Читать книгу "Бред сивого кобеля - Екатерина Вильмонт"

– Ой, как у вас душно! Разве так можно? Вы лежите, лежите, укройтесь потеплее, а я форточку открою. Мне Владимир Иосифович сказал, что вы заболели, я тут вам фруктов принесла. Может, чаю вам сделать? Вы сегодня что-нибудь ели?

Все это она выпалила единым духом. В форточку ворвался холодный сырой воздух.

– Ничего, ничего, свежий воздух необходим!

– Спасибо.

– У вас случайно температуры нет?

– Не знаю, у меня и градусника нет.

– У меня тоже. Но я могу сбегать в аптеку.

– Нет, не надо никуда бегать. Я спала весь день, и мне, кажется, лучше. Светлана Сергеевна, а как ваши-то дела?

– Ой, Наташенька, не знаю, что и сказать… Владимир Иосифович как-то очень круто взялся… я даже смущена…

– Но теперь-то ваша квартира уже никуда не денется.

– Так-то оно так, но я, знаете ли, мечтала жить одна на старости лет…

– Да какая там старость лет! Вон с первого взгляда сразили наповал полковника милиции. Он от вас в восторге.

– Да, он очень милый, но… – Она испуганно понизила голос: – Он жениться хочет, вот так, с наскоку… А я… не готова… И потом, у меня есть друг… давно уже… Как тут быть, Наташа?

– То есть вы не готовы бежать за него замуж?

– Совершенно не готова. Но с другой стороны… Он такой надежный… в наше время это редкость, и так горячо взялся помогать, а мне очень нужна помощь… Наташа, я в полной растерянности…

– Да, понимаю. Я-то решила, что у вас с первого взгляда… взаимно, так сказать… А он вам что, не нравится?

– Да нет, что вы, нет, он очень милый, но так быстро… Он хочет сразу вместе перебраться в мою квартиру…

– У него, между прочим, есть своя квартира, двухкомнатная, и к вам переехать он хочет временно, чтобы приструнить ваших чудных родственников. По-моему, это было бы неплохо.

– Да, конечно, могу вообразить, как у них морды вытянутся… Они небось уже решили, что избавились от меня, дуры… Может, и комнату мою взломали…

– Ой, тогда я им не завидую! – почему-то обрадовалась Туся.

– Наташа, вы правы! Это будет прекрасная, сладкая месть! Мне много не нужно, только бы увидеть их рожи, когда они поймут, что я… вышла замуж, да еще и за милиционера… Знаете, одна сослуживица брата, которая мне очень сочувствует, сказала, что он как-то проболтался, что больше всего боится, как бы я замуж не выскочила, ведь тогда после моей смерти все мое достанется не им, а мужу! Они почему-то уверены, что я скоро умру…

На глазах у нее выступили слезы.

– Светлана Сергеевна, не вздумайте плакать! Еще чего! Почему это вы умереть должны раньше них? Никогда! Это их душит злоба и жадность. А вы… такая милая… Нет, вы просто обязаны выйти замуж за Трунова, обязаны!

– Вы так считаете?

– Да, безусловно! – горячилась Туся. – Только квартиру все равно разменивайте. Потом сдадите ее и будете жить у Владимира Иосифовича. Знаете, что он мне сказал вчера?

– Что? – испуганно-восторженно спросила соседка.

– Что вы – его конечная остановка.

– Конечная остановка? А это хорошо?

– Да! Я вот тоже была для одного человека конечной остановкой, но жизнь распорядилась по-другому… И теперь, наверное, придется ему …

– Что? Ехать в депо?

– Ой, нет, боже сохрани! Нет, придется ему пересесть на другой маршрут и может быть еще долго ехать…

– До другой конечной остановки?

– Да, именно.

– И вам не жаль?

– Жаль, конечно, но… Ой, не будем об этом, ладно?

– Хорошо, не будем. А вот апельсинчик съесть надо! Там витамин С! И еще я хотела сказать… У меня комната оплачена на два месяца вперед, так вы живите спокойно, когда я съеду.

– Нет, я отдам вам деньги, только, наверное, не сразу?

– Наташа, вы так много для меня сделали, я и слышать ничего не хочу!

– Спасибо вам, я вот вчера думала, что я ужасно невезучая…

– А теперь так не думаете?

– Нет.

– Вот и славненько. А апельсин надо съесть!

Через два дня Туся вышла на работу. А еще через два дня Владимир Иосифович и Светлана Сергеевна подали заявление в ЗАГС. И в ближайший выходной намеревались въехать в комнату Светланы Сергеевны.

– А может, все-таки въезжать не стоит? – засомневалась Туся. – Зачем так нервы себе трепать?

– Я понимаю, так-то оно так, но… Знаете, просто хочется на рожи их посмотреть… И Володе тоже. Мы ненадолго, пока у Володи ремонт сделаем. Такая холостяцкая берлога, ужас просто! – сияя, сообщила Светлана Сергеевна.

Ага, значит, она у него уже побывала и все ее сомнения, видимо, развеялись. Как хорошо!

Глава четвертая

Можно было не ломаться —

Так чего ж еще желать.

Из песен Б. Абарова.

Оставшись одна в квартире, Туся сперва затосковала, а потом вздохнула с облегчением. Я опять сама себе хозяйка. В этом что-то есть. Свобода! И хотя чужая квартира, мне все равно лучше одной. Любви, конечно, не хватает, но, видно, не судьба… Две неудачные попытки за короткое время. Должна быть еще третья… А вот потом все может и получиться. Я ведь еще не очень старая, особенно когда рядом нет молодого мужа. Мне всего только сорок. Вон Светлане Сергеевне немножко за пятьдесят, а Владимир Иосифович влюбился в нее с первого взгляда. Ниночке и вовсе под шестьдесят, а у нее тоже роман, а может, и не один… Интересно, неужели она совсем не ревнует Кирилла ко мне? Кирилл… Нет, о нем нельзя думать. Его уже нет. Поискал – перестал. Ему так легче и лучше, совесть мучить не будет. Все-таки Лешка его сын… А я тут лишняя. Может, они когда-то и обретут друг друга. Нет, не буду о нем думать, слишком больно. Может, с капитаном Грантом я и забыла бы о нем… Капитан Грант, где он теперь? В тюрьме, у параши? И, наверное, ненавидит меня… считает меня черт знает кем… Нет, больше я на такое не пойду. Пусть даже он опасный преступник. Ей вспомнились черные огненные глаза, красивые аристократические руки… Нет, это все в прошлом. А я начала новую жизнь.

Она ходила на работу, и как-то Игорь заметил:

– Наталь Дмитна, вы чего, влюбились, что ли?

– Господи, Игорек, с чего вы взяли?

– Да похорошели как-то я гляжу, помолодели…

– Нет, просто я пришла в себя. Были у меня всякие передряги, а теперь все вроде бы улеглось.

– А! Послушайте, Наталь Дмитна, а вы «Турецкий гамбит» смотрели уже?

– Нет. Я и забыла, когда в кино была.

– А давайте в субботу сходим?

Туся испугалась. Игорю лет двадцать восемь, и с чего это он вздумал меня в кино приглашать?