подданство и имперское гражданство. И, к его удивлению, старейшины предложение приняли. То ли не поняли, то ли не под впечатлением своего внезапно обретенного «величия». Не ясно. Главное – то, что приняли.

После чего все пошло уже как по маслу.

Был утвержден сенат из старейшин трех племен, как представительный орган при государе. Созываемый. Кормить целую толпу таких «депутатов» на постоянной основе Ярослав не видел смысла.

Подтверждены уже развернутые органы власти вроде института прокуратора и магистратов, а также пропретора и претора. Плюс был введен институт цензоров для разбора всякого тяжб. Ну и тинги. Куда уж без них? Для этих времен и местности народные собрания были очень важны. Поэтому Ярослав просто оформил неизбежное, очертив их задачи и полномочия.

И все эти вопросы шли при самом оживленном и восторженном состоянии старейшин. Они теперь ромейцы! Их признали за равных! О… от переполняемых чувств они едва ли не захлебывались в собственных эмоциях. И подмахивали все, что им предлагали. Главное было говорить, будто так у ромейцев заведено.

Ярослав же утверждался государем Руси. Но уже не где-то там, за горизонтом, а на самой Руси и ее жителями. Они, правда, еще толком не понимали, что делают. Но, а когда с демократией было иначе? Как в свое время сказал престарелый Уинстон Черчилль: «лучший аргумент против демократии – пятиминутная беседа со средним избирателем». И это он говорил в XX веке. А тут, в середине IX века, подобный вопрос стоял еще острее.

Наш герой, несмотря на успех своей задумки, чувствовал себя весьма мерзко. Словно ребенка малолетнего обманывал. Ведь он то точно знал, что эти ребята не понимают, за что голосуют. Но не спешил им мешать. Потому что другого шанса провернуть подобный цирк может и не представиться.

За пределами импровизированного амфитеатра находились и другие наблюдатели. В том числе и хазарские купцы, которые очень внимательно слушали слова Ярослава, жадно впившись взглядом в карту. Поэтому, когда наш герой закончил этот цирк, его ждал второй раунд переговоров. Уже с хазарами.

Их купцы были по договоренности с каганом еще и полномочными послами. И этих ребят очень заинтересовало то, что описал Ярослав. И то, что он реально сделал для улучшения торговли между северными морями и югом.

Поэтому купец сначала предложил ему «под дурачка» заняться обустройством волока с Волги на Дон. Так же, как и с Днепра на Двину.

— И зачем мне это делать? — удивился Ярослав.

— Каган твой вассал, — осторожно произнес купец.

— Все так. И если кто-то на него покусится – я выступлю в его защиту. Но во внутренние дела его я лезть не считаю нужным. Это ведь будет прямым вмешательством.

— А если каган попросит?

— То я скажу, что это стоит денег и не касается его безопасности. Волок от Волги к Дону – сложное дело. Там ведь нет постоянных жителей. Там нет строительного леса под рукой. И все возить придется отсюда, из Нового Рима. Из-за чего я в ближайшие годы не готов помогать ему в этом деле.

— А в чем ты готов помогать?

— Я знаю, что ваша торговля с викингами Альдейгьюборга довольно слабая. Поэтому я могу предложить вам вариант. От Днепра идут притоки, что тянутся к притокам Оки. В иных местах между ними два дневных пеших перехода. Там можно проложить дорогу как от Нового Рима до Новой Трои. На притоке Оки разгружать товары и перевозить их фургонами к притоку Днепра.

— Без переволоки?

— Поначалу – да. Но тут у меня есть и фургоны, и люди. А вы поставите тягловый скот. Так что мы сможем больше товаров перевозить.

— А викинги?

— А им это не помешает. Их торговля – это их торговля. Они везут награбленное в Северном море на продажу в Персию. А вы будете возить мне свою торговлишку. У вас ведь много племен под рукой. И много товаров. Но вьючные караваны везут мало. А вот лодки – много. Шерсть, шкуры, мед, воск, меха, курут и прочее, прочее, прочее. Вам есть что везти на торг своего и получать с того большую выгоду. А от того укреплять кагана и его рать.

— Это интересно, — после довольно долгой паузы произнес явно непростой купец.

— Но я готов вам пойти навстречу не просто так. Мне нужно, чтобы вы тоже мне помогли.

— В чем же?

— В обустройстве порогов на Днепре. Ныне именно они стали тем узким местом, которое мешает доброй торговле. Канал между Днепром и Двиной я уже строю. Еще лет десять, и он будет готов. А значит корабли смогут входить в устье Двины, подниматься по ней, переходить в канал и по нему беспрепятственно идти в Днепр. А потом… утыкаться в пороги. И с этими порогами что-то нужно делать.